Компания Axoft, один из ведущих игроков на рынке программного обеспечения, сообщила о подписании дистрибьюторского соглашения с компанией Hewlett-Packard, мировым лидером рынка IT. В соответствии с условиями соглашения, Axoft становится официальным поставщиком решений HP ArcSight, HP TippingPoint, HP Fortify. Данные решения обеспечивают комплексный подход к защите информации и данных крупных и средних компаний. Семейство продуктов HP ArcSight позиционируется как лидирующее решение в области мониторинга и управления событиями информационной безопасности. HP TippingPoint - это новое поколение систем предотвращения атак, динамически защищает корпоративные приложения, сеть и данные от постоянно появляющихся новых угроз. Комплексная система HP Fortify помогает предотвратить уязвимости при развертывании ПО в любой среде: традиционные сети, мобильная и “облачная” инфраструктура.

Как сообщил директор Axoft Distribution Аскар АМИРХАНОВ, компания работает на казахстанском рынке с 2006 года и предлагает решения более чем 400 производителей программного обеспечения. Территориально филиалы и торговые представительства Axoft представлены в четырех городах республики - Алматы, Астане, Актобе и Караганде. “Такое присутствие позволяет нам закрыть практически все территориальные зоны республики. Мы работаем через партнерскую сеть, и сегодня с нами сотрудничают порядка 500 партнеров. За время присутствия в Казахстане мы наработали богатый опыт в том числе и по работе в сфере информационной безопасности, это позволит сделать сотрудничество с HP более успешным и продуктивным”, - отметил г-н Амирханов.

По словам коммерческого представителя HP Enterprise Security в России и СНГ Артема МЕДВЕДЕВА, наличие развитой партнерской сети во всех регионах страны стало одним из основных доводов в пользу выбора Axoft в качестве дистрибьютора. “НР широко представлена в Казахстане как в области продуктов, так и в сфере информационной безопасности, у нас здесь много заказчиков, и мы рады развитию отношений с Axoft Distribution”, - констатировал г-н Медведев. По его словам, НР работает с Axoft на рынках нескольких стран СНГ, в том числе в России и Беларуси, и бизнес развивается стремительно. В работе с партнерами вендор придерживается принципа Valued Added Distribution, в соответствии с которым дистрибьюторы не только занимаются ввозом, импортом, логистикой, но и наращиванием технических компетенций, развитием технической части на локальных рынках для локальных партнеров.

“Этот момент очень важен, ведь наши дистрибьюторы - это правая рука НР на локальных рынках. У Axoft за плечами хорошая история работы на рынке Казахстана, и мы вместе решили работать здесь. Для повышения уровня квалификации персонала партнерских компаний НР намерена реализовать концепцию создания локальных центров обучения. Локальные партнеры не всегда были довольны тем, что НР предоставляет тренинги за рубежом, на английском языке. Если тестовый проект успешно пройдет испытание на российском рынке, мы масштабируем эту практику на другие страны, в том числе на Казахстан”, - отметил г-н Медведев.

На следующий день после девальвации председатель Нацбанка Кайрат Келимбетов прокомментировал связанные с ней подробности в Астане.

Национальные авиа- и железнодорожный перевозчики обещают не поднимать цены на тарифы по внутренним направлениям. На брифинге в службе центральных коммуникаций председатель правления АО “Пассажирские перевозки” Ермек ТУЛЕГЕНОВ заверил, что в планах компании повышения тарифов нет.

“На сегодняшний день мы не планируем пересматривать тарифы на железнодорожные перевозки в связи с девальвацией тенге”, - сказал он.

Такие же планы и у национального авиаперевозчика - “Эйр Астаны”. Правда, с разделением по направлениям и с оговорками. Вице-президент компании Ерболат ОСПАНОВ сообщил, что по международным направлениям авиаперевозок была произведена корректировка. “Общее увеличение составило около 7-10%, но на некоторых маршрутах, таких как Астана -Москва, Алматы - Москва, Астана - Стамбул, Алматы - Стамбул корректировка не производилась, то есть мы там стоим на тех же ценах”, - сказал он.

На внутренних авиарейсах, по словам г-на Оспанова, тарифы не пересматривались. Вместе с тем он обратил внимание, что значительную долю в тарифе занимает топливо, и заметил, что и у авиаперевозчика будут “пожелания”: “У нас будет просьба, чтобы нас поддержали с фиксированием цен”.

Г-н Оспанов также поделился дальнейшими планами авиакомпании по открытию новых маршрутов. Так, в текущем году прорабатывается вопрос открытия рейса Астана - Сеул, ведется работа по расширению маршрутов в города России. “Но в этих условиях, естественно, мы сейчас будем корректировать планы”, - сказал он.

Говоря об открытии рейсов в Европу, г-н Оспанов напомнил, что казахстанские авиакомпании находятся в “сером списке” ЕС, что и сдерживает создание новых маршрутов. “Ждем конца марта этого года, когда на совещании в Брюсселе будут приниматься решения. Мы сдержанно-оптимистически смотрим на это, готовы к разным сценариям. Но как только будет Европа открыта - мы будем развиваться”, - сказал он.

Ирина СЕВОСТЬЯНОВА,

Астана

Транспортная логистика и ее стоимость является основной проблемой экспортеров Центральной Азии, считает руководитель проекта USAID по региональному экспортному сотрудничеству Виктор Продедович. Во вторник, на бизнес-семинаре “Развитие экспорта в Центральной Азии”, который проводился Национальной палатой предпринимателей Казахстана в Астане, представитель этого агентства заявил, что USAID собирается содействовать решению этой проблемы, а также налаживанию связей бизнеса стран региона.

“Транспортная логистика достигает от 70 до 80% в стоимости экспортируемой странами Центральной Азии продукции, это самая большая проблема экспортеров региона”, - сказал г-н ПРОДЕДОВИЧ. В качестве иллюстрации он привел пример Узбекистана и южных регионов Казахстана, где произведенная сельскохозяйственная продукция “закупается на полях за центы, а на севере Казахстана продается уже за доллары”. При этом накрутка, состоящая в том числе и из транспортных затрат, по его словам, исчисляется “уже даже не процентами, а кратно - в сто раз иногда выходит дороже”.

Для решения этой проблемы, по словам руководителя проекта по региональному экспортному сотрудничеству, USAID проводит маркетинговые исследования, выявляет проблемы, обеспечивает их информационное освещение и тем самым способствует решению проблем на официальном уровне. Кроме того, проект USAID направлен на установление новых торговых направлений для экспортеров региона. “Сейчас мы активно работаем с Афганистаном, начали работу с Пакистаном, мы готовы финансировать полностью поездки казахстанских предпринимателей в Пакистан, чтобы они могли найти там партнеров, установили с ними деловые отношения”, - сказал г-н Продедович.

По его данным, в настоящее время экспорт Казахстана в Пакистан составляет порядка $20 миллионов в год, но при этом речь идет в основном о поставках сырья. С помощью же организации бизнес-встреч предпринимателей агентство надеется создать у казахстанского бизнеса четкое понимание бизнес-климата, законодательства и потребностей той или иной страны. Позже, в интервью журналистам, отвечая на вопрос, как скажется на торговле с Афганистаном стран региона вывод войск коалиции, представитель USAID заявил, что товарный поток “скорее всего, как минимум не снизится”. “Может даже увеличиться, потому что разгрузятся железные дороги”, - заявил г-н Продедович.

На этом же бизнес-семинаре директор Департамента международного сотрудничества Нацпалаты Рустам Абдусаламов сообщил, что НПП намерена открыть в Афганистане свое торговое представительство. “Нацпалата сейчас рассматривает возможность открытия своего торгового представительства в Афганистане, чтобы способствовать развитию торговых отношений”, - сказал г-н АБДУСАЛАМОВ. В свою очередь, представитель НПП в Афганистане Арман Касенов напомнил, что речь идет о рынке в 33 миллиона человек, который на данный момент на 93% заполняется импортом. “Там почти все импортное, начиная от продуктов питания и лекарств, заканчивая автомобилями”, - подчеркнул г-н КАСЕНОВ.

Он также напомнил, что в Афганистане начинается строительство участка железной дороги Туркменистан - Афганистан - Таджикистан, в связи с чем возрастает потребность этой страны в металлической и чугунной продукции. “Емкость рынка потребления дизельного топлива - более 3,5 миллиона тонн в год: все считают, что в Афганистане жара круглый год, на самом деле, зимы там достаточно холодные, а дома отапливаются от дизельных генераторов”, - пояснил представитель НПП. И уточнил, что дизельное топливо афганцы сейчас экспортируют в основном из Турции и Ирана. “Это достаточно большая возможность для нашего бизнеса”, - уверен г-н Касенов. В то же время большим препятствием для налаживания бизнес-связей двух стран, по его мнению, является отсутствие прямой авиасвязи между Казахстаном и Афганистаном. “Сейчас в лучшем случае дорога занимает 22 часа, хотя ранее существовавший рейс Алматы - Кабул отнимал час двадцать минут, надо поднимать этот вопрос”, - заключил г-н Касенов.

Оксана КОНОНЕНКО,

Астана

11 февраля на экстренно созванной пресс-конференции председатель Нацбанка Кайрат Келимбетов изложил мотивацию действий регулятора, переставшего в тот день поддерживать национальную валюту на уровне Т155 за доллар и объявившего, что равновесный курс тенге, как совершенно точно установили его аналитики, находится на уровне Т185 за доллар. Г-н КЕЛИМБЕТОВ подчеркнул, что не верит в какие-либо утечки информации из Нацбанка, поскольку он сам узнал о нем только накануне, когда было принято решение, причем соответствующее заседание началось после того, как закончилась вечерняя биржевая сессия. Утром о становящейся фактом девальвации узнали те сотрудники Нацбанка, которые созывали пресс-конференцию и распространяли пресс-релизы.

При этом Нацбанк принял решение, по его словам, самостоятельно, основываясь на нескольких ключевых факторах. Первым из них является давление на валюты развивающихся стран, процесс ослабления затронул 22 валюты из 24 отслеживаемых Нацбанком, хотя в прошлом году процесс был обратным и многие сырьевые валюты, напротив, на той стадии цикла укреплялись по отношению к доллару. Особенно эта тенденция видна в отношении валют стран БРИК. Ослабление российского рубля, которое на сей раз пока выглядит менее масштабным, чем произведенная девальвация тенге, тоже значилось в числе основных факторов, повлиявших на принятие решений. Г-н Келимбетов (на прошлой неделе дополнительно комментировавший свое представление о том, какими могут быть ближайшие перспективы рубля в связи со сначала сказанной фразой о том, что рубль может ждать коллапс, а затем о том, что ситуация с российской валютой управляема и у рубля более сильные позиции, чем у валют многих развивающихся стран) на сей раз не акцентировал основное внимание именно на “рублевой” проблематике. Тем не менее, конкурентоспособность страны в торговле снижается, и на ситуацию влияют проблемы в экономиках стран - крупнейших торговых партнеров. В ЕС на торговлю, с которой приходится 51% казахстанского внешеторгового оборота, перспективы экономического роста в этом году остаются неясными, в Китае замедляется экономический рост, что “непосредственно влияет на нашу экономику”, очевидно также существенное снижение темпов экономического роста в России. Платежный баланс Казахстана пока остается слабоположительным по предварительным итогам прошлого года, но несмотря на сохраняющиеся высокие цены на нефть, произошло определенное сокращение торгового профицита. От перехода к равновесному курсу на уровне в Т185 выиграют экспортные отрасли и отрасли, ориентированные на импортозамещение.

При этом г-н Келимбетов в сессии вопросов и ответов обратил внимание на то, что не хотел бы, чтобы девальвация воспринималась как проведенная в интересах только экспортеров, поскольку сложности испытывают “трудоемкие отрасли”, сориентированные на использование труда казахстанских рабочих. Во многих областях казахстанские товары проигрывают конкуренцию товарам стран - основных торговых партнеров. После введения равновесного курса Нацбанк, безусловно, удержит его в коридоре плюс-минус Т3, по-прежнему прогнозирует инфляцию на уровне 6-8%, и считает, что в этом случае Казахстану удастся сохранить экономический рост на уровне 6%. Г-н Келимбетов признал, что ситуация по каким-то ключевым признаком слабо похожа на то, что происходило в 2009 году, когда в момент девальвации были низкие цены на нефть, а в месяцы, предшествовашие снижению курса, стремительно сокращались золотовалютные резервы. Это, однако, не значит, что сейчас “легкие времена”. (Все же произошедшее выглядит, в отличие от 2009 года, не какой-то реакцией на острую кризисную ситуацию, а действием в логике “валютных войн”. - Н. Д.)

Спикер спокойно отреагировал на вопросы об обсуждаемой в Интернете возможности подать в отставку, отставка - “решение, принимаемое главой государства”, председатель же Нацбанка уверен в том, что в экономике произойдет оздоровление. Он также не согласен с тем, что теперь утрачен необходимый уровень доверия к политике на валютном рынке, поскольку Нацбанк говорил в ходе своих пресс-конференциях об ослаблении валют развивающихся стран, “флуктуациях различных валют” и намерении отслеживать ситуацию с платежным балансом.

То, что было сделано в итоге, конечно, снижает доверие к политике Нацбанка на валютном рынке и к формированию долгосрочных сбережений в тенге, которые являются важным инвестиционным ресурсом для экономики. В общем не вызывает сомнения, что какое-то давление на тенге на фоне событий на глобальных рынках должно было происходить в 2014 году, и одноразовая девальвация - возможный метод реагирования на такое давление, не применяемый, правда, обычно развитыми странами. Плюсом таких решений является возможность ограничения спекуляций в условиях, когда прогнозы по направлению движения пары тенге - доллар однозначны. Возможно, шок от действий Нацбанка был бы меньшим, если бы масштаб разового ослабления был бы каким-то образом соотнесен с какими-то существовавшими ожиданиями и был бы более психологически приемлем. То, что равновесный курс находится на уровне Т185 за доллар, не прогнозировали даже аналитики, считавшие в последние месяцы прошлого года ослабление тенге весьма вероятным. Аналитик “Халык Финанс” Нуфатима Джандарова одном из обзоров, непосредственно предшествовавших девальвации, указывала на возрастание вероятности резкой одномоментной девальвации. Три рассматриваемых ею наиболее вероятных сценариев денежно-кредитной политики состояли в 1) Периодической защите курса высокими ставками (бездействие) (USDKZT=158 в 2014, USDKZT=165 в 2015, вероятность 60%). Если Нацбанк продолжил бы проводить текущую политику, что являлось базовым сценарием “Халык Финанс”, то он смог бы удерживать ослабление курса в пределах 3% в год в течение следующих 12-18 месяцев, но на среднесрочном горизонте вероятность девальвации резко возрастает. 2) Девальвация (USDKZT 165-175, вероятность 20%). Данный сценарий, по мнению аналитика, происходил бы при падении цен на сырьевые товары и ослаблении рубля и оценивался как наиболее вероятный. (Глубина девальвации после решений, принятых Нацбанком, оказалась гораздо глубже, чем при несостоявшемся снижении цен на нефть и не в полной мере осуществившемся ослаблении рубля.) 3) Повышение краткосрочных процентных ставок (USDKZT=155 в 2014, USDKZT=156 в 2015, вероятность 20%). В рамках этого сценария Нацбанк повышал бы рыночные процентные ставки до уровня ставок NDF (сейчас около 7%), установив коридор, предоставляя ликвидность по верхней границе и изымая ее по нижней. Вероятность этого сценария правильно оценивалась как низкая из-за отсутствия публичных заявлений со стороны центрального банка о готовности идти на такие меры.

Известный казахстанский экономист и экс-председатель Нацбанка Ораз Жандосов сделал запись на своей страничке в “Фейсбуке”, цитируемую информационными агентствами, о том, что необъяснимо понять, “откуда взялась цифра в 185 тенге за доллар, которая означает примерно 19%-ную девальвацию к доллару от курса на 10 февраля. Притом, что с 1 января 2013 года до вчерашнего дня курс уже понизился на 3,5%. То есть, суммарная девальвация тенге составит порядка 24%. В России суммарная величина снижения курса рубля с начала 2013 года к сегодняшнему дню составила примерно 11%, при более высокой инфляции. Зачем сделан такой запас, особенно без какой-либо предопределенности в отношении падения мировых цен на нефть - макроэкономически объяснить трудно. Если в ближайшие месяцы курс тенге к доллару будет расти вверх от отметки в 185, за такой неспровоцированный over-shooting нужно точно наказывать”. При этом, комментируя “быстрое и непопулистское решение” нынешнего руководства Нацбанка, г-н Жандосов отметил как проблему, что текущий кризис не был использован для каких-то кардинальных изменений в валютной политике, хотя именно в кризисные моменты появляется возможность принятия каких-то реформистских решений. Пожалуй, даже более жестко г-н Жандосов отозвался о действиях бывшего председателя Нацбанка Григория Марченко: “исторически здесь основная вина лежит на Григории Александровиче (который за 4,5 года своей второй рулежки Нацбанком тихо похоронил переход к режиму инфляционного таргетирования и соответствующей ему политике свободно плавающего обменного курса, но ни к какому другому берегу не причалил”. Переход на привязку к мультивалютной корзине (это исключало бы такие волевые решения, которые были приняты в итоге и делали бы укрепление постепенным, но никак не могли привести к равновесному курсу в Т150 за доллар. - Н. Д.) остался лишь “словесами”. И один экс-глава Нацбанка упрекнул другого, что он надеялся “на бабушку”. “До дня ухода с поста “бабушка” его в целом не подвела, хотя ему и пришлось за последние 12 месяцев продать 5 млрд долларов. За это время Центральный банк России далеко продвинулся по пути перехода к свободному плаванию рубля”. (Довольно интересно, насколько российская валютная политика, при структуре экономики, схожей с казахстанской и также очень сильно зависящей от цен на нефть, может служить предметом для подражания, и в какой степени, например, было оправдано укрепление рубля, предшествующее нынешнему ослаблению с учетом возможных спекуляций на повышение рубля и последующим бегством инвесторов в ситуации снижения цен на нефть.)

Г-н Жандосов также критически отозвался о введении ограничений для обменных пунктов, считая их неоправданными. Нацбанк стремится ограничить их возможности заработать на панике, введя ограничения между курсом покупки и продажи доллара в Т2, а при покупке и продаже евро - в Т3. Здесь ситуация полностью повторяет период после прошлой девальвации.

Н. Д.

Состоявшееся на этой неделе интервью с председателем правления Евразийского банка Майклом Эгглтоном должно было быть посвящено возможным основным тенденциям на банковском рынке в 2014 году. По понятным причинам в итоге преобладающая часть комментариев была связана с первыми оценками относительно того, каким может быть влияние на сектор произошедшего ослабления тенге.

- Основной тенденцией начавшегося года, отмечаемой аналитиками, может стать более быстрое восстановление развитых экономик и давление, связанное с оттоком капитала на развивающиеся экономики и валюты этих стран. Ранее, в начале прошлого года, Вы говорили, что Казахстан оценивается как одна из наиболее безопасных стран в период кризиса. Претерпевают ли какие-то изменения эти оценки в связи с последними событиями?

- Начну с последнего пункта. Несмотря на все последние события, Казахстан все-таки является одним из самых экономически безопасных мест в мире. Естественно, когда я говорил о наибольшей безопасности, не подразумевал, что не может быть девальвации или каких-либо других изменений. Страна - не одинокий остров посреди океана, она находится посреди нескольких суперэкономик и, естественно, они оказывают на нее серьезное воздействие. Все начинается с развитых экономик, с того, что происходит в США, Европе и события, происходящие там, трансформируются на развивающиеся рынки. Некоторые из стратегий, используемых в развитых странах, оказывают огромное влияние на развивающиеся рынки, такие, как Бразилия, Россия, Индия и Китай. Казахстан не стал исключением. Главным фактором, оказывающим давление остается то, что сейчас гораздо меньше свободной ликвидности, соответственно, цены на металлы снижаются и это влияет на экономики в целом.

У правительства был выбор: девальвировать валюту или попробовать продолжать курс на том уровне, каким он был - примерно Т155 за доллар. В этом случае приходилось бы ежемесячно тратить $1,5-2 млрд, чтобы поддерживать тенге, и через год это привело бы к истощению международных валютных резервов. Думаю, что предпочтительным развитием событий было осуществление девальвации и, чем дольше бы выжидало казахстанское правительство, тем более жестким было возможное ослабление. Считаю, что выбранный уровень в Т185 за доллар, возможно, немного консервативен, поскольку государство хотело себя обезопасить от дальнейшего давления. Возможно, если бы девальвация зафиксировала курс на уровне в Т175 или Т180, это было бы достаточно разумно. Позитивом выглядит то, что людям будет гораздо легче сократить работу, особенно в компаниях-экспортерах. В последние несколько месяцев мы видели сообщения о том, что несколько тысяч сотрудников может быть уволено из той или иной компании большого производителя. На самом деле их положение улучшится и больше ни к чему будет размышлять об увольнении сотрудников. С другой стороны, цены на импорт неизбежно возрастут и у людей, естественно, сократится покупательская способность. Как все макроэкономические явления, произошедшее можно оценивать с разных сторон, нельзя сказать, что это однозначно хорошо или плохо. Это определенная комбинация факторов. Если сравнивать влияние девальвации на страну, предположим, в Казахстане и в Украине, нужно отметить, что Казахстан все же большой экспортер нефти и других сырьевых товаров и влияние девальвации может быть положительным и привести к стабилизации экономики страны. Что касается России, то она также крупный экспортер, и она постепенно девальвирует свою валюту, но делает это значительно мягче. Россия значительно крупнее и сложней в экономическом плане. Во всех этих трех крупнейших экономических игроках в СНГ основная масса населения очень серьезно страдает от девальваций. Сказал бы, тем не менее, что население Казахстана, учитывая экономические особенности, от девальвации оправится несколько ранее, чем украинцы или россияне. Естественно, вчерашний день (интервью происходило 12 февраля) был очень труден для всех - это очевидно.

- Банковский сектор называется одной из потенциально проигрывающих сторон в ходе этой девальвации.

- На самом деле все зависит от того, какой банк имеется в виду. Есть определенное количество позитивных сторон и определенное количество негативных, и девальвация может по-разному отражаться на банках. Первое, на что мы должны обратить внимание, это соотношение тенговых и валютных кредитов. И когда вы смотрите на количество долларовых кредитов, то должны смотреть, сколько заемщиков являются экспортерами и получают выручку в долларах. Большинство их расходов происходит в тенге, и девальвация на руку таким компаниям. В нашем банке, если говорить о розничном сегменте, только полтора процентов займов выдано в иностранной валюте. Когда я пришел в банк 4 года назад, мы приняли политику, в соответствии с которой банк не выдает розничные кредиты в иностранной валюте, потому что в случае девальвации заемщики просто не смогли бы погашать их своевременно. Это не означает, что тенговые розничные займы будут беспроблемными, но по крайней мере, в них нет той значительной разницы в выплатах из-за скачка курса. Если же говорить о корпоративном портфеле и портфеле МСБ, то 27% портфеля - займы в иностранной валюте. И них 90% выдано как раз компаниям-экспортерам. Естественно, нам придется обсудить многие вопросы с заемщиками, но если вопрос стоит, будут ли у нас большие проблемы с погашениями в связи с девальвацией, думаю, что в среднесрочной перспективе их не ожидается. Вторая важная вещь - какова открытая позиция банка, другими словами, если банки занимают в долларах и осуществляют погашения после девальвации за счет кредитов в тенге, то это очень осложняет их перспективы.

Многие банки в секторе как раз в позиции, связанной с заимствованиями в валюте, которые были дешевле. У нас же нет больших обязательств в долларах. Третий из пяти рисков связан с коэффициентом адекватности капитала, так как он исчисляется в тенге, а многие активы номинированы в долларах, что приводит к несоразмерным изменениям при девальвации. Очень большой вопрос, будут ли банки соответствовать пруденциальным нормативам, требованиям к капиталу первого и второго уровня. Мы им соответствуем. Четвертый риск - операционный - он состоит в том, что многие клиенты могут знать о девальвации до момента ее официального объявления и пытаться извлечь выгоды, например, попытавшись конвертировать тенговые депозиты по выгодному курсу. Через минуту после официального объявления Нацбанка мы закрыли все наши IT-системы, у нас был соответствующий план. Мы увеличили количество сотрудников безопасности в отделениях и провели другие необходимые действия для того, чтобы минимизировать операционный риск.

- То, что девальвация была одномоментной - это предотвратило более интенсивный переток депозитов в доллары?

- Мы остановили все, потому что никто не знал, как будет развиваться ситуация. На тот момент в 11 утра пресс-конференция Нацбанка еще не состоялась, и шанс сделать какую-либо ошибку, не имея фундаментальной информации, был очень большим. Намного разумней было не делать ничего. На самом деле некоторые банки, то ли они пытались избежать убытков, то ли спекулировать на этой ситуации, устанавливали курс до Т300 за доллар. В 15.45 мы уже открылись и работали в совершенно нормальном режиме.

Курс был Т184-185 за доллар. Таким образом, ни банк, ни клиенты не потеряли и не заработали дополнительных денег на данном событии. Пятый тип риска, который меня очень беспокоит, это то, какой будет наша модель развития в будущем. В ближайшие три месяца важным будет вопрос, каким образом удержать наших клиентов и как до конца разобраться, каким будет влияние ослабления. И если честно, пока нам очень трудно судить, какой будет финансовая ситуация у наших клиентов и партнеров. Считаю, что нужно собрать как можно больше информации, а потом принимать решения. Операционная деятельность продолжится, но совершенно ответственно можно сказать, что объемы бизнеса в сегменте снизятся, так как у людей присутствуют определенные опасения. В ближайшие несколько дней ситуация успокоится, и мы выработаем среднесрочные планы.

- Можно ли говорить, что подход к кредитованию, в частности в потребительском кредитовании, будет консервативнее?

- Это не совсем корректный вопрос. Мы должны четче дифференцировать наших клиентов и влияние на них ситуации с девальвацией. При разработке нашей будущей финансовой стратегии мы должны учитывать, что какие-то клиенты будут иметь ситуацию хуже, чем до девальвации, а какие-то даже чуть выиграли от нее, и поэтому наша финансовая модель будет диверсифицирована в зависимости от клиентов. Также не знаю, какова ситуация с нашими основными конкурентами, девальвация могла их существенно задеть, и могут появиться и новые возможности. Очень сложно предсказывать что-либо. Некоторые банки могут выиграть, и их операционная деятельность улучшится. Некоторые проиграли или проиграют, и их масштабы бизнеса снизятся. Но в целом можно сказать, что общая ситуация немного осложнится. Наш банк сработал хорошо, я горд, что это так получилось. Но тем не менее общая моя оценка в том, что влияние на сектор будет скорей негативным. Не хочу говорить, что будет хуже, но оперировать будет намного труднее. За свою 20-летнюю карьеру банкира я пережил больше 10 девальваций в различных странах, и мой вывод в том, что мы не должны паниковать, должны собрать как можно больше информации и затем принимать решения. В принципе, я достаточно оптимистичен, не знаю до конца, почему. Но тем не менее есть и озабоченность относительно того, что происходит в банковском секторе и с населением, но мы должны продолжать действовать. Для развивающихся рынков есть очень хорошая мудрость: “Реальность - всегда не такая плохая, как кажется, и не такая хорошая, как кажется”.

- Как может складываться ситуация с фондированием, на каком-то этапе у Евразийского банка была избыточная ликвидность, остается ли она и сейчас?

- Что касается наших активов, то чуть меньше 20% высоколиквидны. Этого нам удалось добиться с учетом того, что на рынках была волатильность. Работая в Казахстане, придерживаюсь принципа, что на балансе должно быть как минимум 15% высоколиквидных активов. Меньше просто небезопасно, а чуть больше - всегда хорошо. Что касается ликвидности и фондирования, мы должны учитывать то, что произойдет с населением, компаниями, крупными заемщиками.

- Как-то вы сказали, что банкир должен быть в хорошем смысле слова параноиком и консервативно оценивать риски. В то же время любой банк стремится к выходу в сегменты, где присутствует высокая маржинальность. Страх или интерес будет преобладающим мотивом в 2014 году?

- Да, это очень интересная вещь. До сих пор считаю, что хороший банкир должен быть немного параноиком. Не думаю, что многие банки имели на руках 4 заранее подготовленных плана по действиям после девальвации, и при этом была всего минута на принятие решения. Я бы предпочел не поднимать эти планы и не выбирать ни одного из них, но одним из жизненных принципов является: “Быть готовым к худшему и верить в лучшее”. Гарантированно можно не иметь никаких убытков и проблем в том случае, если не развивать свою операционную деятельность и не делать вообще ничего. Да, конечно, мы должны думать о развитии и занять определенные рыночные ниши, но при этом мы должны сохранять циничный банкирский взгляд на вещи и оценивать ситуацию холодно. Но думаю, что компании, которыми хорошо управляют, всегда имеют больше возможностей, чем компании, управляемые плохо, или компании с отсутствием управленческих стратегий. Человек не должен принимать решение в ситуациях, когда он боится или когда он скован. Нужно иметь определенный баланс: решение не должно приниматься в ситуации страха или бегства.

Николай ДРОЗД

Возможные некоторые тренды в казахстанском банковском секторе в 2014 году прокомментировал, по просьбе Панорамы, председатель правления Нурбанка Кантар ОРЫНБАЕВ.

- Что может происходить с проблемными кредитами банковского сектора и есть ли основания для какого-либо оптимизма в отношении уровня просроченных кредитов?

- Ситуация в банковском секторе отражает ситуацию в экономике. И, соответственно, чтобы оздоровился плохой портфель, нужно оздоровление в экономике. В таком случае у нас появятся новые хорошие заемщики. Не верю в то, что плохие кредитные портфели могут кардинально и повально улучшиться. Да, в отдельных случаях это может происходить. У нас есть проблемные заемщики, которые смогли оздоровить ситуацию. Но надо понимать, что кризис задел многих, и переломить ситуацию удастся не всем. Больше надежд возлагаю не на возрождение старого портфеля, а на новых здоровых заемщиков и доходные проекты, которые помогут банку компенсировать эти убытки. И нужно иметь смелость признать эти убытки и начать работать с новыми проектами. Поскольку осторожность стала свойственна не только регулятору, который стал опасаться отпускать банки в свободное плавание, но и самим банкам, которые стали консервативнее в выдаче кредитов. Стандарты андеррайтинга стали очень строгими. Наверное, это хорошо, но в этом тоже должна быть мера, поскольку если вспомнить, как кредиты выдавались до 2007 года и как они выдаются теперь, то это две разные крайности. Что одна неправильна, что другая. Как раз с помощью новых заемщиков мы сможем пережить убытки, что касается старых проблемных заемщиков, на мой взгляд, не надо бояться списывать эти кредиты, показывать убытки и ждать, что когда-нибудь все “оживет”. Есть только отдельные проекты, у которых есть подобная перспектива. Но есть и такие, о которых надо забыть - сформировать провизии, признать убытки и похоронить эту тему. Но для того, чтобы появились новые заемщики, необходимо, чтобы произошли изменения в экономике. Невозможно в отдельно взятой точке экономики, банках, решить проблему плохих кредитов. Необходимо экономическое оживление, появление новых заемщиков, и тогда у части наших проблемных клиентов, спрос на продукцию которых упал, произойдет какое-то обновление. Проблему проблемных портфелей невозможно решить отдельно только с банками.

- Может ли существенно поменяться рынок уже в этом году, с выходом государства из капитала нескольких банков и вхождения в них казахстанских банковских групп? Существуют ли серьезные предпосылки для дальнейшей консолидации казахстанского банковского рынка?

- Думаю, что с приходом частных инвесторов вместо государственных управляющих, политика этих банков станет более агрессивной, конкуренция ужесточится. Но вряд ли это произойдет в этом году. Опять, на примере нашего банка, произошла смена акционера в 2010 году, и, первые три года мы были заняты тем, что оценивали и исправляли ситуацию в банке. Это не означает, что те инвесторы, которые пришли в БТА и Темирбанк, потратят на это 3 года. Возможно, им понадобится меньше времени, возможно, они предпримут решительные шаги уже в этом году. Реалистично все же ожидать, что как минимум год потребуется на работу внутри банка, не видную для рынка. И в 2015 году они начнут давить на рынок своей конкуренцией.

Прежде чем говорить о консолидации, нужно определиться с тем, что мы понимаем под этим термином. Первая пятерка банков держала когда-то, насколько помню, 74% активов банковского сектора, потом 65%, по состоянию на 1 января 2014 года, по статистике Нацбанка, 55%.

Поэтому если консолидацией считать ситуацию, когда большую часть рынка держит малое количество банков, то наоборот, уровень консолидации снижается, поскольку большие банки были достаточно консервативны, а средние банки были, наоборот, на редкость агрессивны. Некоторые банки сейчас перешли в иную категорию и сами являются тяжеловесами, но они же вышли из среды средних банков. Основная активность, на этот момент, не среди больших, а среди мелких и средних банков. Именно они набирают мощь. С этой точки зрения тренд скорее обратный, на деконсолидацию. Если говорить о том, что Альянс Банк, Темирбанк, Forte и KassaNova могут произвести объединение, как объединиться может и БТА, то такой тренд тоже возможен. Это два тренда, и надо понять, какой из них победит. Мне кажется, что период большей активности средних банков еще не закончился, и пока эта тенденция будет даже сильнее.

- А если говорить о количестве банков?

- Может быть, оно и будет сокращаться, но незначительно. А концентрация активов у небольшой группы будет размываться. И это хорошо для потребителей, когда у тебя есть 20 банков, 30 банков, которые борются за тебя. При этом нужно учитывать, что наличие 30 банков еще не говорит о том, что в каждом секторе услуг будет конкуренция между таким же количеством банков. У каждого банка своя ниша, свой ассортимент услуг. Соответственно, в каком-то отдельном сегменте могут присутствовать всего 3 - 5 банков. А когда на рынке малое количество игроков, они могут, и не сговариваясь, диктовать условия.

- Одно из важных ожиданий Нацбанка состоит в том, что банковский сектор вернет себе роль одного из основных драйверов экономического роста. По Вашим оценкам, насколько долгосрочна эта перспектива и каковы основные факторы, способные влиять на этот процесс?

- То, что банковский сектор, один из драйверов, это должно быть так, и так и было. Если мы делаем доступными кредиты, то экономика растет. Например, решения американской ФРС по ставкам связаны с желанием в какой-то момент сделать кредитование более доступным, либо, наоборот, охладить рынки. У нас ситуация такова, что проблема не только в ставках, а больше в том, что банки очень осторожно кредитуют. Я бы даже уточнил, финансовый сектор не основной драйвер, а больше проводник экономического роста. Мы вряд ли являемся первопричиной. Когда американцы пытались с помощью QE -1,2 (Quantative Easing), оживить экономику, то в результате деньги просто застряли в банках и все. У нас же где-то похожая ситуация. Банки очень осторожно кредитуют, потихоньку восстанавливаем кредитование корпораций, в большей степени кредитование субъектов малого и среднего бизнеса. Положительно мы относимся к кредитованию населения. А население - эта та сфера, которая не перегружена долгами. Да, сейчас высказываются опасения о новом пузыре и повторении сценария, который произошел с ипотечным кредитованием. Но стоит ясно видеть разницу между ипотечными кредитами с суммой на Т20 млн и сроком обслуживания на 20 лет, или товарным кредитом со средним чеком на Т150 тысяч и средним сроком кредитования в 1 год. Даже отсутствие возможностей выплатить этот кредит не станет социальной драмой. Когда мы говорим, что для того, чтобы предотвратить потребительский бум, нужно предпринять какие-то меры заранее - это замечательно. Нужно предпринимать, но и осознавать масштаб этой проблемы на текущий момент. Да, мы даем рознице гораздо более дорогие кредиты относительно корпораций, но в ставках заложены и необходимые расходы на организацию работы с физическими лицами, и возможные потери. И еще очень хорошо в потребительских кредитах то, что через потребление можно стимулировать экономический рост. Американцы используют в качестве инструмента оживления экономики именно потребление. Один из инструментов - понижение ставок, второй - стимулирование потребления. У нас есть верхний уровень потребления - дорогие машины, дома, люксовая одежда, есть средний - бюджетные решения по покупке тех же машин, одежды, и есть самый нижний - товары широкого потребления. Если мы наполняем нижнюю и среднюю часть этого спектра, то это стимулирование определенной части цепочки в экономике. Люди тратят деньги на более качественные товары и услуги, и те, кто их производит или дистрибъюирует, начинают развиваться. Увеличивается спрос на товары для широких слоев населения, соответственно, туда направляется бизнес, что ведет к снижению маржи. Когда мы накачиваем деньгами нижнюю часть потребления, мы создаем правильную структуру экономики, которая будет ориентирована на товары широкого потребления.

- При каких условиях кредитование становится все же значимым фактором для экономики, когда оно насколько-то выше роста ВВП?

- Статистика - это такая вещь, на которой можно играть. Обычно мы наблюдаем сильный рост, когда определенный сегмент только начинает развиваться. Кредитование не может всегда расти быстрее ВВП. Потому, когда мы росли до 2008 года очень быстро, это было связано с тем, что изначально кредитных денег в экономике было очень мало. Сейчас то же самое происходит с кредитами физическим лицам, изначально их было очень мало, поэтому и темпы роста грандиозные.

Когда ты в начале пути - ты растешь бешеными темпами. То же самое можно сказать и про наши портфели, они быстро растут, но в абсолютном значении еще невелики. Нельзя сказать про нашу экономику, что она переполнена кредитами. То, что мы растем такими маленькими темпами, это просто эффект низкой базы. Да, любой молодой организм растет очень быстро. А потом начинает расти вровень с ВВП. Банковский сектор может стать фактором экономического роста, если он будет повышать доступность кредитов и стимулировать потребление. Если вспомнить докризисные времена, то когда банки раздавали ипотечные кредиты, происходило кредитование как строительных корпораций, так и физических лиц. То есть, подогревались и спрос, и предложение. С точки зрения создания конкурентного рынка эффективнее было бы подогревать только спрос. Эффективнее не для банка, как раз-таки ему, может быть, лучше с одной, например, строительной корпорацией иметь дело, с одним заемщиком легче работать. На тот момент, по крайней мере, тогда так казалось. Наверное, для экономики, все же, правильнее, чтобы деньги в экономику заходили через людей. Раздавать им “баллы для голосования”. Потому как тогда люди решают, у какой компании купить товар, то есть работает принцип здоровой конкуренции и выигрывает самый сильный. А иначе банки с корпорациями решают, кому быть лидером на этом рынке, что является неправильным путем. То есть правильный путь, чтобы решали тысячи заемщиков, кому жить на рынке.

Нас сдерживает незнание. С одной стороны, рост портфеля ограничивается пруденциальными нормативами. Если ты хочешь кредитовать, необходимо нарастить свой капитал. С другой стороны, если мы недостаточно осведомлены о заемщике, мы сами неохотно кредитуем. Большое спасибо Нацбанку за то, что у нас есть кредитное бюро, с помощью которого можно проверить, были ли у заемщика просрочки, у нас есть ГЦВП, с помощью которого можно установить, есть ли у человека постоянная зарплата и пенсионные отчисления. Это дает портрет заемщика. Но можно было бы добавить красок этому портрету. Например, сделать базу, связанную с административными правонарушениями, доступной и нам, чтобы они мешали ему брать кредиты. К примеру, если нам известно, что человек в пьяном виде допускает ДТП - не будет ему кредита. И нам это дает определенный комфорт. Президент Назарбаев уже говорил о том, чтобы каким-то образом демотивировать людей, допускающих правонарушения, например, при приеме на работу. Это очень мудрая мысль. Нужно создать базу злостных дебоширов, любителей кататься за рулем пьяным и т.п. и дать банкам к ней доступ. Я думаю, не только наш банк откажет в кредите человеку, у которого нет чувства ответственности, который может избить стюардессу или сбить человека “по пьянке”.

Если бы судебная система была эффективнее, это тоже был бы шаг в правильном направлении. Сейчас для того, чтобы вернуть деньги банков, необходимо потратить слишком много “человекоресурсов”. Между тем, есть люди, которые живут в роскошных квартирах, но не хотят платить по кредитам. Если бы система возврата долгов позволяла более эффективно заставить таких людей платить по долгам, было бы гораздо лучше. А мы бросаемся в сторону, крича: “Оставим народу жилье”. Понятное дело, есть люди, у которых есть проблемы, но под их крыло прячутся те, кто мог бы платить. Это далеко не единичные случаи. По существу это культура возврата долгов. Может быть, я слишком заостряю разговор на потребительских кредитах, но для нас это было темой 2013 года. Мы очень сильно развивали тему кредитов на приобретение товаров.

Кредитные истории надо нарабатывать на маленьких суммах, и уже потом брать миллионы. Что касается нас, то до 2007 года все брали ипотечные кредиты. Люди обожглись большими долгосрочными кредитами. Надо было бы начинать с потребительских кредитов и только потом запускать ипотечные. После драм с ипотекой мы подсознательно ожидаем того же эффекта и от потребительского кредитования.

- Может ли каким-то образом долгосрочно поменяться ситуация с долгосрочным фондированием для сектора в целом. И где могут происходить наиболее существенные изменения, в степени открытости внешних рынков фондирования, улучшения механизмов фондирования с помощью тенговых облигаций или за счет удлинения депозитной базы?

- Необходима стабильность, чтобы внешние рынки нам стали доверять. Когда говоришь с иностранцами, от них можно услышать определенные опасения по поводу того, что регулирование стало слишком жестким и непредсказуемым. Для инвестора это дополнительный фактор неопределенности будущего бизнеса. Причем это не связано с какими-то персоналиями. То есть, очевидно, что с ребенком, которого запеленали в мягкие одежды с ног до головы, меньше проблем, но то, может ли принести такой “ребенок” какой-либо импульс в экономику или прибыль акционеру, вызывает большие сомнения. У любой меры безопасности есть своя цена. Во-первых, необходимо, чтобы на мировые рынки вернулась стабильность, а во-вторых, чтобы вернулось доверие к нашей финансовой системе. Если до кризиса иностранные инвесторы спокойно “вливали” сюда деньги, то теперь даже после возвращения стабильности и аппетита к рискам, на Казахстан они, вероятно, будут серьезно размышлять о возможности предоставления средств финансовому сектору. Вторым необходимым фактором для долгосрочного фондирования из-за рубежа остается стабильный курс тенге. Потому что, когда мы берем там в валюте, а кредитуем здесь в тенге, то принимаем на себя валютные риски. Их можно закрыть с помощью хеджирования. Но даже перед кризисом хеджирование было малодоступно, не говоря уже о текущем моменте. Без страховки форвардом, взяв фондирование в иностранной валюте и раздав его в тенге, мы на себе несем этот валютный риск. И для того, чтобы существовала возможность хеджирования с помощью форварда, также необходимо доверие. То есть и фондирование и форварды - это нечто из области доверия.

Что касается облигаций на местном рынке. Традиционно, это длинные деньги пенсионных фондов. Ну, теперь с созданием Единого пенсионного фонда, честно говоря, не знаю, как это будет функционировать.

Надеюсь, что с ЕНПФ у банков будет взаимовыгодное сотрудничество. Потому что с одной стороны они могут завысить стоимость денег. Как бывший “пенсионщик” (г-н Орынбаев длительное время был одним из самых интересных спикеров в пенсионном секторе), на месте ЕНПФ, зная, что я один на рынке, я бы диктовал свои условия, выгодные только фонду. Когда на рынке было 14 фондов, мы торговались до тех пор, пока кто-нибудь не решал уступить, и находился ценовой компромисс. Теперь, когда покупателем выступает единый фонд, банку-эмитенту будет очень тяжело договориться о приемлемой цене. Живет надежда, что ставки будут разумными, поскольку если нам дадут высокие ставки, то мы будет давать эти дорогие деньги в экономику. Если ты хочешь стимулировать экономику, ты должен фондировать рынок по низким ставкам. В общем, есть шансы на взаимовыгодное сотрудничество с ЕНПФ. Что касается депозитов, то депозитный рынок весьма конкурентен. Когда один из банков создал продукт, позволяющий снять почти всю сумму, за исключением не снижаемого остатка без потери процентов, то это стали делать практически все банки. И ставки примерно такие же, как в классических депозитах, когда ты должен продержать всю сумму определенный срок, и лишь затем получить проценты. Сейчас таких депозитов практически нет. Теперь банки сами же являются заложниками ситуации, возникшей в результате борьбы за депозиторов. Для клиента, если даже он знает, что в принципе готов положить деньги надолго, свобода очень важная вещь, поскольку приятно чувствовать, что ты в любой момент можешь снять сумму без потери процентов.

-То есть, какой-то единый подход может быть выработан только на законодательном уровне?

- Может, даже если рынок вернет ситуацию и большинство депозитов станут долгосрочными, без возможности снятия части вклада, все равно снятие средств с депозита в любой момент останется возможным. Закон защищает сумму основного долга. Максимум, что может потерять клиент, это потеря депозитором процентов. Любые штрафы запрещены законодательно. Депозитор защищен. С точки зрения опыта, который существовал на пенсионном рынке, мы широко пользовались этим. Депозитор и при ликвидации эмитента стоит в третьей очереди, на несколько позиций выше держателя облигаций, а по ставкам это было примерно одинаково. Поэтому для потребителя депозит - это практически идеально. Но для того, кого привлекает, депозитная база слишком ненадежна. Сложно кредитовать даже на год, с учетом того, что человек, положивший депозит сроком на год, выведет почти всю сумму и не потеряет. Если бы была более жесткая система, человек подходил бы более ответственно к выбору банка. Сейчас же клиент может практически без ограничений отдавать средства банку, лишь бы он не был качества, так скажем, “Валют-транзита”. Чтобы депозитная база удлинялась, должны поменяться либо рыночные условия, либо законодательство.

Николай ДРОЗД

В среду руководство ДБ Сбербанк провело пресс-конференцию, которая первоначально была назначена на 11 февраля, но не состоялась из-за корректировки курса тенге Нацбанком. Комментируя перенос, председатель правления банка Александр КАМАЛОВ отметил, что он состоялся, во-первых, потому, что в этой ситуации банк не мог быть главным ньюсмейкером, а во-вторых, потому, что не хотел бы заставлять “разрываться журналистов”. Девальвация национальной валюты и, правда, немного отодвинула в тень презентацию результатов одного из самых быстроразвивающихся банков страны.

Одним из важнейших результатов года, по оценкам г-на Камалова, стало преодоление рубежа в триллион тенге по размеру активов. Активы банка за год выросли на 40%. Сейчас он пятый по размерам банк в стране и дальнейшее повышение в табели о рангах считается неизбежным, если учитывать как темпы роста, так и предстоящее поглощение БТА Казкоммерцбанком. Активы банка увеличились более чем на 40% и составили Т1,035 трлн. Добиться таких результатов банку удалось благодаря доверию и поддержке партнеров. Кредитный портфель банка вырос на 45%, причем его розничная часть росла быстрее, чем корпоративная. При этом банк прогнозировал для себя несколько более сдержанные темпы роста, но в итоге вырос почти так же, как в 2012 году, когда рост портфеля составил 50%. Уровень проблемных кредитов остается на крайне низком уровне в 2,2%. Уровень международных рейтингов банка - ВВВ-, находится на страновом уровне, что открывает достаточно широкие возможности для фондирования. В несколько предыдущих лет существовали различные предположения о том, что быстрый рост банка обусловлен дешевым фондированием со стороны материнской структуры. Это, однако, не так, поскольку основой фондирования, по утверждению г-на Камалова, являются депозиты корпорций и частных клиентов. Банк благодаря своим рейтингам, по словам спикеров, способен привлекать и международное фондирование, в частности, от международных институтов развития и Commerzbank в прошлом году. Капитал банка в 2013 году рос несколько медленнее активов и кредитного портфеля, но при этом вырос на 32%. При этом, по словам г-на Камалова, для роста капитала было два источника - нераспределенная чистая прибыль прошлых лет (банк ни разу не выплачивал акционерам дивиденды, как, впрочем, и многие другие крупные казахстанские банки, особенно в период интенсивного роста), кроме того, акционер инвестировал в капитал “дочки” $50 млн в конце прошлого года.

ДБ Сбербанк заканчивает формирование своей филиальной сети. В прошлом году филиал появился в Таразе, недавно в Кокшетау, в этом году планируется, что филиал появится и в последнем не охваченном пока областном центре - Кызылорде. В настоящий момент уже подобрана команда для филиала.

Николай ДРОЗД

Во вторник в фонде “Даму” состоялась встреча с представителями банков второго уровня, на которой были представлены планы фонда, связанные с дальнейшим осуществлением программ субсидирования ставок по кредитам, а также программ гарантий по кредитам для МСБ.

Председатель правления фонда Ляззат Ибрагимова отметила, что в этом году суммы, направленные на субсидирование, могут составить Т32 млрд, причем чуть менее половины из этой суммы приходится на проекты, которые были начаты в предыдущие годы, а остальное - на новые проекты, которые должны быть начаты в этом году. С учетом того, что в январе субсидии осуществлялись за счет бюджета прошлого года, по оценкам г-жи ИБРАГИМОВОЙ, можно говорить о фактически двукратном увеличении возможностей, связанных с субсидированием. Ситуация весны 2013 года, когда у фонда были определенные ограничения с наличием средств и это сказывалось на количестве поддерживаемых проектов, не повторится в этом году. Спикер также отметила, что у фонда и его акционеров есть намерение сохранить уже адаптировавшиеся на рынке продукты Дорожной карты бизнеса и программа может жить очень долго. В то же время в ближайшие месяцы могут быть введены дополнительные возможности для участников программы, о которых пока, правда, не говорится подробно. Это может быть субсидирование инвестиций и поощрение с помощью стоимости кредитования тех предпринимателей, которые работают “вбелую” и наращивают обороты своих предприятий и выплаты налогов. Пожалуй, даже большее внимание банкиров на встрече было обращено не на субсидирование, а на гарантирование кредитов, которое позволяет решить проблему отсутствия в необходимых объемах залогов у предпринимателей. По словам директора департамента гарантирования фонда Нурлана АКШАНОВА, фонд иногда использует метод “тайного покупателя”, чтобы посмотреть, насколько активно банки продвигают продукты из ДКБ, субсидирование ставки - одна из первых возможностей, о которых говорится потенциальным заемщикам из МСБ. Сами заемщики, правда, в последнее время также интересуются возможностью удешевления финансирования, почти сразу же после уточнения реальности получения кредита.

Что касается гарантирования, то недавно сотрудники фонда обзвонили 58 банковских филиалов также в качестве потенциальных заемщиков. В подавляющем большинстве случаев, примерно в 50 филиалах, при консультациях “тайного покупателя” банкиры не говорили о возможности получения гарантий “Даму” в качестве альтернативы части залогового обеспечения. В 7 филиалах такая возможность была упомянута. При проведении опроса в фонде не планировали звонить в офисы ЦентрКредита, который является как раз лидирующим банком в плане использования гарантий фонда, в том числе и для финансирования стартапов. Один звонок случайно был сделан все же и в отделение Центр­Кредита, и там об этой возможности информировали подробно. По мнению г-на Акшанова, презентовавшего возможности, связанные с механизмом гарантирования в нескольких банках, банкиры иногда с неоправданным скепсисом относятся к возможностям гарантирования и у них есть неправильные стереотипы. (Формат встречи предусматривал сессию вопросов и ответов, и один из немногих прозвучавших вопросов состоял в том, что многих клиентов в регионах смущает необходимость получения одобрения проекта в региональных комиссиях. Они готовы раскрываться перед фондом, но не перед комиссией. По мнению спикеров из “Даму”, это не совсем так, поскольку для многих предпринимателей защита своих проектов перед комиссиями стала практикой, а всего через региональные комиссии прошло уже более 3,5 тысячи бизнесов. При этом, возможно, правительство решит, что по экспресс-гарантиям фонда не нужно одобрение комиссий, поскольку это удлиняет процесс, и не совсем понятно, зачем же тогда фонд в течение 5 дней принимает решение по гарантиям.) Поддерживаться, разумеется, должны только эффективные проекты, при этом г-н Акшанов считает, что качество кредитного анализа банков остается высоким, в этом в фонде убеждаются, внимательно смотря каждый проект. Г-жа Ибрагимова также отметила, что гарантирование становится все более востребованным международным опытом. Председатель правления отметила, что с лекциями и консультациями в Казахстане недавно находился руководитель подобного же специализированного французского фонда. В России пошли по пути создания специального агентства по гарантированию кредитов МСБ с весьма высоким уставным фондом. (Предлагаемая альтернатива в виде финансирования из аналога нашего Нацфонда МСБ с помощью обусловленного размещения депозитов в банках не прошла.) “Даму” готов стимулировать рост востребованности своих гарантий весьма нетривиальными способами, вплоть до награждения планшетниками, смартфонами и почетными грамотами банковских менеджеров, которые обеспечат выдачу наибольшего количества качественных прогарантированных кредитов.

На встрече были награждены также банки, показавшие наилучшие результаты по программам фонда в 2013 году. По программам, связанным с субсидированием, лучшим оказался Народный банк, по продуктам гарантирования - ЦентрКредит.

Николай ДРОЗД

Для казахстанских экспортеров неожиданно произошедшая во вторник девальвация национальной валюты скажется положительным образом, считают аналитики АО “Halyk Finance”. По их данным, к примеру, акции таких сырьевых компаний, как “Казахмыс” и “Разведка Добыча “КазМунайГаз” (РД КМГ) выросли на 25% и 7,5% соответственно вследствие повышения ожиданий по их прибылям. К слову, эти компании намереваются опубликовать финансовые отчеты позже.

Очевидным плюсом, по мнению Halyk Finance, является снижение в долларовом выражении расходов компаний, деноминированных в тенге, наиболее долгосрочным из которых будет снижение (опять же в долларовом выражении) расходов на труд. Впрочем, говорят аналитики, положительный эффект девальвации будет безусловно преходящим за счет ускорения инфляции до двузначных значений.

Аналитики считают, что влияние девальвации на чистые обязательства “Казахмыса” и Nostrum Oil & Gas LP оказалось нейтральным, так как займы этих компаний в основном в долларах, в то время как у РД КМГ на балансе долг практически отсутствует.

Немногим ранее Nostrum Oil & Gas опубликовала отчет, в котором отразила рекордные результаты по доходу и суточной нефтедобыче по итогам 2013 года: ее доход составил $895 млн против $737 млн в 2012 году, EBITDA, в соответствии с ожиданиями, в прошлом году должна превысить $500 млн против $460 млн по итогам позапрошлого года, а чистая задолженность - менее $400 млн.

“Мы ставим наши рекомендации по “Казахмысу”, РД КМГ и Nostrum Oil & Gas на пересмотр”, - заявили в Halyk Finance.

Аналитики также выразили мнение, что девальвация будет иметь нейтральное влияние на акции “КазТрансОйла”, которые размещены на Казахстанской фондовой бирже. Компания получает выручку в тенге, и даже в сценарии повышения инфляции будущие тарифы компании должны компенсировать рост операционных затрат. Однако регуляторные риски будут повышаться для компании, если правительство решит контролировать рост цен посредством занижения тарифов монополистов, прокомментировали они ситуацию.

Ранее АО “КазТрансОйл” сообщало, что за 2013 год получило доход от основной деятельности в сумме Т168 млрд 215 млн, что на 7,5% больше плана и на 35% больше аналогичного показателя за 12 месяцев 2012 года. Чистая прибыль этой компании за прошлый год составила Т53 млрд 961 млн, что на 31% больше плана и на 113% больше результата, сложившегося за предыдущий год.

“Мы сохраняем нашу рекомендацию покупать и ожидаем, что совокупная доходность по акциям КТО в 12-месячном горизонте составит 13%”, - сказали в Halyk Finance.

Е.Б.