В Алматы обсуждены вопросы реализации программы “Дорожная карта бизнеса - 2020”

На этой неделе в Алматы прошла встреча Гульжаны Карагусовой, председателя комитета по финансам и бюджету мажилиса парламента РК, а также председателя республиканской комиссии при партии “Нур Отан” по контролю за использованием государственных средств, с представителями бизнес-сообщества и банков. Темой встречи был анализ реализации государственной программы “Дорожная карта бизнеса - 2020”.

На прошлой неделе, отметила г-жа КАРАГУСОВА, правительство ответило на некоторые поставленные ранее по этой теме вопросы реальными действиями. В частности, процент финансирования сейчас установлен в 12-14%, из них 7% субсидируется государством. Это уже реальный шаг, отметила г-жа Карагусова. Плюс - по просьбе комиссии отрабатываются меры по рационализации пакета документов, предоставляемых предпринимателями в рамках “Дорожной карты”, - если бизнесмен уже кредитовался ранее, то полный перечень документов предоставлять ему не будет необходимости. В начале сентября, вероятно, этот вопрос тоже будет решен.

Главной проблемой, рассматривавшейся на встрече, была очень низкая активность в реализации программы в Алматы. Г-жа Карагусова предложила найти ответ на вопрос о причинах этого: сами ли бизнесмены не могут предложить бизнес-проектов, соответствующих идеям “Дорожной карты” по ориентации на выпуск экспортной продукции и диверсификации экономики? Или проблема в позиции банков? Поставив этот вопрос, г-жа Карагусова, похоже, уже имела на него ответ. Во всяком случае, так можно расценить следующее ее замечание: государство максимально помогало банкам все последние девятнадцать лет, и теперь настала их очередь помочь стране.

- Это очевидно и для самих банков. Сегодня Казахстан уже состоит в Таможенном союзе, в 2012 году начнет действовать Единое экономическое пространство, затем он вступит в ВТО. И тогда к нам придут “другие”. И для наших предпринимателей, и для банкиров придет время жесткой конкуренции. Поэтому сейчас надо идти по направлению “взаимного движения”, - отметила г-жа Карагусова.

Последствия возможного провала “Дорожной карты” она расценивает очень серьезно. Это законсервирует статус Казахстана как сырьевого придатка, в то время, как “мы должны занять свое, достойное, место в мирохозяйственных связях”. Здесь депутат сделала знаковое замечание: ожидания “раскачки” исчерпали себя, мы сейчас уже “забираем время будущего”.

- Программа - это уникальная возможность. Государство опять предоставляет предпринимателям помощь, чтобы они поднялись и были конкурентоспособны. Это огромная поддержка, чтобы не просто сохранить рабочие места, а сделать их постоянными. Потому, что в рамках ЕЭП трудовая миграция не просто сохранится, а станет еще более интенсивной, чем сейчас. Поэтому казахстанцев надо обучать, чтобы они всегда занимали более престижные места, - заявила г-жа Карагусова.

По поводу главного вопроса данной дискуссии - причинах малой активности бизнеса в Алматы вокруг программы “Дорожная карта” - было сделано несколько предположений. Например, следующее: у банков традиционно половина ссудного портфеля формируется в Алматы. Значит, это делается в основном не за счет проектов в сфере перерабатывающей промышленности, а в торговле, развитой в южной столице. А такие проекты не подпадают под действие программы.

Другая проблема была поднята Любовью Худовой, председателем правления Ассоциации предприятий легкой промышленности Казахстана. По ее мнению, банки не спешили “активничать” до тех пор, пока ставка кредитования по мероприятиям в рамках программ не была окончательно определена в 14%.

- Поэтому был искусственный “бег на месте” - вроде бы никто не отказывает, но и никто не дает. Теперь, когда этот вопрос решился, банки “зашевелились”, - отметила г-жа ХУДОВА.

Она также отметила, что в рамках действий властей и институтов развития, в частности фонда “Даму”, по реализации “Дорожной карты” бизнес-ассоциации ощущают положительные тенденции. Однако некоторые банки не хотят кредитовать новые проекты, а это неправильно - именно сейчас необходимо срочно модернизировать производства.

Другая проблема - различное отношение на разных уровнях власти к тем или иным сферам промышленности. Так, в Алматинской области есть ряд перспективных проектов в легкой промышленности. Но хотя в целом она вошла в число приоритетных отраслей, в Алматинской области таковой не является.

- Но не может отрасль в одной области быть приоритетной, а в другой - нет. В этом регионе есть проект создания шерстяного кластера, но - идет “футбол” - неясно, кто должен принимать решение, - подчеркнула г-жа Худова.

Кроме того, несмотря на то, что программа многократно озвучивалась разными способами, до сих пор многие бизнесмены плохо осведомлены о ней. Решать эту задачу г-жа Худова предлагает через проведение информационных встреч по отраслевому признаку.

Действительно, обратило на себя внимание очень небольшое количество конкретных проектов, реализуемых в рамках “Дорожной карты”, о которых говорилось на встрече. Упомянуто было суммарно несколько десятков, а конкретно назван один: снижение Сбербанком до 12% ставки кредитования для аккумуляторного завода в Талдыкоргане.

Ярослав РАЗУМОВ

Разрешительные документы в сфере техрегламента будут выдаваться электронной системой

Во вторник в Комитете технического регулирования и метрологии (КТРМ) Министерства индустрии и новых технологий (МИНТ) состоялся круглый стол, посвященный вопросам профилактики и предупреждения коррупционных правонарушений в системе комитета.

По словам председателя Комитета технического регулирования и метрологии Габита Мухамбетова, комитет осуществляет контрольно-надзорные функции и оказывает ряд государственных услуг, что может создавать почву для коррупции.

“В настоящее время мы работаем над внедрением системы “Электронный госстандарт”, которая позволит производить процедуры выдачи разрешительных документов и консультаций в электронном виде, что, в свою очередь, сведет к минимуму личный контакт между предпринимателями и государственными органами системы технического регулирования. Сейчас мы выдаем лицензии на 4 вида деятельности. Вместе с тем проект закона, который снимает разрешительные процедуры, направлен в нашей части на исключение трех видов лицензий”, - пообещал Габит Мухамбетов.

По его словам, с 1 апреля текущего года плановые проверки предпринимателей проводятся в соответствии с новой системой оценки рисков. “Ранее проводилось ежегодно 10 тысяч плановых проверок, сегодня - около 5 тысяч. Четко прошла градация на субъекты высокой, средней и незначительной степени рисков”, - подчеркнул руководитель ведомства.

В комитете со второго полугодия скорректирован план мероприятий по борьбе с коррупцией на 2010 год.

В рамках плана обеспечивается прозрачность деятельности комитета и региональных департаментов - успешно функционируют веб-сайты, на которых размещается информация о деятельности центрального аппарата и территориальных департаментов, в том числе о проводимых конкурсах по государственным закупкам. С целью повышения доверия общества принимаются обращения и жалобы граждан и юридических лиц, которые поступают в раздел “Вопрос - ответ” и блог председателя КТРМ на веб-сайте через сall-центр, а также через специальные ящики для заявлений и обращений граждан, размещенные в здании Эталонного центра и всех территориальных и подведомственных предприятий.

Председатель комитета поставил перед подчиненными задачу “в течение второго полугодия с участием независимых экспертов провести ревизию всех наших должностных инструкций, квалификационных требований, провести тестирование, аттестацию сотрудников на соответствие квалификационным требованиям”. Кроме того, по словам Габита Мухамбетова, необходимо передать несвойственные функции непрофильных активов в конкурентную среду.

Кикбай КОСАЕВ,

Астана

Марат КУСАИНОВ, МЭРТ: “Некоторые предприятия в период кризиса оказались в затруднительной ситуации, и им нужно поддержать иммунитет”

Правительство внесло коррективы в программу “Дорожная карта бизнеса - 2020”. Напомним, что этот документ, едва начав действовать, вызвал массу критических замечаний как со стороны бизнес-сообщества, так и от банковского сектора, а правящая партия “Нур Отан” назвала его оторванным от реальности. О том, какие изменения были внесены и насколько ближе стала “Дорожная карта” предпринимательству, Панораме рассказал вице-министр экономического развития и торговли Марат КУСАИНОВ.

- Одна из главных претензий, звучавших в адрес программы, была связана со ставкой банковского вознаграждения. Коснулись ли изменения этого вопроса?

- Да, постановлением правительства, уже подписанным и вступившим в действие, утверждено увеличение ставки. При этом предполагается, что субсидирование ставки может осуществляться по кредитам, по которым банки снижают ее до 14%. В разрезе эта сумма складывается так: 7% оплачивает заемщик, а 7% компенсирует государство. По другому направлению предприниматель-экспортер оплачивает не более 6%, а 8% - государство. Но это касается только кредитов по поддержке новых бизнес-инициатив и экспортоориентированных производств. Мы рассчитываем, что это позволит увеличить число участников программы.

Если говорить о финансовой составляющей программы, то в республиканском бюджете на 2010 год предусмотрено Т30 млрд. Принято решение о том, что эти средства будут распределены следующим образом: Т14 млрд направляются на поддержку новых проектов и экспортоориентированных производств, которые будут реализовываться через акиматы. Из этой суммы Т4 млрд предусмотрено на субсидирование процентной ставки, Т2,6 млрд - на частичное гарантирование кредитов, Т4,8 млрд - на развитие производственной (индустриальной) инфраструктуры, Т800 млн - на сервисную поддержку ведения бизнеса. Для субсидирования процентной ставки экспортеров отведено Т1,8 млрд.

Но большая часть общей суммы - около Т16 млрд - будет направлена на финансовое оздоровление бизнеса через субсидирование процентной ставки.

- А участники программы-то вообще есть? Сколько предприятий решились “попытать счастья”?

- В настоящее время в банки второго уровня поступило 438 заявок от предпринимателей на получение субсидии на общую сумму Т180,36 млрд. Из них по направлению поддержки бизнес-инициатив принято 49 заявок на сумму Т11,9 млрд, по поддержке экспортоориентированных производств - 19 заявок на Т27,4 млрд.

Наибольшее количество заявок поступило по второму направлению программы - финансовому оздоровлению предприятий. Пока их подано 370 на сумму Т140,9 млрд. Но поскольку сбор заявок продолжается, говорить об общих данных и делать какое-то резюме можно будет только по итогам года в целом.

Не стоит забывать, что претендовать на участие в программе могут не все. Приоритет отдан тем предпринимателям, которые реализуют свои проекты в производственных секторах: агропромышленный комплекс, легкая промышленность, производство строительных материалов, мебели, химическая и фармацевтическая промышленность, выпуск машин и оборудования, пищевой продукции. Помимо этого, в список потенциальных участников программы включены предприятия, оказывающие услуги в таких сферах, как электроснабжение, сбор, обработка и распределение воды, транспорт, туризм, информация и связь. Будут поддерживаться предприниматели, профессионально занимающиеся научно-технической деятельностью в сфере образования, здравоохранения и социальных услуг.

- И как вы намереваетесь их финансово “лечить”?

- В данном случае все-таки речь идет не о лечении, а об оздоровлении. Некоторые предприятия в период мирового экономического кризиса оказались в затруднительной ситуации, и им, если говорить врачебным языком, нужно поддержать иммунитет. Этим мы и займемся.

В рамках данного направления предлагается несколько комплексов “финансовой терапии”. Например, можно претендовать на субсидирование части ставки вознаграждения по действующему кредиту, если она не превышает 12% годовых. Субсидироваться государством будет 5% от этой ставки, остальное будет оплачивать предприниматель-должник. Эти расходы ежеквартально будут перечисляться фондом “Даму” напрямую банку за счет государственных средств. Кроме того, предприниматель может подать заявку на отсрочку по погашению налоговой задолженности (кроме индивидуального подоходного налога) без начисления пени. Также он имеет возможность в рамках плана финансово-экономического оздоровления получить поддержку по другим мероприятиям, включенным в план, в том числе по задолженности перед внутренними кредиторами по облигациям на Казахстанской фондовой бирже.

- На какую помощь кроме субсидирования части процентной ставки по кредитам могут рассчитывать предприниматели, реализующие новые проекты?

- Для них разработан целый комплекс мер. Это, в частности, поддержка проектов, направленных на модернизацию и расширение производства в приоритетных секторах экономики. Если проекты будут соответствовать этим критериям, они могут претендовать не только на субсидии по кредитам, но и на частичное гарантирование, на помощь в развитии производственной или индустриальной инфраструктуры и даже в подготовке кадров, им будет оказываться сервисная поддержка ведения бизнеса.

Размер гарантии не может быть выше 50% от суммы кредита - не более Т1,5 млрд для одного предпринимателя. То есть общая сумма гарантируемого кредита не должна превышать Т3 млрд по каждому отдельному проекту. При этом она рассчитывается отдельно на каждый проект. В случае если общая сумма кредита будет больше, предприниматель вправе получить государственную поддержку в форме гарантирования - в пределах Т3 млрд. Но все это возможно только при условии, что он обеспечит и свое участие: собственными денежными средствами - не ниже 15%, или имуществом - не менее 25% от общей стоимости проекта.

Что касается помощи в подведении инфраструктуры, то она может оказываться как для отдельных проектов, так и для промышленных площадок. Выделение средств может быть направлено только на строительство и реконструкцию дорог, канализации, теплоснабжения, водопроводов, железнодорожных тупиков, телефонизацию, электрические подстанции, линии электропередачи. При этом если инфраструктура создается для отдельного проекта, расходы на нее не должны превышать 50% от общей стоимости.

- Допустим, я предприниматель, и меня очень заинтересовала программа. Куда мне обращаться с заявкой на участие?

- Для получения поддержки по обеспечению инфраструктуры нужно обратиться к координатору программы на местном уровне (управление предпринимательства). По направлению финансового оздоровления и субсидирования нового проекта предприниматель обращается в банк-кредитор о предоставлении нового кредита или по уже действующему кредиту с заявлением о намерении получения субсидий и просьбой о понижении ставки вознаграждения. Если банк принимает положительное решение, необходимо сообщить об этом региональному координатору, и дальше, в среднем в течение двух недель, будет принято решение. В случае одобрения предприниматель, банк и фонд “Даму” заключают трехсторонний договор субсидирования - и, пожалуйста, начинайте работать.

Ирина СЕВОСТЬЯНОВА,

Астана

Навиняк

Как сообщило на этой неделе ИА “Новости-Казахстан”, Министерство экономического развития и торговли предлагает включить виноделие в перечень приоритетных секторов экономики в рамках программы “Дорожной карты бизнеса-2020”. Об этом заявила на заседании единого координационного совета по вопросам предпринимательства министр Жанар Айтжанова. “Поднимается вопрос предпринимателями по включению в перечень приоритетных секторов экономики в рамках программы виноделия... чтобы поддержать и отечественных сельхозтоваропроизводителей в рамках проекта по виноделию, но только из винограда отечественного производителя”,- сказала г-жа Айтжанова.

Очередная “эврика” из недр правительства по выявлению приоритетов развития казахстанской экономики сначала вызвала недоумение, а затем навела на мысли о 100 относительно честных способах закопать деньги налогоплательщиков в землю. Достаточно напомнить, что виноделие и при гораздо более благоприятных для этого временах не числилось в ряду ведущих отраслей народного хозяйства республики. Что вполне понятно - у нас, кочевников, элементарно не могло быть никаких традиций в этой области. Да и суровый резко-континентальный климат как-то не располагал. В качестве веселящего напитка худо-бедно использовался кумыс, для изготовления которого никаких особых технологий и условий не требуется, а от трясучки в бурдюке он становится только забористее.

Если говорить обо всем пространстве СНГ, то очаги виноградарства тут известны давно - Молдавия, Грузия, Крым. Можно вспомнить, как у Лермонтова Максим Максимыч завлекал Печорина: “У меня есть бутылочка прекрасного кахетинского…” Однако и эти благодатные для выращивания виноградной лозы регионы ныне переживают далеко не времена расцвета. После вырубки виноградников во время коммунистической кампании по борьбе с пьянством, многочисленных политических и экономических кризисов сейчас они только пытаются восстановить утраченные позиции хотя бы на “внутриэсэнговском” пространстве. Но времени потеряно очень много. Между тем традиционные производители вин в лице Франции, Италии и Испании не теряли времени зря и фактически оккупировали этот рынок. Более того, и им приходится выдерживать нешуточную конкуренцию в среднеценовом сегменте со стремительно шагнувшими вперед и не стесняющимися использовать новейшие технологии Калифорнией, Новой Зеландией, Австралией, Южной Африкой. А нишу недорогих, но вполне пригодных для семейного ужина вин осваивают Аргентина и Чили. Мешают вернуться со своей продукцией на столы к россиянам грузинским и молдавским виноделам и известные политические нюансы. В целом в мире в последние годы наблюдается перенасыщение винного рынка. Цены падают, оставаясь высокими только в сегменте самых дорогих марок.

В данных условиях заводить речь о необходимости развития казахстанского виноделия, выводя эту задачу в число приоритетов, по меньшей мере, странно. Да, наши немногочисленные предприятия в этой сфере продолжают снабжать вполне определенный контингент потребителей яблочным винцом и “Таласом”. Но вряд ли здесь уместно говорить о необходимости какой-либо господдержки. Если же вспоминать имевшие место попытки выпускать что-либо более, если так можно выразиться, благородное, то на ум приходят только “семирюга” - лучший друг студента (по бутылке за рубль двадцать на брата), и нечто красное и сладкое, с медальками, что нам пытались преподнести как напиток богов уже в более поздний период. Вспоминается даже рекламный ролик, в котором два француза, отведав из бокалов нечто загадочное, но очень приятное, пытаются определить, что это. Один говорит - “мерло”, другой - “марго”, а закадровый голос торжествующе объявляет зрителю, что на самом деле это продукт отечественного винпрома.

В первую очередь, надо полагать, следует задаться вопросом об аудитории, на которую рассчитывают в МЭРТе, задумав выпускать отечественный винпродукт. Вы меня, конечно, извините, но я с трудом представляю себе ту же уважаемую госпожу Айтжанову, неторопливо смакующую такое… Разве что бедных госслужащих в административно-силовом порядке заставят пить исключительно свое или будут выдавать часть зарплаты в виде красивых (вот в этом нет никаких сомнений) бутылочек. В таком случае, правда, становится неспокойно за кадровый состав госаппарата. Если же в министерстве думают тем самым разнообразить рацион рядового гражданина, то, боюсь, они несколько заблуждаются на счет его предпочтений. Здесь все экономически очень просто - если на прилавке стоят бутылка казахстанской водки и бутылка нашего же вина по примерно одной цене (а вряд ли мы собираемся конкурировать с какими-нибудь шато), то практически со 100-процентной уверенностью можно сказать, что наш покупатель выберет более “эффективный” и привычный напиток. Ведь населению давно известно: вероятность того, что наутро голова будет болеть сильно, после дешевого вина гораздо больше, чем после водки. Вино берут изредка, “на всякий случай”. В том же случае, если мы говорим о потребителе, в общих чертах разбирающемся, что к чему, опять же со 100-процентной гарантией можно говорить, что он казахстанское вино не купит, сколько бы медалек на этикетку ни налепили, а, добавив немного, приобретет бутылку аргентинского.

Журналисты еще не забыли историю закупленных за большие деньги и привезенных с большой помпой на самолете новозеландских баранов, которых встречали с самым настоящим оркестром. Призванные придать мощный импульс отечественному овцеводству, заморские животные очень скоро бесследно сгинули на бескрайних степных просторах страны. Говорят, на бесбармак из них приглашали особо уважаемых и близких людей. Вряд ли судьба матпомощи отечественному виноделию станет более счастливой. Кто-то съездит перенять опыт, привлекут пару высокооплачиваемых зарубежных экспертов, проведут торжественный прием, возможно, даже выпустят пилотную партию прекрасного вина, удивительно похожего на итальянское, объявят о присвоении некоего сертификата и присуждении международной награды, а потом… А потом ценители продолжат попивать продукцию Бордо и Тосканы. И это правильно - зачем изобретать велосипед, тем более что все уже отлично ездят на автомобиле.

А тем, кто генерирует подобные инициативы, хотелось бы предложить что-нибудь поинтереснее. Например, заняться развитием морозоустойчивого банановодства или забить французов отечественными духами с ароматом свежепожаренных баурсаков.

Аскар Аукенов

Айдын КУЛЬСЕИТОВ: “Наука и инновации - это разные вещи с различными КПД”

В рамках прошедшего 1-2 июля третьего Астанинского экономического форума в течение двух дней проводился Инновационный конгресс, собравший не только отечественных, но и мировых инноваторов, которые попытались совместно определить роль и место инноваций в посткризисной экономике. О том, есть ли своя ниша на мировом рынке у казахстанских инноваций, в интервью Панораме рассказал председатель правления АО “Национальный инновационный фонд” Айдын КУЛЬСЕИТОВ.

- Для того чтобы считаться инновационной экономикой, нужно, чтобы инновации были масштабными и качественными. Этого, к сожалению, пока в стране нет по двум причинам. Первая - нет масштабного, постоянного, платежеспособного спроса на инновации. Крупный бизнес не сильно стимулирован к инновациям, потому что для него в отличие от западных корпораций вопрос производительности труда и повышения эффективности за счет внедрения инноваций - не критичен. Поэтому крупным предприятиям нет необходимости разрабатывать и внедрять инновации. В крайнем случае, они могут привлечь иностранные разработки. У отечественного малого бизнеса тоже нет мотивации к работе с инновациями, прежде всего потому, что у него других проблем достаточно. А чтобы вложить в НИОКР, потом апробировать, потом внедрить и только потом получить в 10 раз больше, чем вложил, - об этом, как правило, бизнес не задумывается.

Вот эта ситуация - ответ на вопрос: почему нет спроса на инновации. Из-за того, что нет спроса, соответственно, и качество предложения не очень хорошее.

- Айдын Женисович, но ведь государство и создало такие институты, как НИФ и Центр инжиниринга и трансферта технологий (ЦИТТ), чтобы стимулировать инновационную деятельность через государственный заказ?

- Государство создало эти институты не как заказчиков на инновации, а как элемент инновационной инфраструктуры. А вот как раз мостика между спросом и предложением создать не получается, потому что одному государству это не под силу.

Сейчас в рамках Госпрограммы форсированного индустриально-инновационного развития (ГПФИИР) государство начинает стимулировать спрос, предоставляя налоговые стимулы - 150% вычетов из облагаемого дохода по затратам на НИОКР. Ведется работа в части технической политики.

Но надо четко понимать, что даже если мы спрос простимулируем, наивно полагать, что мы его сможем удовлетворить в течение ближайших 5-7 лет за счет собственных инновационных разработок.

- Есть ли в сфере инноваций какая-то единая информационная база, которая бы показывала, какое количество научных институтов какое количество разработок имеет, внедрили и т.д.?

- Насколько я знаю, такая база есть в Центре научно-технической информации, в составе холдинга “Парасат”, акционером которого является Министерство образования и науки (МОН). Но ее наличие не решает проблемы. Действительно, у нас в стране никто в одном месте не занимается постоянным системным анализом ситуации с инновациями в мире, движения технологий и т.д. Эта проблема в ГПФИИР обозначена. Мы пытаемся решить ее на базе нашего фонда и создаем у себя аналитический центр. Это небольшой коллектив в 5 человек, задача которого - организовать работу отечественных и зарубежных экспертов по отслеживанию ситуации за рубежом, анализу мировых трендов и мониторингу ситуации внутри Казахстана, внесению предложений по улучшению нормативно-правовых актов в области инноваций.

Сейчас мы позиционируем НИФ как основного партнера в Казахстане для аналогичных институтов во всем мире, чтобы иметь доступ к их возможностям, например, заключили договоры с корейскими институтами, турецким агентством Tubitak.

На III Астанинском экономическом форуме мы заключили с рядом зарубежных организаций меморандумы о сотрудничестве, которые предусматривают оказание методологической и консультационной помощи в разработке межотраслевых научно-технических планов, содействие в развитии грантовой системы финансирования научных исследований и инновационных разработок, коммерциализации инновационных проектов, инновационного менеджмента, экспертизы, трансферта технологий. Предполагается также обучение экспертов и специалистов из Казахстана методике коммерциализации технологий и инноваций в образовательном департаменте Fraunhofer MOEZ. Перспективным направлением планирует стать сотрудничество в области виртуальной инженерии (Fraunhofer IFF).

Совместно со Всемирным инновационным фондом предусматривается возможность привлекать ученых, членов WIF для проведения семинаров, тренингов, конференций по различным сферам инновационной деятельности.

- Каков сегодня инвестиционный портфель НИФ?

- Как вы знаете, у нас 3 направления деятельности. Прямое проектное финансирование, когда мы смотрим бизнес-заявки на софинансирование проектов в объеме $3-5 млн. При этом мы можем идти только на 49%, остальные заявитель обеспечивает либо интеллектуальной собственностью (до 20%), либо активами, необходимыми для реализации проекта, в т.ч. земельными участками, либо кэшем. Потом мы выходим из проекта с фиксированной маржей, как любой инвестфонд. Отличие в том, что наша ниша - это высокотехнологичные проекты, где велика доля интеллектуальной собственности. Всего таких проектов с начала деятельности в 2003 году профинансировано 15. Из шести мы вышли, но, к сожалению, только из одного из них - с запланированной прибылью.

Сейчас мы финансируем 9 проектов, один из которых в этом году хотим завершить. Рассчитываем это сделать с прибылью, это проект в сфере металлургии в Карагандинской области.

Несколько проектов находятся на стадии завершения. Мы их реализовали, но пока из-за отсутствия необходимой конъюнктуры на рынке инициаторы не имеют возможности выкупить нашу долю. В то же время это приводит к тому, что мы недополучаем доход - об этом говорил недавно Счетный комитет. То есть получается как: завод построили, он работает, дает работу персоналу, производит продукцию, платит налоги, но пока еще не генерирует прибыль в таком объеме, чтобы начать с нами расплачиваться. Но я для себя понял, что готов к дальнейшей критике за недополученный доход - лишь бы не закрывать эти предприятия.

- Но потенциал у этого завода есть?

- Да, потенциал есть. Но по плану я должен был выйти из проекта в прошлом году. Но инициатор нашу долю выкупить не смог. По идее, чтобы получить свои деньги обратно, я должен был это предприятие обанкротить, снять оборудование и продать его, разогнать коллектив, забрать залоги, все, что можно обратить в кэш обратить и закрыться. И, в принципе, я бы доход получил. НИФ в этом случае остался бы формально в выигрыше, а экономика страны?

Нас многие критикуют, говоря, что фонд должен приносить прибыль. Но, как нам кажется, мы должны не столько деньги зарабатывать (это вторично), сколько помогать проектам жить. Это первично! Поэтому мы говорим, что готовы еще какое-то время терпеть убытки, но вытянуть проекты.

Сейчас к каждому проекту мы разработали антикризисные планы по тому, как вывести предприятие на точку безубыточности, а затем и на прибыль. Критика СК дала нам серьезный импульс в этой работе. Мы более серьезно стали относиться именно к финансовой составляющей проектов.

Да, мы - инновационщики, в то же время мы теперь будем более жестко подходить к отбору проектов с точки зрения финансовой устойчивости.

- А не случится перекосов в обратную сторону: поддержка будет оказана только коммерчески привлекательным, но не слишком инновационным проектам? Инновации - это риск, как можно 100%-но гарантировать прибыль в таких проектах?

- Понимаете, у меня есть заключение Счетного комитета и другие поручения руководства страны, в которых говорится, что я не должен приносить убытки.

Хотя я понимаю, что НИФ все-таки в первую очередь создан для того, чтобы разделять с инноваторами риски. И желательно при этом еще и прибыль приносить. Но сейчас госорганы и общество ставят вопрос о том, чтобы мы обеспечивали и то, и другое.

Поэтому мы ужесточили требования к финансовой составляющей бизнес-планов, более внимательно смотрим на такие критерии, как возвратность и надежность инвестиций.

- Второе направление вашей деятельности - это создание или участие в венчурных фондах?

-Да. В зарубежных венчурных фондах мы в основном миноритарии - имеем в среднем по 10%.

В этом году заканчиваем работу по двум фондам, мы закончим вкладывать туда деньги. После этого мы 2-3 года начнем ждать отдачи - это общемировая практика. Именно в этот период они будут генерировать прибыль, и НИФ будет получать дивиденды, возвращая таким образом вложенные средства.

С другой стороны, даже в этих условиях несколько фондов, в частности, один немецкий венчурный, уже генерирует прибыль. В целом у меня есть убежденность, что такие фонды, как “Веллингтон”, “Вертекс”, “Флэгшип” - это признанные мировые компании венчурного финансирования, с огромным опытом работы, поэтому возврат на инвестиции с определенной прибылью мы, конечно же, получим.

К сожалению, не сбылись наши надежды, что благодаря участию в зарубежных венчурных фондах мы сможем трансфертировать определенные технологии в Казахстан. Поэтому мы для себя поняли, что инвестиции в зарубежные венчурные фонды - это не наш путь.

Нас критиковали также за казахстанские фонды, из-за того, что из 75 проектов реализовано только 3, и были убытки. По состоянию на 9 месяцев 2009 года так оно и было. Но рынок меняется. И сегодня один фонд мы закрываем с прибылью - небольшой, но в условиях кризиса вполне приличной. Еще от одного фонда мы получили дивиденды - то есть он работает с прибылью. Да, дивиденды небольшие - Т9 млн, но это доход от инвестиций в венчурный фонд! Хотя по итогам аудиторской проверки 2008 года оба эти фонда признавались убыточными.

Надо понимать, что венчурные фонды Казахстана только начинают работать и нарабатывать опыт. Мы помогли им на начальном этапе, двинули рынок в этом направлении - это же тоже результат?!

- Какая ситуация с третьим направлением деятельности НИФ - грантами?

- Мы финансировали опытно-конструкторские разработки на таком принципе: НИФ дает грант на ОКР, по итогам которых 50% мы берем себе на баланс. Профинансировали уже 50 разработок на Т500 млн. К сожалению, пока ни одного “выстрела” не произошло. Есть перспективы по 1-2 направлениям, но в целом эта деятельность идет тяжело.

Мы анализировали и пришли к выводу, что наши ученые не умеют заниматься проектной деятельностью. Они не могут совмещать в себе исследователя, менеджера, финансиста, юриста и т.д. Во всем мире для этого существуют специализированные структуры, т.н. “офисы коммерциализации”. Ученые за рубежом не ходят сами по инвесторам.

У нас же пишут “на коленках” бизнес-план, рассчитывая рентабельность примерно так: “Битое стекло куплю по Т10 за килограмм, произведу на своей установке из него стеклянную вазу и продам ее за Т10 000, рентабельность у меня будет 1000%”. Понятно, что финансисты и банкиры над такими бизнес-планами смеются, потому что надо же считать и затраты в течение времени: налоги, зарплаты, таможня, если оборудование завозится, амортизация и т.д. То есть далеко не 1000%.

Все эти вещи - расчеты, подготовка бизнес-плана, поиск инвестора, убеждение его в экономической привлекательности инновации - должен брать на себя “офис коммерциализации”. Задача которого - склонить ученого к сотрудничеству с собой, осуществить затраты по раскрутке этой научной идеи и превращению ее в бизнес-план, а затем продажи ее корпорациям. А прибыль они потом делят с учеными.

Мы предложили, и наш акционер - МИНТ - поддержал наше решение о том, чтобы с этого года начинать создавать систему “офисов коммерциализации”. Мы не будем открывать сами компании, но будем разрабатывать методику, создавать нормативно-правовую базу и организовывать гранты международных организаций для работы таких офисов.

Кроме того, государство запустило госпрограмму по инновационным грантам, которые предоставляются на безвозмездной основе по четырем направлениям: приобретение технологий, патентование за рубежом, разработка ТЭО инновационного проекта и проведении ОКР. В этом году выделили Т1,7 млрд, средства будут распределяться через инновационных поверенных - это Центр науки при МОН и ЦИТТ. Учитывая, что такая программа по грантам пошла, мы приняли решение приостановить пока нашу деятельность по выдаче грантов на ОКР, чтобы не было конфликтов с госпрограммой.

- Вы упоминали критику Счетного комитета. Есть ли необходимость в принятии какой-то специальной методики оценки эффективности работы институтов, подобных НИФ?

- Критика стала для нас хорошим стимулом еще раз проанализировать принципы нашей работы. Надо понимать, что оценивать нас только по методике МСФО в чистом виде сложно. Да, у нас по итогам 2008 года убытки Т11 млрд. Из них Т9 млрд - это KazSat, причем в этом проекте НИФ выступал просто финансовым оператором. Выбор подрядчика, эксплуатация спутника, его страхование - это были не наши вопросы.

По остальным Т2 млрд ситуация такая. Вот вы купили картину за $1000, а через год решили посмотреть, сколько такие картины стоят? Если $800, то по правилам МСФО вы в убытке, а если $1200 - то в прибыли. Но ведь вы не продаете картину, а просто оцениваете ее стоимость на нынешний момент. В следующем году картина будет стоить $1500, и по МСФО будет считаться, что вы “заработали” еще $300. А если спрос на картину упадет в среднем на 20% - эти $200 и будут “обесценением инвестиций”.

Понятно, что по каким-то инвестициям у нас убытки будут - весь инновационный мир в кризисные 2007-09 годы “рухнул” на 50-60% - но в целом одни инвестиции перекрывают другие. Так, аудиторская проверка показала доход по инвестициям по итогам 2009 года в размере Т800 млн - на столько наш портфель инвестиций восстановил свою стоимость. То есть это рынок, и к его колебаниям надо относиться спокойно.

- Как изменилась работа НИФ в связи с переходом в подчинение МИНТ? Было ли решение о прямом подчинении министерству эффективным? Не было бы более правильным решение передать НИФ в управление Министерству образования?

- В процессе разработки и подготовки к ГПФИИР был проведен анализ, показавший, что те, кто отвечают за инновации, должны быть не в составе корпорации, коей является “Самрук-Казына”, которая отвечает за максимизацию государственных доходов. НИФ - институт, который позволяет решать другие госзадачи. Передача нас в доверительное управление МИНТ - это знак того, что министерство будет одним из основных игроков в реализации инновационной политики государства.

Почему не МОН? Надо четко разделять науку и инновации. Сейчас в сознании отечественной общественности идет смешение этих понятий. Между тем, наука - это когда деньги вкладываются в получение знаний, а инновации - это когда знания вкладываются в процесс получения денег. Нововведения, которые позволяют сгенерировать идею в прибыль - это, конечно, инновации. То, что позволяет расширить горизонт знаний, приблизить казахстанского ученого к Нобелевской премии - это наука.

КПД по инновациям - это коммерческий успех предприятия, внедрившего инновацию. КПД в науке - это прирост качества знаний казахстанского научного сообщества. И так как КПД разные, то и должны быть разные системы администрирования и управления наукой и инновациями.

При этом я не имею в виду, что наука и инновации должны быть разделены друг от друга. Нет! Они не могут друг без друга, но администрирование и принципы финансирования разные.

- Есть ли необходимость в принятии отдельной госпрограммы развития инноваций в Казахстане?

- Общий концептуальный подход к развитию инноваций в стране описан в ГПФИИР. По каждому отдельному направлению будет принята отраслевая программа, в которой будут более подробно расписаны механизмы, инструменты, подходы, приоритеты, целевые показатели.

В рамках ГПФИИР государство предоставляет бизнесу условия и возможности для инновационной деятельности, а предприниматели уже берут на себя ответственность за реализацию конкретных проектов. В рамках своих обязательств государство предоставляет уже упомянутые мной гранты, субсидии, а с этого года мы через нашу “дочку” ЦИТТ начинаем создавать еще и пять конструкторских бюро (КБ), которые будут на начальном этапе содействовать трансферту технологий и освоению новой продукции. Три КБ (нефтегазовое оборудование, горно-металлургическое и машиностроительное) уже создано в этом году, в следующем будут - сельхозмашиностроение и приборостроение.

Задача КБ в том, чтобы определить, какие есть в стране крупные заказчики на инновационную продукцию. Например, есть КТЖ, которое имеет номенклатуру некоторых изделий, которые ежегодно закупаются из-за рубежа, потому что в стране такого производства нет. КБ смотрит, что из этой номенклатуры имеет смысл производить в Казахстане (есть и сырьевая, и производственная базы, а также долгосрочный сбыт), и начинает поиск этих технологий в мире. КБ может частично профинансировать ввоз на отечественное предприятие этой технологии и оборудования для его производства. Именно по такой схеме и был реализован проект “ЗИКСТО” по производству зерновозов для КТЖ. КБ “Трансмаш” профинансировало приобретение, адаптацию документации на создание этих зерновозов, после чего было организовано производство на базе североказахстанского завода. В дальнейшем планируется профинансировать через КБ также и их сертификацию в РФ.

То есть идея в том, что КБ интегрирует заказ и изучает, на каких заводах в Казахстане можно организовать производство новой продукции. В последующем - через 2-3 года - КБ будет заниматься еще и тем, что будет способствовать улучшению привезенных технологий.

Беседовала Ерке ТУЛЕГЕНОВА,

Астана

МСИ намеревается мониторить все СМИ на предмет нарушения законодательства

Министр связи и информации Аскар Жумагалиев подписал приказ “Об утверждении Методики мониторинга продукции средств массовой информации на предмет соблюдения законодательства Республики Казахстан”, сообщает фонд защиты свободы слова “Адил соз”. Приказ касается всех СМИ, распространяемых на территории Казахстана, в том числе интернет-ресурсов.

В числе нарушений законодательства, подлежащих мониторингу, названы “предрешение результатов судебного разбирательства по какому-либо рассматриваемому судом делу или воздействие на суд до вступления судебного акта в силу”, “выпуск периодического печатного издания без установленных выходных данных”, “превышение 20% ретрансляции теле- и радиопрограмм иностранных СМИ, за исключением кабельного и эфирно-кабельного телевидения”. Кроме того, отслеживать планируется такие нарушения, как реклама табачной и алкогольной продукции, смесей, заменяющих материнское молоко, долевых проектов до выдачи разрешения на строительство нулевого цикла, а также в период приостановления действия лицензии застройщика уполномоченным органом.

В приказе перечисляется еще ряд норм законов “О языках”, “О рекламе”, “О государственных секретах”, о которых не стоит забывать средствам массовой информации.

Мониторинг будет вестись местными исполнительными органами и курироваться уполномоченным органом, то есть Министерством связи и информации. Чиновникам всех акиматов, занимающимся мониторингом, дается право составления протоколов об административных правонарушениях и направления их в судебные органы.

Амина ДЖАЛИЛОВА

Профильный министр сообщил, что ведется работа над законопроектом “О телерадиовещании”

Глава Министерства связи и информации Аскар Жумагалиев рассказал в своем блоге о недавно состоявшемся совещании с руководителями казахстанских телеканалов. Как ранее сообщала пресс-служба министерства, в ходе данного мероприятия был подписан меморандум о сотрудничестве между министерством и телевещателями, идея которого заключается в продвижении имиджа Казахстана, а также в духовно-нравственном воспитании молодежи и социальной ответственности телеканалов в целом.

Подробнее об этом документе и стоящих перед телеканалами задачах министр поведал на своей интернет-страничке. По его словам, в меморандуме есть пункты о продвижении позитивного имиджа Казахстана и увеличении объемов отечественного видеоконтента в Сети. “Наши телеканалы снимают программы о Казахстане, репортажи о путешествиях по городам республики, о наших традициях и обычаях. Почему бы все это не заливать в Интернет? Ведь присутствие такого контента во Всемирной сети - это и есть популяризация Казахстана в международном пространстве”, - прокомментировал г-н Жумагалиев.

Еще одним активно обсуждавшимся вопросом стала ситуация с соблюдением телеканалами языковых пропорций в эфире. Некоторые топ-менеджеры высказали мнение о том, что передачи на казахском языке недостаточно популярны и что при стопроцентном соблюдении соотношения контента на русском и казахском языках отечественные телевещатели попадут в неравные условия с кабельными операторами, которые транслируют фильмы и программы только на русском языке.

Однако позиция министерства по этому вопросу однозначна, пишет глава МСИ: следуйте закону и развивайте собственный контент. По его мнению, вполне возможно соблюдать языковые пропорции вещания и при этом лидировать в рейтингах, все зависит от качества передач.

Как сообщает руководитель ведомства, по итогам проведенного мониторинга телеэфира уже отправлены соответствующие предписания телеканалам по решению данной проблемы. “Теперь ежемесячно, до конца года, будем требовать от них отчеты, вплоть до полного исправления ситуации”, - добавил г-н Жумагалиев.

“Что касается вопросов, возникающих между эфирными и кабельными операторами (в частности, речь идет о неравных условиях работы, упомянутых выше. - А.Д.), то они найдут свое отражение в законопроекте “О телерадиовещании”, над разработкой которого ведется активная работа”, - сообщил автор блога.

Г-н Жумагалиев напомнил, что это не первая встреча с топ-менеджерами СМИ. И проводимые мероприятия уже принесли некоторые результаты. В частности, по его словам, были снижены тарифы на услуги АО “Казпочта”, рейтинги государственных каналов стали расти, а объем “официоза” в эфире резко сократился.

Амина ДЖАЛИЛОВА

Министр связи уверяет, что сертификация спутниковых “тарелок” не ограничит трансляцию иностранных каналов

Министр связи и информации Аскар Жумагалиев официально прокомментировал планы ведомства по сертификации спутниковых тарелок. Этот вопрос бурно обсуждается в обществе, в СМИ, фонд “Адил соз” даже озвучил предположение о том, что таким завуалированным образом власти пытаются ограничить доступ к зарубежным телеканалам для казахстанцев (пожалуйста, предыдущий номер Панорамы).

В своем блоге г-н Жумагалиев постарался развеять подобные сомнения. По его словам, “сертификация нужна для того, чтобы в страну не ввозили некачественное оборудование, которое по своим особенностям может создавать помехи другим техническим средствам и системам, а также наносить вред окружающей среде и людям”.

По информации министра, в свое время этот вид оборудования не был включен в список технических средств, которые требуют обязательной сертификации. В результате в Казахстан попало очень много “серых” тарелок, произведенных в КНР. Они, как отметил глава Минсвязи, во-первых, не рассчитаны на работу в погодных условиях Казахстана. “Поэтому уже через некоторое время после установки их технические характеристики и параметры значительно ухудшаются. Тюнеры, которые поставляются в комплекте с “тарелкой”, изготавливаются в полукустарных условиях и не всегда соответствуют государственным требованиям по электробезопасности. Я имею в виду надежность блоков питания, проводки, заземления. Устройство запросто может стать причиной пожара в квартире”, - считает г-н Жумагалиев.

Кроме того, продолжил министр, тюнеры в своей основе имеют генераторы, предназначенные для переноса спектра в более низкую область радиочастот. При неверной настройке или поломке они могут излучать мощности сверхвысокой частоты. А это негативно сказывается на здоровье человека.

“Почему-то весть об этом вызвала у многих панический страх. Люди стали бояться того, что мы начнем отбирать их “тарелки”, которых сегодня около миллиона”, - пишет министр. Опасения эти необоснованны, убежден он, так как требования по обязательной сертификации спутникового оборудования будут распространяться исключительно на вновь ввозимые антенны.

По словам г-на Жумагалиева, “в Сети уже начали говорить, что они будут стоить в десятки раз дороже, чем сейчас. Однозначно, такой большой разницы не будет. Тем более что мы предполагаем наладить производство спутниковых телевизионных антенн в Казахстане”, - между прочим отметил министр. (Хотя, быть может, именно планы по созданию собственного производства и стали основанием для введения мер контроля данного рынка. - А.Д.) Также министр опроверг предположения о том, что сертификация антенн приведет к ограничению доступа к получению информации от иностранных СМИ. По его словам, этого не произойдет, просто кроме зарубежных телеканалов через спутник будут транслироваться и казахстанские СМИ.

Глава Министерства связи и информации напомнил, что сейчас ведутся работы над созданием казахстанского спутникового цифрового телевидения (подробнее, пожалуйста, Панорама, №17). “Уже в декабре планируем его запустить. Думаю, многие это оценят. Можно будет смотреть и российские, и казахстанские каналы”, - пишет министр.

Поэтому, полагает он, “паника вокруг этого вопроса необоснованна”.

Амина ДЖАЛИЛОВА

Журналистские организации вступились за газету Central Asia Monitor

На прошлой неделе стало известно, что на имущество редакции газеты Central Asia Monitor наложен арест из-за судебного процесса по иску Банка развития Казахстана (пожалуйста, предыдущий номер Панорамы). А 3 августа Союз журналистов Казахстана и Международный фонд защиты свободы слова “Адил соз” сделали заявление по поводу этого конфликта.

В нем говорится: “Журналистские организации Казахстана расценивают решение Специализированного межрайонного экономического суда как явное нарушение профессиональных прав журналистов на свободное распространение информации, гарантированных Законом о СМИ. Наложение ареста на все движимое и недвижимое имущество приведет к тому, что будут арестованы счета редакции, а это означает только одно - приостановление выпуска газеты Central Asia Monitor. Приостановление выхода газеты даже на один месяц влечет за собой потерю читательской аудитории, которую газета приобрела за шесть лет своего существования. По большому счету арест имущества собственника газеты ограничит свободу слова”.

Союз журналистов и “Адил соз” напоминают, что согласно закону принятие обеспечительных мер не должно препятствовать нормальной производственной деятельности ответчика. Существует соответствующее постановление Верховного суда, говорится в заявлении, в котором прямо указывается, что по искам о возмещении морального вреда арест на имущество ответчика накладывается только при или после вынесения решения, потому что размер денежной компенсации определяет суд.

“Мы требуем, чтобы в соответствии с законом имущество редакции было освобождено от ареста и редакция имела возможность бесперебойно выпускать газету”, - заявляют подписавшие документ председатель правления Союза журналистов Казахстана Сейтказы Матаев и президент Международного фонда защиты свободы слова “Адил соз” Тамара Калеева.

Амина ДЖАЛИЛОВА

В Евросоюзе опасаются, что Таможенный союз может осложнить расширение бизнес-отношений с Казахстаном

О необходимости развития экономических отношений между Казахстаном и странами Европы, причем не только в сырьевых отраслях, говорится регулярно на самом высшем уровне. Тем не менее пока именно сырьевое направление превалирует во взаимоотношениях со многими странами. В самой Европе признаются, что причина этому - недостаток информации о Казахстане и имеющихся возможностях.

- Французские предприятия не сразу осознали возможности работы. Вначале был интерес к углеводородам, и лишь недавно они осознали, что есть и другие возможности, - признается заместитель директора по Кавказу и Центральной Азии генерального управления по политическим вопросам и безопасности МИД Франции Эрик МИЙЕ.

Причем, констатирует он, как и бизнес, и европейские политики далеко не сразу осознали стратегическую важность Центрально-Азиатского региона, и многие обратили свое внимание на регион лишь после 11 сентября 2001 года. Теперь же многие страны ЕС высказывают свою заинтересованность в развитии отношений со странами региона, и в первую очередь с Казахстаном.

- У Франции давно есть свои стратегические интересы в Казахстане, - говорит советник администрации Президента Франции Дамиен ЛОРАС. - Президент Саркози сразу решил развивать более тесные отношения с Казахстаном. И сегодня уровень взаимоотношений поднят до уровня партнерства.

Г-н Лорас также подчеркивает - бизнесмены Франции заинтересованы в работе в Казахстане. Однако эту страну пока “лучше знает французская бюрократия”, нежели бизнес-сообщество. “У нас отношения партнеров, обмен опытом. Но почему бы - и не казахские инвестиции в Францию”, - полагает он. По мнению советника, сейчас необходимо приложить больше усилий по развитию имиджа Казахстана для деловой Франции и рядовых граждан. В отношении политиков, экспертов цель уже достигнута - для них Казахстан является весьма привлекательной страной.

Помощь в создании имиджа, полагает г-н Лорас, могло бы оказать развитие туризма. Сегодня же очень мало туроператоров предлагают поездки в Казахстан, причем их стоимость такова, что они остаются доступными только для элит. Для среднестатистического француза же Казахстан остается малоизвестной экзотической страной. И здесь свою роль могло бы сыграть создание в Париже Дома культуры Казахстана. Во Франции надеются, что такое решение будет принято в ходе визита Нурсултана Назарбаева, ожидающегося в октябре этого года.

Вместе с тем звучат и опасения. По мнению многих экспертов, осложнить развитие взаимоотношений может созданный недавно Таможенный союз Казахстана, России и Беларуси. По мнению французских чиновников, повышение таможенных пошлин в рамках ТС может негативно сказаться на бизнес-интересах, поскольку многим компаниям будет невыгодно работать.

- В создании Таможенного союза есть и плюсы, и минусы, - убежден один из главных знатоков Казахстана во Франции, председатель группы дружбы с РК французского сената Эмери де МОНТЕСКЬЮ. - Плюсы - это единый рынок с очень большими возможностями. Минусы - это пошлины, которые могут стать тормозом для экспорта. Но надо работать и внимательно смотреть, при необходимости договариваться и принимать решение.

Стоит отметить, что несколько настороженное отношение к Таможенному союзу сложилось и в Брюсселе. Так, осенью планируется начало переговоров по обновлению и расширению договора о сотрудничестве между Европейским союзом и Казахстаном. Государства - члены ЕС дали свое согласие на расширение договора, теперь переговоры будут вестись в рамках рабочих органов Евросоюза. Однако уже точно известно, что в обновленном документе не будет положения о зоне свободной торговли именно из-за того, что Казахстан является членом Таможенного союза. Как поясняют представители Совета Европы и Еврокомиссии (пожелавшие остаться неназванными), сегодня “есть опасения, что в трех странах были разные уровни таможенных пошлин, и теперь они уравновешены по самой высокой (российской) планке”.

Любопытно, что теперь в Евросоюзе высказывают и опасения в связи с вступлением стран ТС во Всемирную торговую организацию, в первую очередь Белоруссии - поскольку эта страна “очень сильно запаздывает по отношению к другим, что скажется на вступлении в ВТО всех участников”. При этом подчеркивается, что вступление в ВТО одновременно Казахстана и России было бы оптимальным. Однако другие страны постсоветского пространства по сути получают предупреждения: так, Украине, также выступившей с просьбой о пересмотре и обновлении договора о сотрудничестве с ЕС, было сказано, что в случае ее присоединения к Таможенному союзу зоны свободной торговли не будет. Но при этом в Совете Европы убеждены, что такая позиция не является косвенным препятствием экономической интеграции в СНГ. “Это вопрос суверенитета каждой страны, и ЕС не может высказывать какую-либо позицию”, - уверяют они.

По словам представителей Еврокомиссии, переговоры по сотрудничеству с Таможенным союзом в целом, а не каждой страной отдельно, пока не ведутся. Хотя - “почему бы нет”, признаются эксперты, добавляя, впрочем, что в данном случае могут возникнуть проблемные вопросы, “такие же как со вступлением в ВТО”.

Ирина СЕВОСТЬЯНОВА,

Астана - Париж - Брюссель - Астана