То, что проблематика, связанная с девальвацией тенге, воспринимается чуть менее остро, чем месяц назад, позволило Нацбанку, в основном защищавшемуся от критики, вновь жестко поставить вопрос о проблемных кредитах, общерыночный уровень которых достиг 33% от портфеля. Для того, чтобы достичь уровня в 15% проблемных кредитов к концу этого года и 10% к началу 2016, будет использован метод “кнута и пряника”. В качестве “пряника” будет использоваться доступ к программам государственной поддержки только для банков с уровнем просроченных кредитов, соответствующих критериям регулятора. До банков в ходе консультаций также было доведено, что после 1 января 2016 года тональность может измениться, и санкции со стороны регулятора могут простираться вплоть до отзыва лицензий. По словам спикера, у банков есть возможность этого не допустить, поскольку провизии на проблемные кредиты сформированы практически полностью и теперь списания зависят от политических решений самих банков. На прошлой неделе приняты все изменения в налоговое законодательство, и “теперь банкам совсем уж не на что ссылаться” (до недавнего времени списания были крайне затруднены, так как при них возникали налоговые обязательства. Вместе с массовым провалом заемщиков во многих сегментах и девальвациями, объективно ухудшающими качество портфелей, это, возможно, делает риторику НБ уж слишком суровой).

Председатель Нацбанка, по его словам, не понимает, с чем была связана выжидательная позиция многих банков по проблемным кредитам, возможно, их бизнес-модель состояла в существовании в качестве “зомби-банков”, без активного нового кредитования. Между тем правительство и регулятор хотели бы восстановления в экономике докризисной ситуации, когда примерно 3% из 8% экономического роста было следствием кредитной активности банков.

Нацбанк понимает, что рынку необходимо предоставление долгосрочной тенговой ликвидности, но не мог этого сделать, пока существовал “навес, связанный с девальвационными ожиданиями”. Банки много зарабатывали в 2013 и в 2014 годах за счет того, что переводили свободные средства в валюту, а не занимались кредитованием. Каналами для предоставления ликвидности станут, во-первых, Т1триллион из Нацфонда, а во-вторых, размещение части пенсионных средств на долгосрочных депозитах в банках. При этом в текущем году будет влит не Т1 триллион целиком, а Т500 миллиардов. (Не такие большие объемы вливаний стали уже поводом для скептических оценок некоторых аналитиков.) Т100 миллиардов через фонд “Даму” будут направляться на фондирование малого и среднего бизнеса, очевидно, речь не идет о попытках как-то напрямую нивелировать влияние последней девальвации. Г-н Келимбетов упомянул, например, о желании за счет этих средств стимулировать развитие отечественной пищевой продукции. Объемы импорта продовольствия достигли $4 миллиардов, что оказывает серьезное давление на платежный баланс страны, который был особо проблемным во втором и третьем кварталах прошлого года. Быстро растущий импорт может в будущем вновь создавать давление на тенге и на новом уровне курса тенге к доллару.

Определено также, что Т250 миллиардов будут направлены на докапитализацию Фонда проблемных кредитов, что произойдет в конце года. (Позиция рынка состоит в том, что фонду нужно не столько увеличение средств, сколько концептуальные изменения, увеличивающие возможности работы с различными проблемными кредитами.) В представлении Нацбанка после докапитализации фонд будет работать в основном с крупными банками, чей уровень проблемных кредитов превышает 20%. Это Казком и БТА, но, возможно, будет рассмотрено и сотрудничество с Центр­Кредитом и АТФБ. При этом первоначально Нацбанк хотел бы видеть ситуацию, при которой банки, получающие поддержку по линии фонда проблемных кредитов, не принимали бы участие в программе по фондированию через “Байтерек” и “Даму”. В итоге, однако, было принято решение, что могут участвовать все банки. Сейчас у фонда 13 партнерских банков. Все, они, как обещает Нацбанк, примут на себя жесткие обязательства снизить до определенного уровня объем проблемных кредитов.

Что касается пенсионных средств, то предоставление этой долгосрочной ликвидности будет происходить по цене на уровне инфляция плюс коэффициент в зависимости от рейтингов банков. Однако и это будет лишь стартовый уровень стоимости фондирования, поскольку дальше могут проводиться аукционы (кто заплатит больше). Регулятор прагматично настроен прежде всего на достижение определенных доходностей по пенсионным накоплениям, романтические цели вроде роста фондового рынка благодаря институциональному пенсионному инвестору неактуальны в данный момент. Спикер вновь повторил свой любимый тезис, о том, что пенсионная система оказалась неэффективной, так как показывала доходность вдвое ниже инфляции (однако не за все время существования накопительной пенсионной системы). Он также отметил, что и перед передачей активов в ЕНПФ не все пенсионные фонды сработали хорошо и Нацбанк вынужден провести переоценку облигаций еще на минус Т100 миллиардов.  В масштабах всей пенсионной системы это не так уж значимо, поскольку размер ее активов составляет около Т4 триллионов. Подробные разъяснения, однако, будут сделаны позднее, и очевидно, с комментариями в адрес отдельных пенсионных фондов.

Еще одним интересным комментарием, сделанным г-ном Келимбетовым, стало упоминание о намерении значительно повысить уровень минимального капитала для банков до Т100 миллиардов тенге с нынешних Т10  миллиардов к 2019 году. Относительно этапности предполагается диалог с рынком. Существующая банковская система с действующим числом банков окажется неконкурентоспособной по отношению к международным игрокам, которые после вступления в ВТО и укрепления интеграции в рамках ЕЭП получат возможность осуществлять экспансию. Успех российских банков, хотя г-н Келимбетов и делал оговорки, что ни у кого на рынке нет сверхъественнного превосходства в эффективности, показывает недостаточный уровень конкурентоспособности внутренних игроков. В результате увеличения уровня капитала на рынке смогут остаться 15-20 банковских групп, при этом цена участия в капитале банков для акционеров значительно повысится. При нынешнем уровне капитализации они понимают, что государству дешевле оказать им поддержку, чем допустить банкротство. Европейский банковский кризис лучше прошли банки с серьезно мотивированными частными акционерами.