- В 2010, 2011 годах ваши творческие вечера, проходившие сначала в алматинском кафе Coffeedelia, потом в Доме кино, пользовались бешеной популярностью. Там всегда собиралась интеллигентная разновозрастная публика и царила дивная интеллектуально-богемная атмосфера, которая нечасто ощущается в воздухе нашего города. Что сегодня происходит в вашей творческой жизни? И где искать такую атмосферу?
- У меня гораздо более интересная жизнь началась. Сначала мы с Галиной Пьяновой ставили мюзикл в Новосибирске. Она - как режиссер-постановщик, я - как музыкальный руководитель. Потом я принимала участие в нескольких джазовых фестивалях в Грузии, в Италии, в других странах. Я делала и продолжаю делать проекты с не меньшей активностью, чем раньше. Один из них - это телепроект “Полночный джаз” на телеканале “Бiлiм жќне Мќдениет”. Программа выходит в эфир каждую субботу в 12 часов ночи с повтором в воскресенье и четверг. Она посвящена истории мирового и казахстанского джаза. Я стараюсь в этой передаче показать, что у нас есть такая - умная, интеллектуальная музыка, которой люди посвящают жизнь. С сентября прошлого года мы сделали 18 сюжетов о самых известных ярких личностях Алматы, которые прославили казахстанский джаз на весь Советский Союз и за его пределами. Нельзя их забывать, нужно обязательно говорить об этом, чтобы была хоть крупица гордости и доля знаний о нашей музыке и культуре. Этот проект меня полностью поглощает.
Кроме того, я продолжаю работать с театром “АртиШок”, у нас идет мюзикл по поэзии Бродского “Концерт №2”. Вживую сотрудничаю с несколькими джаз-клубами. У меня нет постоянной точки, но каждую неделю где-нибудь выступаю - в “Амбассадоре”, “Марципане”, “Лайн Брю”. Кафе “Марципан” - это новая джазовая точка в Алматы, где по пятницам играют лучшие джазовые коллективы и исполнители - Виктор Хоменков, Гоча Сирадзе, группы “Арт-вокал”, Dixieland и другие.
В Алматы есть единицы таких концептуальных мест, где профессиональные музыканты исполняют хорошую музыку. Например, в “Чукотке” в основном играют рок и ска, туда ходит богемная публика, среди которой много студентов музыкальных учебных заведений. Есть несколько других известных рок-точек, которые стараются держать марку - The Guns & Roses Pub, Guinness Pub, Dublin, Mad Murphy’s Irish Pub. Но в основном их репертуар заточен на посещающих эти места иностранцев, соответственно, это музыка Ирландии, Британии, хороший американский рок. Наши музыканты очень любят эту музыку, популяризируют ее, с удовольствием исполняют.
- Концептуальных мест немного, потому что нет достаточного спроса?
- Возможно. Меня очень обескураживает положение в музыкальных школах. Впрочем, почему только в музыкальных? В общеобразовательных тоже. Дети безграмотно говорят и пишут, не читают книги, ничего не знают об истории культуры, музыки своей страны, не говоря уже о мировом наследии. Я надеюсь, что эта ситуация изменится, если в нашем Министерстве образования появятся умные, заинтересованные люди. Пока же министерство только ежегодно проводит какие-то административные реформы, под которые выделяются колоссальные бюджеты, но которые никак не влияют на ситуацию.
Я не буду приводить в пример Европу или США. Вспомним наше собственное недавнее прошлое, когда в каждой школе был хор, и не один, а несколько - в младших, средних и старших классах. В каждой школе были музработники. Постоянно проводились масштабные региональные, республиканские конкурсы самодеятельности. Была пропаганда культуры, школьники получали хотя бы минимальное представление о музыке. А сейчас мы видим, что вырастают дети, очень далекие от этого. Став взрослыми, они занимаются бизнесом, (с этим у них все в порядке), после работы приходят в ресторан и не хотят слушать непонятную для них музыку. Они начинают диктовать музыкантам, что им играть. Уважающий себя музыкант может отказаться - положить инструмент и выйти. Но музыкант, у которого, допустим, проблемы с деньгами, будет играть “что-нибудь из Стаса Михайлова” и три и пять раз.
- Но ведь есть какая-то сегментация заведений. В разные рестораны ходит разная публика.
- В джаз-клуб часто приходят люди, которые говорят, что любят джаз, но стоит им чуть-чуть выпить и уже кричат “Что за ерунду вы играете!”, ведут себя отвратительно, лезут на сцену. Это всегда было, но, мне кажется, не в таком процентном соотношении, как сейчас. Сказывается недостаток образования.
Меня в этом смысле поразила музыкальная культура Новосибирска. Она чрезвычайно развита на данный момент. Там проходят фантастические джазовые фестивали, открылась вторая филармония, постоянно появляются все новые и новые концертные залы, театры. Но я сейчас говорю даже не об этом. А о культуре музыкальных вечеров в ресторанах и кафе. Перед началом выступления зал заполняется буквально в течение 15 минут. Люди приходят именно для того, чтобы послушать хорошую музыку. Два часа, пока команда играет, все сидят тихо, не дай Бог ложечкой зашуметь. Слушают, как на концерте. Никто не разговаривает, если и перебрасываются словами, то шепотом. По окончании концерта все встают и уходят.
Я помню Новосибирск в конце 80-х годов. Это был мрачный рабочий город. Сейчас он переменился кардинально. Стал ярким, молодым, энергичным. Это, наверное, тот случай, когда не было бы счастья, да несчастье помогло: после того, как закрылись многие производства и рабочая сила отхлынула, в городе осталась техническая и творческая интеллигенция, которая и формирует сегодня культурную среду сибирской столицы.
- Но есть, наверное, проблемы и с другой стороны. Каков уровень нашего профессионального музыкального образования? Есть ли у молодых казахстанских музыкантов возможность учиться за рубежом? И если уезжают, то возвращаются ли сюда?
- У нас традиционно очень хорошее музыкальное образование. Сохранилась система специализированных школ и училищ, хотя численность учащихся в них сильно сократилась (сегодня у молодежи профессиональным музыкантом быть не модно). Есть великолепные школы для одаренных детей им. Куляш Байсеитовой и им. Газизы Жубановой. Есть джазовая школа Тагира Зарипова, ученики которой, кстати, недавно вернулись из Нью-Йорка, где выступали в Линкольн-центре. Есть сильная хоровая база - коллективы “Коктем”, “Елимай” и другие, которые существуют благодаря энтузиазму своих руководителей - Ларисы Романовской, Ирины Барабаш, Анатолия Молодова, его учеников и последователей.
Конечно, лучшие ученики стремятся продолжить образование за рубежом. Самые талантливые из них могли бы достойно представлять свою страну в мире, повышая ее культурный статус. Но ни государство, ни спонсоры не проявляют в этом какой-либо заинтересованности. Поэтому ребята едут за свой счет. Порой родители, для того чтобы дать им такую возможность, продают свои квартиры и прочее имущество.
Если кто-то возвращается после учебы или работы за границей, то здесь сразу становится очень заметным, ярким. Но возвращаются единицы. Потому что возможностей применять себя в Казахстане для хороших музыкантов становится все меньше. Где им работать? Оркестров мало. Когда-то у нас были оркестр радио и телевидения, цирковой бэнд под руководством сначала Эдуарда Богушевского, потом Константина Логвинова (один из лучших в СССР), алматинский биг-бэнд, алматинский духовой оркестр и многие другие профессиональные коллективы. Из государственного бюджета выделялись средства на их финансирование, развитие. Все это мы утратили.
Что такое музыкант в Казахстане сегодня? Это человек, который сам себе находит работу, сам ее создает, формирует рынок. К сожалению, в этой ситуации многие музыканты идут на поводу у публики, что понижает градус общего мастерства, сужает круг музыкальных жанров, стилей, направлений исполняемой музыки. Хотя бывает и по-другому, когда художник творит то, что чувствует, и соглашаются с ним или нет, ему все равно. Так было во всем мире на протяжении многих столетий. Но тогда ему не на что жить. Поэтому в нашем случае настоящие художники ведут двойную жизнь. Они играют одну музыку, для того чтобы заработать, и другую - для себя. Здорово, когда эта вторая музыка выходит на публику и нравится ей. Это удивительно и прекрасно. В качестве примера могу назвать проект Виктора Хоменкова, “Сатжан project”, проект “Номад”, который продюсировал Ерлан Стамбеков (это его творческий, не поп-проект).
- Казком в последние несколько лет активно поддерживает ГАТОБ им. Абая. А в другие, альтернативные музыкальные проекты спонсоры не идут?
- То, что делает Казком, это очень приятно. Но вообще искать спонсоров нынче - выматывающая работа. Потому что раньше им предоставлялись налоговые льготы. Соответственно, спонсоров было много, благодаря им были созданы и поднялись многие джазовые и другие музыкальные коллективы. Но потом было решено все льготы спонсорам отменить, вне зависимости от того, кого они спонсируют. И сейчас желающих вкладывать деньги в некоммерческие проекты не найти. Разве что если сверху кто-то очень сильно попросит.
- Какие вы видите возможности для изменения ситуации в целом?
- Это как в притче про сухое деревце, которое обязательно зацветет, если долго-долго поливать его с верой. Можно много говорить о том, как все плохо. Пока я тут с вами разговаривала, все время думала о том, как многое нужно менять. А потом поняла, если я сама не изменюсь, ничего не изменится. Я многое не делаю из того, что могла бы делать. И каждый должен так себе сказать. Я должна больше внимания уделять воспитанию детей, родителям, своей аудитории, давать больше концертов, готовить больше программ. Человек должен становиться лучше день ото дня. Если он это делает, то и мир вокруг него меняется.
Мне кажется, люди часто несчастны, потому что они плохо воспитаны. Им никто не рассказал, как можно жить лучше. Я бы очень хотела показать и доказать, что счастье в очень простых вещах… Оно у нас под ногами, а мы топчем его безжалостно и все карабкаемся куда-то, откуда непременно свалимся. Если мы поймем это, то будем гораздо более счастливыми.
