В качестве заключительного аккорда своего выступления гость отметил, что проект, осуществляемый Нацбанком РК и МГУ, крайне важен для обеих сторон, и серьезное значение ему уделяется и российским Центральным банком. Председатель Нацбанка Кайрат КЕЛИМБЕТОВ в свою очередь сказал, что лекция была крайне интересной как в части ситуации с переходом к свободному валютному курсу в России, так и в воспроизведенной исторической ретроспективе, связанной с формированием центральных банков. Одним из важных направлений в сотрудничестве двух регуляторов остаются консультации по координации денежно-кредитной политики в рамках совместной рабочей группы.
Комментарии г-на Дубинина по поводу текущей ситуации на российском валютном рынке состояли в том, что когда перспективы перехода к свободно плавающему курсу формулировались новым руководством ЦБ, это казалось существенно более понятной и осуществимой перспективой. Пока перехода к инфляционному таргетированию не произошло, и, по мнению спикера, вероятно, это в настоящий момент было бы признано и топ-менеджерами Центрального банка, разрабатывающими программу. Очевидно, в ее осуществление вмешались внешние факторы в виде геополитической напряженности и снижения цен на нефть. Его личной рекомендацией в этой ситуации остается переход к свободному курсообразованию в максимально короткие сроки, не с 1 января, а, возможно, даже с 1 ноября. Одним из оснований для подобного рецепта остается необходимость лишить часть рынка возможностей для игры на ослабление рубля, без существенных рисков при предсказуемости действий регулятора. Свободное курсообразование будет означать, по оценкам российского финансиста, как раз определенную непредсказуемость и необходимость брать на себя риск. Модель, вопреки некоторым заблуждениям, не предусматривает абсолютного отказа от интервенций Центрального банка. В нынешней ситуации, по приведенным спикером оценкам, кредитование регулятором банков составило примерно 1,5 триллиона рублей, а уровень дополнительного участия с их стороны на валютном рынке - примерно 1,3 триллиона рублей. Ситуация усугубляется довольно высокими объемами предстоящих выплат российским корпоративным сектором в условиях отсутствия доступа к рефинансированию на внешних рынках, российские банки уже выплатили примерно $20 млрд, предстоящие выплаты до конца года составляют примерно $50 млрд, а в течение следующего года российский корпоративный сектор должен будет выплатить примерно $100 млрд. Это приводит к тому, что экспортеры и другие крупные компании стараются попридержать валюту. Тем не менее оценки г-на ДУБИНИНА в ходе лекции состояли в том, что рубль уже нашел рыночное дно на нынешнем уровне цен, и в среднесрочной перспективе вполне вероятно определенное укрепление.
Отвечая на один из вопросов аудитории, связанный с поисками альтернатив в долгосрочном фондировании западным рынкам, спикер признал, что это крайне сложная задача, решаемая в настоящий момент. Значительная часть инвесторской базы в Гонконгском финансовом центре зависит от своих американских клиентов, причем речь идет именно об экономическом, а не политическом или каком-либо ином типе зависимости, и это во многом объясняет консерватизм гонконгских инвесторов по отношению к российским заемщикам. Спикер признал правоту оценок относительно особой роли суверенных и квазисуверенных институтов в процессе получения доступа к фондированию. Ближневосточные инвестиционные фонды, например, любят иметь дело с правительствами и предпочитают их гарантии гарантиям из корпоративного сектора. В качестве альтернативы для нахождения фондирования рассматривается даже постсоветское пространство. Есть открытая информация о том, что азербайджанский Нефтяной фонд приобрел достаточно существенный пакет акций ВТБ. При этом, несмотря на то, что пакет потерял часть стоимости в ходе последних событий, фонд не намеревается выходить из этой инвестиции, считая, что в долгосрочной перспективе существенно вырастет стоимость пакета.
Одной из особенностей ситуации на глобальном уровне, по мнению спикера, остается так называемая ловушка ликвидности, когда весьма значительные размеры вливаний со стороны центробанков тем не менее не выливаются в инвестиционный рост и задачей, которая решена пока не в полной степени, остается как раз трансформация сбережений домашних хозяйств и МСБ в инвестиции. Политика ФРС и Банка Англии, при том, что речь, конечно, идет о совершенно другом инструментарии, напоминает действия по предоставлению ликвидности, которые происходили в годы Великой депрессии. Тогда стимулирование экономики впервые происходило за счет увеличения спроса со стороны государства.
Действия финансовых и экономических властей соответствовали кейнсианству, Президент Рузвельт и Кейнс даже встретились через несколько лет. Они, однако, остались не вполне довольны друг другом, Президент сказал, что экономист написал книгу, “когда мы уже все сделали”, а экономист - что Президент, “конечно, великий человек, но плохо разбирающийся в экономике”. Последние два кризиса вновь побуждают к поискам синтеза монетаризма и неокейнсианства, при том, что в 80-х и 90-х в США считалось, что кейнсианство осталось в прошлом. Два последних кризиса существенно поколебали эту уверенность, и речь вновь идет о сочетании рыночного и государственного регулирования. Кейнсианцев, однако, ни в коем случае нельзя считать социалистами, поскольку одной из основ для них является фундаментальная ценность рынка, нуждающегося в то же время в регулировании. Исторические выкладки спикера, перед которым в юности стоял трудный выбор - стать историком или экономистом, были очень интересны. Он, в частности, считает, что первые центральные банки исторически возникали, как правило, тогда, когда появлялась необходимость рефинансировать и управлять долгами правительств, которые финансировали за счет них военные расходы.
Ситуация Казахстана и России, когда при появлении центральных банков просто ретранслировался уже имеющийся значительный международный опыт, на самом деле не является столь уж частой.
