Ожидания экспертных групп разных стран, конечно, сильно отличаются от страны к стране, но по крайней мере для Казахстана и России один из главных смыслов объединения - в кооперации и расширении рынков в несырьевых отраслях и эффективной совместной технологической модернизации. По оценкам директора института экономики РАН Руслана ГРИНБЕРГА, можно по-разному оценивать плюсы и минусы 25-летнего раздельного существования постсоветских экономик, но несомненной, по его мнению, выглядит определенная примитивизация структуры экономики. Директор института с некоторой ностальгией вспомнил “последние годы советской власти”, когда была сделана огромная работа, связанная с созданием комплексного плана научно-технического развития стран СЭВ. Возможностей для осуществления технологического рывка не хватило, однако, даже в тех условиях. В ходе конференции актуальность влияния интеграции для развития в несырьевом направлении для Казахстана подтвердила ответственный секретарь Минфина Наталья КОРЖОВА. Казахстанская ратификация соглашения о ЕАЭС выглядела существенно более беспроблемной, чем произошедшая на несколько часов позже ратификация договора белорусским парламентом. Большинство оценок наблюдателей сводилось к тому, что руководство Беларуси удачно использовало ситуацию, когда ратификация была крайне необходима России с политической точки зрения. Материальным выражением такой заинтересованности стало согласие компенсировать белорусскому бюджету потери более чем в миллиард долларов от российского налогового маневра, в рамках которого снижались экспортные пошлины на нефть, хотя первоначально одной из возможных целей называлось как раз уменьшение выплат нефтяников, приходящихся на долю Беларуси. Определенные бюджетные преференции, связанные с распределением пошлин, страна получит и в будущем году, правда, возможно, увеличив поставки нефтепродуктов на российский рынок. 

В ходе завершающего конференцию брифинга для журналистов директор центра интеграционных исследований ЕАБР Евгений Винокуров, комментируя по просьбе армянских журналистов выгоды, которые получит страна от вступления в объединение, которое состоялось на следующий день, отметил, что определенные “пряники” последовали еще до формального вступления в виде более низких цен на газ и сниженных пошлин на необработанные алмазы. (Здесь-таки присутствует элемент, связанный с обрабатывающими отраслями.) Журналистов из страны - нового члена также интересовало, почему колорит обсуждения достаточно мрачноват и нет каких-то оценок относительно того, как интеграция может повлиять на экономический рост. Г-н ВИНОКУРОВ считает, что сосредоточенность на проблемах - правильный выбор для обсуждений на экспертном уровне, обсуждениям же на политическом уровне может быть присущ более оптимистичный тон. Так или иначе, мотивация Армении, связанная с ЕАЭС, в чем-то схожа с белорусской и основана на желании получить какие-то быстрые материальные выгоды, чем уменьшить зависимость от сырьевых отраслей. Кто-то из экспертов в ходе обсуждения упомянул еще и о гарантиях безопасности как достаточно сильном мотиве в пользу интеграции. Советник Президента России Сергей Глазьев, комментируя то, как будут сочетаться таможенные пошлины, когда-то согласованные Арменией при вступлении в ВТО, с барьерами против внешних игроков в ЕАЭС, привел в пример Казахстан с большим количеством чувствительных торговых позиций при создании Таможенного союза, которое постепенно сокращалось, и достаточно длинным переходным периодом. В то же время уровень тарифов, который согласован Казахстаном при подготовке к вступлению в ВТО, оценивается г-ном ГЛАЗЬЕВЫМ как определенная проблема из-за различий с тарифами внутри ТС. Отвечая на соответствующий вопрос в ходе брифинга, г-н Винокуров ограничился комментарием, что “он не знает, как будет решаться эта проблема, но она существует”. 

Что касается стимулирования роста в рамках интеграционного объединения, то г-н Глазьев считает, что, возможно, выход состоит в том, чтобы увеличить примерно на порядок проекты, финансируемые ЕАБР, причем не за счет средств, привлекаемых с рынков (хотя ЕАБР как межгосударственный банк, но с серьезным российским госучастием, ни разу не был упомянут ни в одном из санкционных пакетов), а за счет рефинансирования центральных банков, которые могут, по мнению г-на Глазьева, позволить себе это в нынешней ситуации. Предоставление дополнительной ликвидности, по мнению спикера, будет лучшим выходом, чем накачивание частных банков, которое проходило в ходе кризиса 2008-09 годов. (Модератор дискуссии, управляющий директор ЕАБР по аналитической работе Владимир Ясинский отметил, что банк как раз финансирует несколько крупных проектов в казахстанских несырьевых отраслях.) Г-н Гринберг, традиционно критически отзывающийся об экономической политике, проводимой в монетаристском духе, отметил как определенное достижение признание на политическом уровне, что нынешняя стагнация в российской экономике - это в большей степени результат внутрироссийских экономических процессов. (Напомним, что заместитель председателя ВЭБ Андрей Клепач считает очень значительным вклад в замедление роста во всех трех экономиках “старых членов” ЕАЭС структурных факторов, причем в Казахстане эти структурные диспропорции, связанные с доминированием нефтегазового сектора, присутствуют в большей степени, чем в России и Беларуси, и на них приходится от 60% до 70% замедления роста.  С другой стороны, нефтегазовые доходы, которые тратятся консервативно, предопределяют казахстанскую макроэкономическую стабильность, отмечаемую многими спикерами.) Г-н Гринберг отметил также, что Россия, возможно, не была достаточно щедра не только в плане стимулирования внутреннего спроса в экономике, но и в процессе интеграции. По мнению эксперта, нужно очень тщательное выявление тех штучных проектов на постсоветском пространстве, где остается достаточный технологический потенциал, для того чтобы быть высококонкурентными на международных рынках. Впрочем, в отдельных случаях, по его мнению, должны поддерживаться и неконкурентоспособные производства, если они имеют большое социальное значение (в качестве примера была приведена европейская металлургия, которая бы не была конкурентоспособной по отношению к российскому и украинскому экспорту, если бы не антидемпинговые ограничения), а также проекты, критически важные для обороноспособности объединения. 

Идея применения каких-то очень жестких макроэкономических критериев, связанных с дефицитом бюджета или уровнем инфляции, как показалось, не была очень популярной в экспертных обсуждениях в ходе конференции. Возможность валютного союза оценивается тем же г-ном Гринбергом как крайне маловероятная, из-за того, что это было бы сдачей “национальных суверенитетов”, поскольку доля российской экономики в объединении после вступления Армении и возможного вступления Кыргызстана будет не 87%, но все равно примерно 85%. Причем какой-либо серьезной мотивации, присутствующей, например, у Латвии накануне вступления в зону евро, которой предшествовали титанические усилия, связанные с бюджетной экономией, нет. 

Напротив, спикеры обращали внимание на то, что если темой дискуссий на Западе являются последствия нетрадиционных подходов в макроэкономике, связанных с разновидностями “количественного смягчения”, то на постсоветском пространстве подходы оставались как раз вполне традиционными, и используется практически опыт, который существовал до 2007 года. Один из экспертов, участвовавших в обсуждении, доктор экономических наук Леонид ВАРДОМСКИЙ, говоривший о различных сценариях трансформации постсоветского пространства, считает, что наиболее благоприятный сценарий умеренной консолидации возможен в том случае, если интеграционная проблематика будет непосредственно связана с технологической модернизацией экономики и созданием таких же производств в обрабатывающих отраслях с высокой добавленной стоимостью, которые существуют в развитых экономиках. 

Одна из наиболее обнадеживающих секций конференции была посвящена результатам исследований ЕАБР и ЕЭК, связанным с нетарифными барьерами. Заместитель директора департамента макроэкономической политики ЕЭК Андрей ЛИПИН и непосредственно участвовавшие в проведении исследования Андрей АНИСИМОВ из Центра интеграционных исследований ЕАБР и белорусский экономист Игорь ПЕЛИПАСЬ считают одним из главных выводов, полученных в результате выстраивания сложной экономической модели, то, что в результате полной отмены нетарифных барьеров выиграли бы все 3 экономики объединения. Наименьшим был бы выигрыш россиян, наибольшим - белорусской экономики, при этом импорт участников объединения в Россию мог бы вырасти почти на 10%. К нетарифным ограничениям относятся меры фитосанитарного контроля, ужесточаемые технические регламенты, которые во многих случаях жестче, чем советские ГОСТы и регламенты, существующие внутри ЕС. По словам г-на Липина, ликвидация большого количества барьеров привязана к конкретным статьям договора о создании ЕАЭС, о ликвидации части барьеров договориться не удалось, а возникновение новых является перманентным процессом во многих интеграционных объединениях. Барьеры очень часто ликвидируются в результате компромиссов, когда речь идет не о каких-то односторонних уступках, а об обмене одного болезненного ограничения на другое, когда расчеты показывают, что общий экономический эффект оказывается положительным. При этом существующий уровень свободы торговли внутри ЕАЭС, по мнению авторов исследования, уже выше, чем среднемировой. При этом опрос компаний показывает, что импортеры чувствуют себя свободнее при торговле России с Беларусью, в случае же с Казахстаном ограничений больше. Руководитель Ассоциации “Поставщики Таможенного союза” Олег НОГИНСКИЙ видит существенную проблему во вводимых с 2015 года сразу 80 новых более жестких технических регламентах. Бизнес не подозревает о масштабах проблемы, “не работает с сайтом ЕЭК”, и риск возникновения хаоса после введения техрегламентов является существенным. Активную информационную и мотивирующую кампанию для своих предприятий ведет, пожалуй, лишь Беларусь. 

Так или иначе, сосредоточенность на нетарифных барьерах - это улучшение институциональной среды и как раз то, чем должно заниматься классическое интеграционное объединение.