Несмотря на то, что под санкции попали не самые крупные банки (крупнейший из наказанных банк “Россия” находится в конце второй десятки российских банков по размерам), ограничения вызвали очень бурную реакцию в виде предложений полностью отказаться от международных платежных систем и создать автономную систему карточных платежей. Санкции были направлены в основном на бизнесменов, воспринимаемых как членов окружения Президента России Владимира Путина и контролируемые ими банки. (Банк “Россия”, в частности, принадлежит одному из выходцев из питерской деловой элиты Юрию Ковальчуку.) Очевидно, если бы санкции были бы направлены против каких-либо системообразующих российских банков, то масштаб ущерба и вероятность введения немедленной мобилизационной платежной модели была бы намного выше. Даже при адресных санкциях пострадало достаточно большое количество рядовых вкладчиков, вряд ли влияющих на принятие каких-либо политических решений. Международные платежные системы довольно быстро смягчили свою позицию по определенным российским банкам, в частности СМП, после получения разъяснений от американской администрации о том, что некоторые банки не попадают под критерии введения ограничений. В случае с СМП Банк нельзя говорить о формальном контроле над ним со стороны кого-либо из бизнесменов, попавших под санкции американской администрации. Одной из предпосылок крайне негативной реакции на российском рынке на введенное замораживание операций по карточкам было то обстоятельство, что международные и даже всемирные платежные системы, регулируются и подчиняются требованиям, существующим на национальном уровне.
В среду российскому министру финансов Антону Силуанову пришлось даже несколько охлаждать температуру, заявляя о том, что Россия не собирается отказываться от международных платежных систем Visa и MasterCard, так как национальная платежная система не будет работать за рубежом. Министр сказал в эфире одного из российских телеканалов о том, что-пока нет серьезных оснований говорить о том, что мы должны отказываться от действующих платежных систем Visa и MasterCard. Но параллельно начинаем больше внимания уделять собственной расчетной системе”. Предложения по созданию национальной платежной системы, однако, вошли в стадию детального обсуждения с участием представителей существующих российских платежных систем. Также интересным выглядит комментарий г-на Силуанова о том, что России необходимо развивать систему расчетов с другими странами в своих национальных валютах. В частности, Россия будет развивать расчеты в национальных денежных единицах с Казахстаном и Белоруссией. “В качестве цели стоит расширение объема поставок за рубли”.
Комментаторы ситуации с введенными санкциями против российских банков отмечают, что альтернативой могла бы быть, например, китайская платежная система Union Pay, воспринимаемая до сих пор скорей как возможность для осуществления карточных расчетов внутри Китая. (С системой сотрудничают по крайней мере 2 крупнейших казахстанских банка достаточно давно, с 2006 года - Халык, недавно о заключении соглашения с системой объявил и Казком.) В одном из сюжетов российских телеканалов прозвучала даже идея о том, что в случае ослабления позиций Viza и MasterCard на российский рынок вышла японская платежная система, которая до сих пор не была представлена в России.
В прошлогодних достаточно жарких дискуссиях между Нацбанком и банками второго уровня по поводу создания казахстанского Единого процессингового центра, тема обеспечения национальной безопасности была на втором плане после социальной проблематики (банковских тарифов на карточные транзакции и доходов международных платежных систем). Аргументация со стороны казахстанских банков, которая в итоге возобладала, состояла в том, что создание единого процессинга потребует огромных расходов при создании и затем должно будет поддерживаться банками, участвующими в системе. Развитие событий в России, возможно, может заставит обратить внимание на эту проблему в первую очередь с точки зрения обеспечения национальной безопасности.
Одним из опасений, которое возникает в связи с последними событиями и тем, как может складываться ситуация в случае применения более масштабных экономических санкций к России, остается то, каким может быть влияние трудностей в российском финансовом секторе, если бы они возникли, на Казахстан. Факторов, сопоставимых с российским кредитным портфелем БТА, связанным со строительными проектами, резкое ухудшение качества которого и необходимость формировать значительные провизии стало одной из предпосылок для вхождения государства в банк в начале 2009 года, сейчас нет. И вряд ли можно говорить о какой-то существенной части кредитования, приходящейся на российский рынок. На состоявшейся на этой неделе пресс-конференции топ-менеджмент Народного банка в ответ на соответствующие вопросы заявил о намерении сократить вложения банка в российские ценные бумаги, однако в результате погашений, а не распродажи портфеля. Гораздо более серьезным может быть влияние с другой стороны, если будет происходить какое-то существенное снижение кредитной активности “дочек” российских госбанков. ДБ Сбербанк является пятым по величине кредитного портфеля игроком на российском банковском рынке, с долей примерно в 5,8%, например, на 1 января 2010 года его доля в совокупном кредитном портфеле составляла примерно 1%. Также активным игроком меньшего масштаба является ВТБ Казахстан. Неясно, какие казахстанские банки могли бы заместить российских кредиторов, например, в каких-то сегментах кредитования корпоративного сектора, и в частности, в довольно масштабных кредитах для некоторых нацкомпаний и компаний сырьевого сектора, выдаваемых с участием головного “Сбера” - с учетом того, что значительная часть казахстанской банковской системы находится в неважной форме из-за уровня проблемных кредитов. Казахстанские небанковские эмитенты и часть банков, вероятно, сохранят возможность выхода на внешние рынки заимствований, но, возможно, фактор санкций при неблагоприятном развитии событий может оказывать влияние и здесь, пусть и не в такой степени, как на российских заемщиков.
Кроме того, при неблагоприятном развитии событий ожидаемым результатом станет снижение инвестиционной активности, стагнация или даже сокращение российской экономики, остающейся одним из крупнейших рынков для определенных казахстанских отраслей. Всемирный банк прогнозирует в случае жесткого сценария снижение размеров российской экономики на 1,8% в 2014 году и рост немногим более 2% в 2015-м.
Николай ДРОЗД
