Олег Буклемишев, в частности, отметил, что и 20, и 10, и даже 5 лет назад было понятно, в какой точке развития находится глобальная экономика. Были ситуации быстрого роста, стагнации, спада, мир переживал финансовые и нефтяные кризисы. Сегодня же цельной картины нет, она рассыпается на фрагменты. “Есть США, которые более или менее выкарабкались из кризиса и начали экономический рост. Есть Европа, который год балансирующая на грани нового кризиса; никто не знает, что там будет происходить в ближайшие годы. И опять же сама по себе Европа очень разная. Есть Северная Европа с ее привычкой к жесткой фискальной политике, а есть страны южной части континента со своими бюджетными проблемами и структурными болячками. Япония - многолетняя дефляция и стагнация, которую никак не удается преодолеть, уже совершенно иная картина, совершенно не совпадающая с тем, что происходит в Европе и США”.

Такой расклад заставляет все большее количество экспертов задумываться о новой мировой экономической парадигме и даже о том, не является ли нынешнее положение тупиком, из которого нет простого выхода. Как отметил г-н БУКЛЕМИШЕВ, “конечно, роль развивающихся стран растет, тогда как доля развитого мира в глобальных торгово-экономических процессах сжимается. Но тем не менее как бы мы ни относились к активной динамике развивающихся стран, по-прежнему драйвером развития является мир развитой. Развивающиеся страны лишь подстраиваются в тренд, они по-прежнему не производят никаких собственных экономических смыслов. И поэтому то, что происходит в США, ведущей экономике мира, наиболее гибкой и динамичной, вызывает огромный интерес и в то же время большую озабоченность.

Процентная ставка в Америке давно опущена в ноль и, несмотря на то, что сегодня заметно меняется лексика заявлений Федеральной резервной системы, пока нет уверенности в том, что есть безболезненный выход из данного состояния в сторону повышения процента. Налицо, как ни странно, ровно та классическая ловушка ликвидности, которую описывали экономисты-теоретики в середине прошлого века”.

Отдельный комментарий спикера был связан также с ситуацией в японской экономике, где сначала говорили об одном потерянном десятилетии, сейчас уже о двух. Попытки вытолкнуть страну из стагнации, включая последнюю, “абэномику”, несмотря на все усилия, ни к чему не привели. В первую очередь, считает спикер, потому что нельзя запросто решать проблемы сегодняшнего дня за счет будущего. А “временами возникает такое ощущение, что основной способ, которым сегодняшний мир хочет решить свои проблемы, это залезть в будущее и достать какой-то ресурс оттуда”.

По мнению г-на Буклемишева, “одна из причин кризиса 2008-2009 годов - это как раз попытка решения финансовых проблем за счет будущего, т.е. накопление огромной задолженности, наращивание кредитного рычага. Выход из перекредитованности всегда один - вам нужно накапливать ресурсы и уменьшать свою задолженность, т.е. собственный риск. Накапливая дополнительные ресурсы для погашения долга, вы вместо инвестирования изымаете их из оборота. Из-за этого возникает удивительный на первый взгляд разрыв, который очень четко сегодня обозначился, разрыв между сбережениями и инвестициями, т.е. избыточные сбережения.

Опять же классические модели говорят, что сбережения должны с инвестициями балансироваться. Но примерно на рубеже тысячелетий произошла странная вещь - этот баланс был нарушен и, несмотря на произошедшие кризисные потрясения, до сих пор ничего не изменилось. Так что фундаментальной общемировой проблемой, характерной в значительной степени и для японской экономики, является этот разрыв между сбережениями и инвестициями, который не удается преодолевать традиционным методом снижения банковских ставок, что должно было бы приводить к увеличению потребительской активности и повышенной инфляции”.

Для этого существует несколько причин, среди которых демография, когда численность работников в развитых странах и потребность в их оснащении сокращаются; существующий уровень технологического развития, когда нет больше дорогостоящих тяжелых станков, а для того чтобы оснастить сотрудников неуклонно дешевеющей компьютерной техникой и программным обеспечением, корпорациям нет необходимости мобилизовывать все накопленные резервы. Поэтому многие компании сегодня буквально сидят на мешках с деньгами или возвращают средства акционерам. Кроме того, в мире нарастает экономическое неравенство: ресурсы перераспределяются к тем агентам, которые в наименьшей степени склонны к наращиванию потребления и предпочитают сберегать.

Эксперт также напомнил, что предыдущий глава ФРС Бен Бернанке еще в 2002 году отмечал опасность попадания в полосу дефляции, которая гораздо опасней, чем высокая инфляция, и подчеркивал необходимость использования центральными банками неконвенциональных мер денежно-кредитной политики, в том числе: скупки госдолга; субсидированных кредитов банкам; таргетирования “длинных” процентных ставок; валютных интервенций для снижения завышенного обменного курса. Сейчас можно сказать, что “все эти меры, с одной стороны, будучи теоретически совершено оправданными, тем не менее не являются бесспорными в практическом применении”.

Дискуссия произошла вскоре после декабрьского “черного вторника” на российском валютном рынке, и факторы, приведшие к подобному развитию событий, очень подробно обсуждались в ходе как самой лекции, так и продолжительной сессии вопросов и ответов. Интерес сотрудников Нацбанка был весьма предметным. Одним из выводов г-на Буклемишева было то, что на обесценение рубля существенно влияли не только цены на нефть (на каком-то этапе динамика котировок рубля была гораздо более драматичной, чем по ценам на нефть), но и ситуация с капитальным счетом, потому что “крайне важно то, что происходит у нас с банковским сектором, с оттоком капитала, с общеэкономическими настроениями”. Тревожным фактором для российской финансовой системы эксперт считает также происходящее наращивание закачки денег в коммерческие банки по линии Центрального банка и Минфина. При этом своеобразное российское “количественное смягчение” также непосредственно влияло на ситуацию на валютном рынке. Параллельно в связи с применяемыми Банком России новыми методами управления ликвидностью наблюдается и своего рода “качественное смягчение”: падающее качество обеспечения по ресурсам, предоставляемым регулятором российским коммерческим банкам.

Один из выводов, сделанных в сессии вопросов и ответов, заключается в том, что для поддержания баланса текущего счета России в 2015 году с учетом снизившихся цен на нефть и другие сырьевые ресурсы необходимо довольно резкое сокращение импорта по сравнению с предыдущим годом (не менее чем на 30%). Причем есть как данные в пользу того, что такое снижение возможно (уже в 2014 году импорт падает по сравнению с предыдущим годом более чем на 10%), так и факторы, заставляющие в этом сомневаться.

Выводы, касающиеся возможного развития ситуации на российском валютном рынке, были выслушаны с особым вниманием, учитывая многочисленные сходства ситуаций в двух экономиках. Однако есть и немаловажные отличия - фактор санкций, а также разный уровень финансовой либерализации.