При этом в разделе содержатся как пункты, представляющие собой ответы на злободневные вопросы, звучавшие на рынке в последние недели, так и долгосрочные решения стратегического характера. К последним, безусловно, относится решение о выводе ЕНПФ из под опеки Нацбанка. Дословно этот пункт документа выглядит следующим образом: “Надо устранить имеющиеся у Национального банка институциональные дефекты. Из-под его контроля надо вывести Единый пенсионный фонд, Фонд проблемных кредитов и другие финансовые институты”. Кроме того, “в 2016 году пенсионные активы должны быть переданы под управление частных казахстанских или иностранных компаний. В целях повышения доходности пенсионных накоплений надо пересмотреть подходы к инвестированию пенсионных средств. Надо относиться и управлять Пенсионным фондом так же, как и Национальным фондом”.

Президент сделал в этот момент также отступление от текста, отметив, что необходимо устранить все опасения, связанные с финансированием за счет пенсионных средств коммерческих проектов, зато за счет пенсионных денег может финансироваться дефицит бюджета. (Не ясно, касается ли этот комментарий долгосрочных перспектив инвестирования пенсионных средств или все-таки этот осторожный подход будет применяться в ближайшие месяцы в острой фазе кризиса и, очевидно, сохраняющейся высокой волатильности на валютном рынке.)

Так или иначе, все сказанное означает стратегические изменения в модели пенсионного рынка, которая была принята в 2013 году, после принятия решения о консолидации управления пенсионными активами в государственном ЕНПФ. Упоминания об “институциональных дефектах” и соблазнах, связанных с влиянием государства на создаваемые единые пенсионные фонды, были характерны для лексикона первых недель после принятия решения о консолидации, когда действовавшее руководство Нацбанка было сосредоточено как раз на создании определенных институциональных гарантий, от того, чтобы политическое влияние государства на фонд не приводило к принятию сиюминутных инвестиционных решений за счет пенсионных накоплений. Ими должны были быть инвестиционная декларация Е НПФ, причем с постепенным увеличением доли инвестиций во внешние активы. (Руководивший в тот момент Нацбанком Григорий Марченко видел ошибки в инвестиционной политике частных пенсионных фондов в том, что она была чрезмерно сосредоточена на инвестициях во внутренние инструменты и в слишком большой степени, без какого-либо давления со стороны регулятора, в инвестировании в госбумаги.) Кроме того, должен был быть создан Совет по управлению Нацфондом с широкой представленностью как внутреннего финансового рынка, так и международных институтов. (Совет был впоследствии создан, но, очевидно, не избавил от опасностей, связанных с “институциональными дефектами”, на следующем этапе предполагалось, что у ЕНПФ будет общий наблюдательный орган с Нацфондом.) В тот момент предполагалось, что возможные соблазны, связанные с пенсионными средствами, могут возникнуть у правительства и в достаточно отдаленном будущем. В результате, однако, потребовалось уменьшение прямого влияния Нацбанка и достаточно быстро после осуществления реформы.

Комментировавший это положение послания для СМИ председатель правления БРК Болат Жамишев отметил, что таким образом будет разрешен конфликт интересов Нацбанка (вероятно, состоящий в том, что один и тот же институт осуществляет и банковский надзор, и обладает значительными возможностями с предоставлением долгосрочной тенговой ликвидности в условиях, когда роль фондирования со стороны государства объективно растет.) Пока нет каких-либо деталей относительно того, какая структура управления может быть создана взамен подчинения ЕНПФ и Фонда проблемных кредитов Нацбанку. Возможно, наблюдательные структуры этих институтов мог бы возглавить кто-то из харизматичных управленцев, о потребностях в которых Президент недавно говорил на расширенном заседании Кабмина. Однако и после этого риски, связанные с политизацией возможных инвестиционных решениий и определенные противоречия на уровне модели могут быть сохранены. Одна из таких сложностей связана с отсутствием какой-либо возможности влияния вкладчиков на инвестиционную стратегию по своим накоплениям, при том, что накопления остаются индивидуальными и сохраняются в собственности вкладчика. Это значительно ослабляет мотивацию, связанную с объемом накоплений и значительно ограничивает формат конкуренции между возможными частными управляющими, которые появятся, как стало ясно, уже в следующем году. (Выбор в пользу возможности влияния на выбор инвестиционной стратегии может быть связан для вкладчиков с отказом от беспрецедентной гарантии со стороны государства обеспечить в момент выхода на пенсию доходность не ниже инфляции за все время накоплений. Разумеется, такая модель должна быть связана с очень качественным и понятным регулированием частных структур, которое в рамках нынешней системы должен осуществлять Нацбанк, гарантирования определенных таргетов доходности частными управляющим структурами за счет своего капитала и очень высокой степенью прозрачности инвестиционных стратегий.)

Произойдут ли какие-то дальнейшие изменения в пенсионной системе, скорректированной в 2013 году, остается неясным. При этом диверсификация пенсионных инвестиций в нынешней ситуации может быть связана, прежде всего, с внешними рынками. Доходность по долгосрочным тенговым инструментам для банков и даже квазигосударственных структур при рыночном и конкурентном ценообразовании, возможно, должна была бы быть в отличие от хода последних размещений ЕНПФ, и неизвестно, насколько в столь дорогих длинных деньгах были бы заинтересованы сами эмитенты.

Более того, тактические решения, о которых было заявлено в разделе Послания главы государства, посвященного финансовому сектору, предусматривают быструю стабилизацию финансовой системы и обеспечение эффективного функционирования финансового сектора в условиях плавающего курса тенге. Принципиальный момент заключается в том, что “возврата к практике бесконечного поддержания курса национальной валюты за счет средств Национального фонда не будет. Национальному банку необходимо провести стресс-тестирование всех субъектов банковского сектора на предмет неработающих кредитов. По его результатам надо принять меры по их признанию и списанию. Банки, не сумевшие решить проблему капитализации, должны “уходить” из финансовой системы. Казахстанские банки должны соответствовать всем международным стандартам, в том числе Базельского комитета и Международного валютного фонда. Важно добиться укрепления доверия к национальной валюте через расширение инструментов дедолларизации. Во-вторых, в рамках инфляционного таргетирования Национальный банк должен снизить уровень инфляции до 4% в среднесрочной перспективе. Для этого должен полноценно использоваться механизм гибкого изменения процентных ставок”. В какой-то степени эти решения перекликаются, например, с последними рекомендациями МВФ (пожалуйста, предыдущий номер Панорамы), в которых отмечалась нежелательность каких-либо подвижек в регулировании, связанных с контрцикличностью, необходимость к возвращению к механизму определения базовой ставки (МВФ традиционно, правда, делал акцент на “жесткости”, а не на гибкости в подходах к уровню ставки.) Что касается дедолларизации, то специалисты фонда предлагали поднять до рыночных уровней ставку по депозитам в тенге. Более вероятным инструментом дедолларизации теперь, однако, выглядит постепенное снижение ставок по валютным депозитам.

В Послании главы государства также отмечается, что “Нацбанку следует регулярно предоставлять обществу и финансовым учреждениям исчерпывающую информацию по вопросам своей деятельности. Важно наладить нормальный рабочий диалог со всеми участниками финансового сектора. Только после принятия всех указанных неотложных мер можно приступить к стимулированию экономики, в том числе и монетарными методами. Я верю, что новое руководство будет грамотно управлять Национальным банком. Нам всем надо поверить в национальную валюту - тенге. Вклады в тенге - сейчас это лучшее средство для хранения накоплений граждан”. Эти слова выглядят довольно явным упреком в адрес прежнего председателя Нацбанка, несмотря на то, что диалог происходил и при нем, многие участники рынка, однако, считали, что решения, связанные с денежно-кредитной политикой, носят непредсказуемый характер.

Еще один фрагмент Послания, несомненно, являющийся краеугольным, связан с оптимизацией налоговой политики и расходования средств Нацфонда. По словам Президента Назарбаева, “жить по средствам” - это наш проверенный принцип и правильная модель бюджетной политики, особенно в условиях влияния глобального кризиса. Сейчас мы констатируем снижение налоговых поступлений в бюджет почти на 20%. Объемы уплаты НДС упали на четверть, а по корпоративному налогу на доходы - на 13%. Повышение налогов - не выход из сложившейся ситуации. Это будет означать лишь дополнительное давление на бизнес. Покрывать бюджетные расходы за счет Национального фонда недальновидно. Мы не знаем, какой еще стороной обернутся к нам следующие годы. Поэтому моя позиция принципиальна - использование средств Национального фонда на текущие расходы должно быть прекращено. Единственным механизмом должен остаться ежегодный гарантированный фиксированный трансферт из Национального фонда в республиканский бюджет. Поручаю правительству разработать новую концепцию формирования и использования средств Национального фонда в условиях новой глобальной реальности. Нам необходимо пересмотреть всю систему государственных доходов и расходов. Прежде всего, следует расширить доходную базу бюджета. В 2017 году надо ввести вместо нынешнего НДС налог с продаж. Следует отменить все неэффективные налоговые льготы. Налоговые режимы надо оптимизировать - оставить только три уровня. Это - общий, патент для индивидуальных предпринимателей и специальный налоговый режим для малого и среднего бизнеса, а также аграрного сектора. Такой механизм будет выводить “теневую экономику” на свет. Главной задачей правительства должно стать повышение прозрачности налоговой сферы. Только так каждый субъект экономики будет заинтересован в том, чтобы платить налоги в полном объеме”. (Может быть, решение по средствам Нацфонда могло бы быть иным с учетом, что он изначально создавался как институт, не только осуществляющий накопления на длительную перспективу, но и выполняющий стабилизирующие функции в условиях низких цен на нефть, если бы существовала уверенность, что речь идет о циклическом снижении, а не фундаментальных изменениях, связанных с добычей сланцевой нефти, обострении конкуренции за рыночную долю между производителями и отсутствии явных драйверов роста, таких, как рост китайской экономики в последние два десятилетия.)