Председатель правления Народного банка Умут Шаяхметова считает, что повышение этих ставок было бы бессмысленно с точки зрения дедолларизации депозитов, зато серьезно осложнило бы перспективы кредитования и сделало бы его неподъемным для основных категорий заемщиков. Ее коллега из Kaspi Bank Михаил Ломтадзе считает, что необходимо увеличить предельные ставки Фонда гарантирования депозитов до 12-15% в тенге, причем решения о стоимости привлечения в этом диапазоне мог бы принимать каждый банк самостоятельно.Водораздел в точках зрения на сей раз проходит внутри рынка, а не между рынком и регулятором, хотя зависимость банковского сектора от фондирования в рамках различных программ с участием государства существенно выросла в последнее время, и правила игры, связанные с рыночным и конкурентным фондированием, не могут быть созданы только для сегмента розничных депозитов, что предполагает крайне активную роль государства, а не просто согласование интересов различных рыночных игроков. Другие представители крупных банков также коротко высказывались по теме ставок по депозитам, это было еще до последних событий, связанных с ноябрьским ослаблением тенге и сменой руководства Нацбанка. Они были озабочены главным образом возможностью ставок по валютным депозитам, считая, что в случае осуществления этой меры можно опасаться ухода депозиторов из банков из-за недостаточной мотивации депозиторов, которые, вполне вероятно, могли бы предпочесть долларовым депозитам под 2% годовых и ниже, например, хранение средств в банковских сейфовых ячейках, что достаточно популярно в Алматы. При этом банкирам следует помнить, что перед сектором стоит задача обеспечить защиту доходов граждан и удерживать приемлемый для экономического роста уровень инфляции. В “Стратегии-2050” подчеркивается, что это вопрос социальной безопасности страны, и понятно, что регулятор будет требовать неукоснительного соблюдения этих требований.
Вероятно, разные точки зрения, связанные с депозитами, - это как раз тот случай, когда существует высокая степень их обусловленности бизнес-моделями банков и необходимостью отстаивать соответствующие точки зрения. Можно сопоставить все происходящее с российским рынком, где крупные банки с госучастием выступали против слишком большого разброса ставок по депозитам, при том, что проблема долларизации депозитов там никогда не носила такого острого характера, как на казахстанском. Кризисная ситуация в российском банковском секторе и отзыв лицензий у многих игроков, испытывающих проблемы, в значительной степени разрешил ситуацию с фондированием в пользу крупных государственных и частных банков. Между тем отличие в подходах к сектору между Россией и Казахстаном после консолидации казахстанского банковского сектора в 90-х состояло как раз в том, что уровень защиты розничных депозиторов у нас был чрезвычайно высок и случаи, когда они несли бы потери при отзыве лицензий у банков, были единичными. С одной стороны, это создавало определенную подушку безопасности, с другой - означало существование достаточно патерналистской модели, когда при принятии решения о депозите значительное количество людей, оценивая риски, ориентировалось в большей степени на сумму и механизм гарантий со стороны государства, чем на профиль и показатели того или иного банка. (Эксперты называют крайне редким в международной практике решение проиндексировать курсовые потери с августа 2015 по август 2016 года по тенговым депозитам в размере до Т1 млн, что, очевидно, связано с желанием минимизировать социальные издержки перехода к политике инфляционного таргетирования.) В то же время ценовая конкуренция, при весьма высокой вероятности вмешательства со стороны государства, фактически сведена к нулю. Несмотря на избыточный уровень гарантий, который практически на всех этапах был выше российского, и до введения в августе нынешней нормы о гарантировании Фондом сумм до Т10 млн только по депозитам в тенге для того, чтобы уменьшить долларизацию, уровень розничных депозитов в банковской системе на одного человека не столь высок. Согласно статистике казахстанского Нацбанка, общий объем депозитов физических лиц по состоянию на 1 октября составляет около Т5 трлн 667 млрд, при том, что аналогичный показатель для российской банковской системы - около 18 триллионов рублей. Пропорции в пользу российской банковской системы в сумме депозитов на одного человека до последнего кризиса были существенно выше. Изменения, однако, связаны не с ростом доверия и розничных депозитов в Казахстане, а с существенно более высоким уровнем долларизации, что сказывается при резком ослаблении национальных валют. В российском банковском секторе примерно две трети приходится на рублевые розничные депозиты, в Казахстане уровень тенговых розничных депозитов составляет немногим более 20% от розницы. Конечно, в основном эта разница обусловлена большей ориентацией на рубль во внутренних расчетах и большим уровнем свободного “плавания” российской валюты, ограничивающим слишком резкие разовые валютные корректировки, но и большая гибкость, и ценовая конкуренция на депозитном рынке, очевидно, также оказывают влияние на уровень долларизации.
Жесткая верхняя ценовая граница по гарантируемым депозитам, с учетом высокой инфляции и валютных рисков, предопределяет и отсутствие у банков на постсоветских рынках возможностей повлиять на то, что основная масса депозитов фактически является не полноценно срочными, а вкладами до востребования, с помощью которых крайне сложно осуществлять “длинное” кредитование. Вероятно, существующая система формировния ставок по розничным депозитам приводит к выигрышу наиболее крупных банков и банков, обладающих наиболее высокими уровнями рейтингов и вероятностью поддержки со стороны государства. В условиях кризиса, возможно, это действие эффекта “тихой гавани” определенным образом усиливается. На прошлой неделе в Народном банке отметили, что по итогам 3 квартала банк вернул себе первое место по объемам розничных депозитов, которое было ненадолго утеряно по итогам первого полугодия. С другой стороны, определенная логика в том, что идея роста ставок по тенговым депозитам исходит именно от председателя правления Kaspi Bank, присутствует, несомненно, и связана она с тем, что банк специализируется на более дорогих розничных кредитах и может позволить себе более высокие ставки привлечения. Принцип, согласно которому розничное кредитование должно осуществляться за счет розничного фондирования, в значительной степени осуществляется как раз в банке, который является единственным из крупных банков, объем розничных депозитов в котором существенно больше корпоративных. Аналитики S&P относили на основании того, что у Kaspi достаточно высок объем розничных депозитов, к числу игроков, которые с достаточно высокой степенью вероятности могли бы получить поддержку государства в кризисной ситуации именно из-за проблематики, связанной с розничными депозиторами. Рейтинг от S&P на уровне “ВВ-”, несмотря на ориентацию банка на розницу, остается выше среднего уровня рейтингов в казахстанской банковской системе, правда, пока ни одно из рейтинговых агентств не отреагировало на создание нового банковского холдинга, которому принадлежит около 90% акций банка с новыми акционерами.
Так или иначе, существующая система ограничения ценовой конкуренции по ставкам по розничным депозитам выгодна для самых крупных и высокорейтинговых банков. Является ли столь же выгодной для них, и прежде всего для Народного, система фондирования за счет пенсионных средств и ресурсов госпрограмм, остается спорным вопросом. Г-жа Шаяхметова (пожалуйста, предыдущий номер Панорамы), однако, поставила под сомнение эти оценки, отметив, что с учетом депозитов ЕНПФ банком с крупнейшим объемом получаемых средств является Казкоммерцбанк, кроме того, у Народного достаточно хорошее соотношение заимствований от ЕНПФ к размерам капитала. Банкир также обратила внимание на то, что крупные заимствования банком, специализирующимся на потребительском кредитовании при отсутствии контроля за целевым назначением потребительских кредитов, могло привести к тому, что эти деньги использовались заемщиками на валютном рынке, создавая дополнительное давление на курс тенге. Прежнее руководство Нацбанка (пожалуйста, Панорама №40) критически оценивало предоставление ликвидности на сумму в Т2 трлн в 2014 году крупнейшим банкам в целом. Из Т2 трлн примерно половина приходилась на средства ЕНПФ, и Т1 трлн составило фондирование через валютные свопы. Эти вливания, однако, не привели к какому-то росту кредитной активности. Возглавлявший Нацбанк Кайрат Келимбетов в тот момент отмечал, что примерно Т600 млрд ликвидности, имеющейся у ЕНПФ, могут быть использованы на вложения в бумаги квазигосударственных компаний и банков с уровнем капитала выше среднего по системе. Пропорции должны быть определены в результате консультаций с правительством. Вероятно, ситуация могла серьезно измениться с тех пор, как и подходы новых денежных властей.) Так или иначе, оценки о том, что фондирование с помощью пенсионных средств не стимулирует в достаточной степени кредитную активность и деньги могут попадать на валютный рынок, хотя для самих банков существуют прямые запреты использования фондирования, таким образом, делают банковский сектор менее конкурентным получателем пенсионных средств по сравнению с тем же квазигосударственным. В условиях монополизации инвестирования пенсионных средств и существования ЕНПФ в качестве единственного институционального инвестора, крайне сложно говорить о каком-то рыночном ценообразовании. Народный банк в этом и прошлом году получал длинную ликвидность под 8,3% на уровнях, недоступных, например, для дочек российских госбанков, большинство банков из первой десятки отстающих по уровню рейтингов не столь сильно заимствовали средства гораздо дороже или отказывались от заимствований совсем. С другой стороны, Казкоммерцбанк с уровнем рейтингов “В-” размещался на ценовых уровнях не столь далеких от Народного с его уровнем рейтинга “ВВ+”, хотя речь шла о более коротких размещениях. Изначально после завершения консолидации всех пенсионных активов речь шла о фондировании банковского сектора с помощью депозитов, размещаемых на аукционной основе с учетом разницы в 4- уровне рейтингов. Высказывалась идея, что такой же подход, может быть, применим после его адаптации к средствам ЕНПФ и при размещении депозитов нацкомпаний в банках второго уровня. Основным критиком привлечения средств ЕНПФ, размещаемых на аукционной основе, выступил, однако, Народный банк. Аргументация состояла в том, что такая система в недостаточной степени учитывает разницу в уровне рейтингов и качестве банков, а кроме того, существует элемент нестабильности, связанный с возможностью отзыва депозитов, чего нет при размещении облигаций. Эта позиция была поддержана и другими игроками банковского сектора. Начиная с осени прошлого года депозитов больше не размещалось и они рефинансировались в каких-то случаях через механизм выпуска облигаций.
Очевидно, что, как и в случае с розничными депозитами, появление каких-то более ясных механизмов конкуренции и рыночного определения стоимости фондирования не помешало бы по отношению как к пенсионным деньгам, как и к депозитам нацкомпаний.
