И в общем, несмотря на то, что в качестве позитива было отмечено, что, несмотря ни на что, кредитование Евразийского с начала года составило Т132 млрд, общий тон комментариев был достаточно озабоченным. Это само по себе выглядело симптоматично, поскольку обычно г-н Эгглтон даже в кризисных ситуациях оставался весьма позитивным спикером, от него нередко можно было в период волатильности услышать, что “Казахстан остается одним из самых безопасных мест в мире”, он также позитивно оценивал перспективы сектора сразу же после прошлогодней февральской девальвации, отмечая в интервью Панораме (пожалуйста, Панорама №5 за 2014 год), что если бы власти затягивали с ее проведением, коррекция должна бы быть жестче. Кроме того, Евразийский банк позиционировал себя как игрок, способный выиграть от перетока депозитов в условиях волатильности после девальвации. Что касается сегодняшней ситуации с тенговой ликвидностью, то она, конечно, несколько лучше, чем в декабре и январе. Но крайне нестабильна, и банк одну неделю может кредитовать клиентов, а на следующей вынужден приостанавливать кредитование из-за отсутствия ликвидности. Клиенты до определенной степени начинают понимать особенности ситуации и не удивляться подобным метаморфозам. Прошлой осенью и в начале зимы понимания того, что происходит, со стороны клиентов, по словам банкира, абсолютно не было. Уровень в наличных в активах банка колеблется от 12% до 20% от недели к неделе. (Такая волатильность наверняка крайне неприятна председателю правления, один из тезисов которого традиционно состоял в том, что “банкир должен быть немного параноиком”, а у банков должны существовать определенные буферы в высоколиквидных активах, которые должны увеличиваться при нарастании рисков; очевидно, придерживаться такой стратегии в условиях дефицита тенговой ликвидности нелегко.) Спикер, отвечая на один из вопросов, сказал, что нельзя сказать, что банк держит значительные средства в наличных долларах, так как он не пытается заработать на девальвации. Нынешнюю ситуацию, по мнению г-на ЭГГЛТОНА, можно определить как нахождение на определенной развилке, где требуется принятие каких-то решений. Решения остаются полностью за властями, и у Евразийского банка есть план действий на случай реализации каждого из сценариев. Один из них состоит в валютной корректировке, причем, говоря об этой возможности, банкир отметил, что многие клиенты банка на севере страны, конкурирующие напрямую с российским импортом (например, производители макарон и даже автодилеры) были бы заинтересованы в таком развитии событий. Возможно, определенные симпатии к такому сценарию испытывает и сам банк, не заявивший об этом напрямую, по крайней мере, г-н Эгглтон сказал, что и бизнес, и население, по его мнению, готовы к девальвации. Есть сценарий, в рамках которого курс тенге будет удерживаться в коридоре Т185-190 за доллар, но его реализация будет болезненной из-за возможной потери рабочих мест. Возможно, есть еще и возможность постепенного ослабления тенге, в рамках которого также удастся сохранить рабочие места.

Тенденции перелома долларизации депозитов в банке пока не произошло, депозиты в тенге находятся на уровне 25%, при том, что до прошлогодней девальвации этот уровень был близок к 70%. Здесь, также как и в ситуации с ликвидностью, отмечается высокая волатильность, и в этом году уровень тенговых депозитов находился в диапазоне от 23% до 30%. Комментируя по просьбе Панорамы ситуацию с возможностью снижения ставок по депозитам корпоративных клиентов, рост которых стал до известной степени результатом конкуренции, в результате которой корпоративные депозиты вместе с ростом ставок перетекают и с более крупных и обладающих большей ликвидностью банков, не готовых платить столь высокие проценты, спикер отметил, что практически нет шансов, что снижение ставок произойдет без участия Нацбанка. В нынешней ситуации ключевым фактором остается уровень его ставок, по которым предоставляется тенговая ликвидность рынкам, и без существенного снижения ключевых ставок невозможно рассчитывать на снижение ставок по корпоративным депозитам. Председатель правления отметил, что в нынешней ситуации нет больших секретов, и клиент вполне может прийти в банк и сказать о том, что знает, под какие проценты дает средства Нацбанк и обозначить уровень ставок, под которые он бы хотел получить кредит или разместить депозит. В другом фрагменте своих комментариев банкир отметил, что снижение стоимости фондирования на 1 процентный пункт могло бы принести Евразийскому банку примерно $40 млн в год. (Довольно любопытно сопоставить все это с некоторыми оценками, которые звучат на российском рынке, что банкам пришлось заплатить очень высокую цену за переход к инфляционному таргетированию в виде существования очень высоких ключевых ставок, и эти жертвы, по мнению этих комментаторов, были, возможно, принесены зря, ввиду намерений российских монетарных властей сохранить определенные ориентиры в виде высоких размеров ЗВР и недопущения чрезмерного укрепления рубля.) Спикер также отметил, что банк очень хорошо понимает, для чего он участвует в программах фондирования, осуществляемых за счет средств государства. Финансовый результат вполне предсказуем. Этого, однако, нельзя сказать про ситуацию с кредитованием в тенге на основании рыночного фондирования, поскольку бизнесы не в состоянии обслуживать кредиты по ставкам в 20% и выше, и клиенты, по словам г-на Эгглтона, признают правомерность калькуляций банкиров о том, что кредит не может стоить дешевле при существующем фондировании и остальных статьях расходов.