Очередное озвучивание этой позиции, теперь из уст первого заместителя председателя Нацбанка Данияра Акишева, очевидно, непосредственно связано с необходимостью повышения доверия к банковской системе, которое все же существенно пострадало в ходе кризиса. “Черные списки”, конечно, могут помочь решить задачу в долгосрочном плане, однако они способны и создать проблемы, если начнет преобладать какая-то политическая, а не институциональная составляющая. Для финансовых рынков крайне важно, например, существование финансовой отчетности, которая не подвергается малейшим сомнениям, поскольку иначе система просто не сможет работать - невозможно станет анализировать показатели фининститутов и принимать решения об инвестировании на объективной основе. Поэтому даже драконовские методы отстаивания достоверности информации, предоставляемой рынкам, очевидно, оправданны. Де факто у регулятора уже есть возможность ведения своих “черных списков”, так как он санкционирует все ключевые назначения в финансовых организациях. Возможно, в случае, если “черные списки” приобретут новый статус, будут сформулированы и какие-то прозрачные и лишенные какого-либо субъективизма критерии нахождения в них. Любое регулирование, тем более связанное с какими-то решениями относительно персоналий, со стороны госструктур всегда вызывает определенное недоверие, но подход, в большей степени основанный на твердых методологических началах, традиционно был свойствен как раз регуляторам финансового рынка в лице Нацбанка и АФН.

В то же время неизвестно, окажется ли во благо перенесение проблематики, касающейся “черных списков”, в публичную плоскость, поскольку могут начать преобладать некие политические мотивы и желание получить максимальный воспитательный эффект по отношению к рынкам. По-настоящему больших успехов в выстраивании казахстанской финансовой системы удалось добиться в 1990-х (правда, после достаточно жесткого просеивания рынка от недобросовестных игроков) и в начале 2000-х, когда присутствовала определенная гармония между регулятором и рынком и не было существенных идеологических разногласий. Регулятор был бесспорным не только административным, но и идеологическим лидером для всей финансовой системы. Фактически в те моменты, когда достигались наибольшие успехи, ему приходилось, скорее, сдерживать энтузиазм и даже фанатизм “паствы”, нежели самому быть проповедником каких-то “крестовых походов”.

В Интернете мнения относительно появления “черных списков” разделились достаточно сильно. Сторонники считают совершенно оправданной жесткость по отношению к банкирам, которые ни секунды не задумывались, вводя “черные списки” для заемщиков. Противники, в их числе политики из оппозиционного лагеря, опасаются возможности принятия каких-то произвольных решений и указывают на отсутствие полноценных аналогов на внешних рынках. Кроме того, оппоненты этого предложения напоминают о принципе “деньги любят тишину”.