Г-н Султанов, который на сей раз был далек от безэмоционального академизма, отметил, что Алматы может остаться вообще без аналитических центров, занимающихся Центральной Азией, Китаем, Россией, Западом после передислокации в Астану КИСИ и предстоящего перемещения Института мировой политики и экономики при Фонде первого президента. При этом доказать правительству “простейшие истины” о том, что такие аналитические центры нужны, пока достаточно сложно. Г-н Султанов намерен искать финансирование у бизнеса, при том что нужны не очень большие суммы, примерно $1 миллион в год. Для большей контрастности спикер озвучил многомиллиардные объемы предполагаемых бюджетных расходов на проведение Универсиады, “ЭКСПО”, празднование 550-летия Казахского ханства и создание национального пантеона. Между тем сохранение национального экспертного потенциала пока не значится в числе бюджетных приоритетов.
Что касается творческих комментариев не только “импресарио”, но и эксперта, то г-н Султанов выделил три основных тренда. Один из них состоит в упоминании о том, что главной тенденцией в настоящий момент является переход от однополярного мира к многополярному. Крупнейшими торговыми партнерами Казахстана и Центральной Азии являются Китай, ЕС и Россия, поэтому крайне важны интеграция в ЕАЭС, кооперация ЕАЭС с китайским проектом “Экономический пояс Шелкового пути” и партнерство ЕАЭС и ЕС. (Г-н Сыроежкин в свою очередь отметил, что происходит конкуренция разных интеграционных проектов: американского Шелкового пути, “паносманского проекта”, ЕАЭС и китайского экономического пояса. При этом финансовые возможности Китая достаточно велики для того, чтобы практически купить нужную модель интеграции. Называемый размер инвестиций (очевидно, в регион в целом), обещанный в ходе визита китайского лидера Си Цзиньпиня составил $70 миллиардов, в дальнейшем было объявлено о еще примерно $30 миллиардах вливаний. Это очень большие деньги и, по мнению г-на Сыроежкина, не подлежит сомнению, что Китай теснит Россию в регионе.)
Второй проблемой, о которой сказал г-н Султанов, является проблема смены элит, остроту, которой, по его мнению, может снизить сотрудничество внутри региона. Кроме того, за последние 15 лет в огромной степени вырос транзит наркотиков опийной группы из Афганистана. При этом производство в значительной степени сосредоточено на севере страны, а прекурсоры - в частности, кислота, необходимая для производства наркотиков, поставляются из Центральной Азии. По мнению спикера, легче прекратить поставки прекурсоров, чем прервать транзит наркотиков. Но в реальности это сделать крайне сложно, поскольку по оценкам, например, Deutsche Welle, наркокартель в настоящее время является более влиятельной политической силой, чем “Талибан”. Легче получить критический комментарий про “Талибан”, чем про картель. По оценкам спикера, картель поддерживается членами политической элиты некоторых центрально-азиатских стран “не применительно к Казахстану”. Некоторое время назад при прежнем туркменском руководстве были ситуации, когда наркотики сопровождались прямо по территории страны до аэропорта и затем отправлялись в Россию. Недостаточно жестко происходит борьба с транзитом также в Кыргызстане.
Профессор Казахстано-Германского университета Рустам БУРНАШЕВ комментировал в основном ситуацию с многосторонним сотрудничеством в Центрально- Азиатском регионе, его эффективность снижалась с 2010 года. После того как Казахстан стал членом ЕАЭС, стало очевидно, с каким направлением связаны прагматические интересы в экономике. 2014 год, возможно, был апофеозом этого процесса. Г-н Султанов вспомнил в свою очередь о том, что многосторонние структуры в регионе не удалось создать даже в сфере реагирования на чрезвычайные ситуации. “Как всегда”, это стало результатом позиции Узбекистана, который не любит многосторонние форматы, предпочитая двусторонние договоренности. Ведущий казахстанский китаевед г-н Сыроежкин отметил, что нельзя заключать какие-то договоренности со страной, недостаточно ее зная. При всей своей любви к Китаю эксперт не считает, что сотрудничество с ним не несет никаких рисков. На этом этапе экономическое доминирование не означает наличие каких-либо агрессивных планов, но исключить это в будущем полностью нельзя. Через некоторое время пятое поколение китайских руководителей может сменить шестое поколение. Возможно, это будут люди несколько иного склада, с синдромом ребенка, выросшего в однодетной семье. К тому же они взрослели уже в эпоху динамичного развития Китая и могут быть гораздо больше связаны с идеологией ханского национализма. Текущая экономическая ситуация в Китае при этом оценивается спикером без особой тревоги. Снижение экономического роста до уровня в 7,4%, наверное, следует сопоставлять с 1,5% американского роста или минус 3% в России. Возможно, Китай и хотел бы расти темпами меньше 7% в год, но просто не может себе этого позволить, учитывая масштаб миграции сельского населения в города.
Г-н Султанов сделал еще один интересный комментарий. По его мнению, нынешние события, связанные с ситуацией на Украине, должны бы оказать отрезвляющее действие на часть политической элиты, склонной к слишком агрессивным сценариям или просто “не думающей головой”. Еще год назад аналитика, предположившего, что “управляемый хаос” сместится с Ближнего Востока на постсоветское пространство, восприняли бы как сумасшедшего. Подход Казахстана к выстраиванию межгосударственных отношений выглядит, однако, несопоставимо более профессиональным, чем у Украины или центральноазиатских соседей, страна полностью делимитировала свои границы с Россией и Китаем.
