- Данные поставки будут организованы посредством Казахстанской Каспийской системы транспортировки (ККСТ). "КазМунайГаз" - это бизнес-структура, и мы не даем политические оценки подобного рода событиям. Я бы сегодня не стал говорить, что в связи с грузино-российским конфликтом увеличились риски по транскавказскому коридору, по системе БТД. Она была построена еще 5 лет назад, задумана еще раньше - 10 лет назад. И никогда Россия не высказывалась против данного направления, она лишь говорила, что может предложить лучший маршрут. Недавний конфликт на Кавказе также никоим образом не связан с желанием РФ контролировать нефтетранспортные нероссийские маршруты. Это просто случайное совпадение факторов. Мы не изменим своих планов по использованию этого коридора. Мы, наоборот, считаем, что увеличение транзита казахстанской нефти в данном направлении будет элементом стабильности в регионе. Потому что, как вы знаете, при подписании международных транзитных соглашений любая страна гарантирует стабильность поставок нефти и свободу транзита. Остальное - это дело политиков. Думаю, что именно бизнес, торгово-экономические отношения в конце концов урегулируют политические или межнациональные проблемы. И давайте отделим вопрос конфликта от вопроса транзита и транспортировки нефти по коридору Баку - Батуми и БТД.

- Вице-президент США Дик Чейни недавно призвал Грузию и страны бывшего СССР строить новые экспортные трубопроводы в обход России. Как к этому относится Казахстан и предполагаются ли в этой связи какие-либо переговоры с Европейским союзом и США?

- Еще на заре обретения Казахстаном независимости Президент Назарбаев объявил о необходимости создания многовекторной нефтегазотранспортной системы. Сегодня мы реализуем проекты по организации поставок нашей нефти через систему Каспийского трубопроводного консорциума (КТК), в Батуми, Китай. Мы не отказываемся и от тех проектов, которые были обозначены ранее. Мы планируем использовать нефтепровод БТД, который сегодня прокачивает 37-40 млн тонн нефти в год при его ежегодной пропускной способности 50 млн тонн. Мы присматриваемся к трубопроводу Баку - Супса, способному транспортировать 10 млн тонн сырья в год и простаивающему уже два года. Наверное, не в интересах ни Грузии, ни Азербайджана не использовать данный актив, который может приносить существенную пользу для территорий этих двух стран.

В скором времени Казахстан будет добывать 120 млн тонн нефти в год, из которых лишь 20 млн тонн будет потреблять внутренний рынок. Из остального объема 50 млн тонн нефти в год, в соответствии с договоренностью, пойдет в систему КТК, около 20-30 млн тонн - в ККСТ, еще 20 млн тонн - в направлении Китая. Вот основные маршруты. ККСТ сегодня актуален в связи с ожидаемым началом добычи нефти на Кашагане. КТК был привязан только к Карачаганаку и Тенгизу. Тенгиз уже расширил производственную мощность, сейчас обсуждается вопрос реализации третьей фазы на Карачаганаке, и мы надеемся, что будет достигнуто соглашение о расширении КТК. Китай - в руках китайских покупателей.

Предложение г-на Чейни, в котором, безусловно, есть политическая окраска (бай пас, нероссийский путь) для Казахстана не ново. Логически правильно - надо всегда иметь альтернативу. Однако в условиях наличия неиспользованных мощностей имеющихся трубопроводов строить новый трубопровод, думаем, было бы экономически неоправданно. Другое дело - расширять или строить дополнительные мощности на существующих активах. Сегодня мы готовы платить за транзит.

- В следующем году Казахстан построит нефтепровод Кенкияк - Кумколь - еще одну ветку казахстанско-китайского экспортного трубопровода. Каковы будут источники поставок на данном маршруте, помимо ресурсной базы Актюбинского региона?

- Напомню, что в 2003 году мы построили участок Кенкияк - Кумколь, в 2005 году - Атасу - Алашанькоу. Сегодня мы строим серединный участок, который соединит месторождения в Актюбинской области с Кумкольским месторождением. В результате соединения всех этих звеньев мы получим широтный нефтепровод, который пройдет от Западного Казахстана до Западного Китая. Его проектная мощность составляет 20 млн тонн нефти в год, первоначальная - 10 млн тонн в год. Классически трубопровод строится под гарантии грузоотправителей или акционеров. Одним из акционеров данного проекта является Китайская национальная нефтяная корпорация CNPC, которая покрывает все риски. Наш нефтепровод будет построен из стратегических соображений: Китай получает доступ к каспийской нефти. Сегодня Китай - огромный импортер нефти, ежегодно покупающий 250 млн тонн. Поставка 20 млн тонн из Казахстана покроет потребности только Западного региона этой страны. В данном случае мы не конкурируем с Россией, которая тоже имеет планы по прокладке в китайском направлении трубопровода. Россия занимает северо-восточный рынок Китая - более развитый, больший по энергоемкости. Источником казахстанских поставок нефти будет Кумкольское месторождение (добывающее около 7 млн тонн нефти в год) и Актюбинский регион (где ежегодная нефтедобыча составляет 5 млн тонн), где участвует CNPC. Кроме того, есть еще и Атырауский регион - это весь Каспий, где тоже очень много ресурсов. Из Атырау нефть в Китай пойдет только в том случае, если там будет международная цена. Сегодня через участок Омск - Павлодар в Атасу - Алашанькоу и далее в Китай транспортируется еще и российская нефть. Начало поставок российской нефти - это сигнал, что цена в Китае будет приемлемая и конкурентная. Один мой азербайджанский друг говорил: "Нефть всегда течет туда, где хорошо платят".

- Как решается вопрос с продажей доли Омана в КТК, учитывая обоюдное желание Казахстана и России по ее выкупу?

- У КТК есть две половины яблока: одна - частные компании, другая - госкомпании. Оман относится к правительственным акционерам. Приоритетное право выкупить его долю имеют два других правительственных акционера: Россия и Казахстан. Мы оба выразили желание выкупить долю Омана в данном проекте с тем, чтобы сохранился баланс интересов. Если продаваемые акции выкупит частная компания, первоначальный баланс интересов в КТК может быть нарушен, то есть правительственные акционеры потеряют долю своего влияния. Поэтому у нас есть договоренность с российской стороной о том, что мы сохраним этот баланс. Не исключено, что долю Омана приобретет кто-то один из нас или оба - баланс интересов при этом все равно сохранится. Это уже результат коммерческих переговоров.

- Остаются ли у Казахстана планы по строительству НПЗ в Турции и Иране. Если да, в какой стадии находятся эти проекты?

- Да, мы рассматриваем проект строительства НПЗ в Джейхане. Вообще Джейхан - это очень выгодная коммерческая точка, его надо рассматривать как большой нефтяной хаб. Туда приходит иракская нефть - почти 150 млн тонн в год, азербайджанская нефть - 50 млн тонн, придет и казахская нефть. Джейхан - это открытый порт, в котором могут заправляться суда различного типа, он работает круглый год. Сейчас Казахстан и Азербайджан рассматривают предложение турецкой стороны о строительстве современного суперзавода, который помимо нефтепродуктов европейского качества мог бы производить продукцию нефтехимии. Мы даже предложили российским коллегам участвовать в данном проекте. Сегодня мы ведем переговоры и рассматриваем планы по своему возможному участию в таком НПЗ в период от 2013 года и далее. Турецкая сторона должна подготовить ТЭО, определиться с отводом земли - этот вопрос очень актуальный. После этого мы будем принимать решение.

Иран также предлагает нам участие в НПЗ на севере Каспия, что само по себе - хорошая идея. Они предлагают наладить сотрудничество в рамках swap-операций и долю в заводе. Единственное "но": в Иране существуют определенные инвестиционные ограничения, связанные с позицией этой страны в международной политике. На сегодня мы договорились с иранскими коллегами о том, что примерно до конца года они подготовят ТЭО проекта НПЗ и предоставят нам для изучения. Почему бы и нет? Если это касается бизнеса, и бизнеса очень хорошего. Если мы будем участвовать в этом проекте, мы получим доступ к азиатскому рынку. Сейчас около 80% Юго-Восточной Азии, Азии получает нефть из Персидского залива.

- О каких объемах может идти речь?

- Обычно завод строится из расчета переработки 5-6 млн тонн нефти в год. Потом путем строительства дополнительных блоков производительную мощность можно нарастить. Пока мы говорим про бизнес-предложение, которое на бумаге не обросло какими-либо цифрами.

- Как Казахстан намерен развивать экспортные мощности по транспортировке газа?

- Как вы знаете, между президентами Узбекистана, Казахстана, Туркменистана и России было подписано соглашение о сотрудничестве в области развития нефтегазотранспортных систем. Позже было заключено соглашение между главами Туркменистана, России и Казахстана о строительстве Прикаспийского газопровода. Первое - четырехстороннее соглашение - направлено на развитие системы транзита азиатского газа в направлении России, построенной в конце 1960-х годов. Сюда входит и система Средняя Азия - Центр (САЦ), которая проходит по территории Узбекистана, Казахстана и частично по России. Казахстан, в соответствии с подготовленным планом по модернизации своего участка САЦ, довел его транзитную мощность до 60 млрд кубометров в год. У нас есть перспектива нарастить ее до 80 млрд кубометров в год. Мощности свыше 60 млрд кубометров будут реализованы в рамках проекта Прикаспийского газопровода.

- Казахстан хочет сам осуществить и профинансировать этот проект?

- Да. Мы профинансируем его под гарантии соглашений с "Газпромом", которые будут предоставлены нам в части транзита дополнительных объемов туркменского газа. Но концепция проекта, его технический дизайн будут согласованы со всеми участвующими в нем сторонами, с тем чтобы применялся единый комплекс технических решений и единая идеология развития мощностей. Было бы логично выбрать и единого проектировщика, который сделает инжиниринг, и на базе этого каждая территория наймет подрядчика и осуществит строительство. Возведенные участки системы будут находиться в собственности той страны, на территории которой они расположатся.

Подготовила Елена БУТЫРИНА