Аналитики упоминают одной из альтернатив в фондировании для России даже исламские облигации “Сукук”, впрочем, без особого оптимизма. Еще одной возможностью остаются заимствования частных банков, которых не коснулись санкции, в качестве возможного крупного заемщика называется, например, Альфа Банк, но в целом у экспертов нет полной уверенности, что рынки открыты и для частных банков и что условия заимствования будут не слишком отличаться от досанкционнных. Пока же по факту альтернативой для банковского сектора начинает выступать государство. На этой неделе стало известно о довольно существенной докапитализации двух российских госбанков. Как сообщает интернет-портал РБК, российский Минфин приобретет за счет средств Фонда национального благосостояния (ФНБ) привилегированные акции ВТБ и Россельхозбанка (РСХБ) на общую сумму 239,04 млрд рублей. Причем фактически докапитализация является рефинансированием выданных государством субординированных кредитов на ту же сумму в предыдущей кризисной ситуации в 2009 году.
Российская и казахстанская антикризисные модели в ходе 2007- 2009 годов имели существенные различия, одно из которых состояло в большей готовности российских властей рефинансировать внешние долги своих крупных финансово-промышленных групп, которые имели значение в национальных масштабах, и “спасать собственников, а не бизнесы”, в то время как в Казахстане не допустили дефолтов проблемных банков по значительной части внутренних обязательств, но для собственников и внешних кредиторов это кончилось плачевно, если смотреть на уже неоднократно состоявшиеся реструктуризации и вхождение государства в капитал банков. В нынешней ситуации в России, по оценкам аналитиков, приводимых РБК, подобный сценарий возможен для довольно большого количества системно значимых российских банков. В прошлый кризис их число было определено как 19. В то же время речь не должна идти о вхождении государства в голосующие акции частных банков, а о докапитализации с помощью приобретения привилегированных акций и выплате дивидендов на определенном уровне, возможно, не ниже ставок по субординированным антикризисным облигациям. При этом гораздо большие проблемы потенциально связаны с поддержкой не российского банковского сектора, а системно значимых нефтегазовых компаний. Об аппетитах потенциальных бенефициаров этой поддержки свидетельствуют обсуждавшиеся в последние недели предложения “Роснефти” оказать поддержку компании в размере 1,5 триллиона рублей во многом из существующего уровня внешних долгов. Предложение, отвергнутое российским правительством (министр экономики Алексей Улюкаев заявил о том, что поддержка может быть оказана, но на порядок меньшими суммами), было сделано, несмотря на то, что в последние месяцы вложения компании в высоколиквидные активы существенно выросли, и, возможно, желание получить столь масштабную поддержку (возникающей самой собой аналогией является то, что масштабы стимулирования обрабатывающих отраслей в Казахстане составили триллион тенге, а не рублей, и причем для всей экономики, и эту сумму не удалось переварить сразу, она будет доводиться до заемщиков несколькими траншами в течение довольно длительного времени) связано с оценками, что в связи с санкциями может наступить продолжительный “ледниковый период”, связанный с фондированием на внешних рынках. Российские власти отказались также от других масштабных трат, связанных с докапитализацией “Газпрома” в этом году, поскольку признано, что компания в состоянии осуществлять проект, связанный с российско-китайским газопроводом “Сила Сибири”. “Газпром” является как раз примером успешного осуществления “восточной альтернативы”, поскольку готовность осуществлять авансовые платежи китайской стороной выглядит заменой заимствований на западных рынках.
Еще одним фактором неопределенности остаются цены на нефть. Российский Минфин заявил на этой неделе, что считает слишком оптимистичной цену в $105 долларов за баррель и высокую вероятность того, что цены в 2015 году могут находиться на уровне $95 за баррель. Давление, связанное с выплатой внешних долгов, может оставаться на достаточно высоком уровне, при этом размер выплат российского банковского сектора по внешним долгам в ближайшие 12 месяцев составит $63 млрд. Возможно, это будет влиять на кредитную активность банков, примерно так же, как пережитый период пиковых выплат казахстанского банковского сектора, когда внешний долг сокращался с учетом разницы в масштабах экономик еще более высокими темпами. Масштабы выплат казахстанских банков, согласно оценкам Нацбанка, составляют $393 млн в III квартале этого года, $375 млн в IV квартале и $2 млрд 38 млн в 2015 году. Это выглядит все же довольно комфортным уровнем выплат. Что касается ситуации с внешним долгом в целом, то она также выглядит лучше, чем была в ситуации кризиса. Внешний долг с учетом межфирменной задолженности по состоянию на 31 марта составлял 68% от ВВП, долг без учета межфирменной задолженности, как раз несущий наибольшие риски, составляет 34,7% ВВП. В 2007 году долг с учетом межфирменной задолженности составлял 92,4% ВВП, без учета межфирменной задолженности - 55%. Пиковым по уровню внешних долгов по отношению к ВВП был 2009 год, когда показатель достиг 98,3%.
Согласно рецептам российского министра экономики, стране необходимо в нынешний период отказаться от полной конвертации избыточных поступлений от нефтегазового сектора в зарубежные активы и увеличить размер отчислений в бюджет. Одной из приоритетных сфер для госинвестиций в условиях эмбарго могут стать инвестиции в сельское хозяйство, что логично в условиях контрсанкций, принятых в отношении Запада. Считается, что Россия может увеличить уровень госдолга, который находится существенно ниже, чем соответствующий уровень в развитых экономиках. (В Казахстане на прямой долг государства и госгарантии по заимствованиям приходится лишь 4,7% от всех внешних долгов, составляющих $150 млрд.) В то же время, по мнению г-на Улюкаева, необходимо сдерживать рост государственных расходов. Трудно сказать, насколько большим будет влияние российской антикризисной модели на Казахстан как партнера по ЕЭП и будет ли действительно происходить усиление государства как источника финансовых ресурсов.
На этой неделе к европейским санкциям против российских госбанков присоединилась Швейцария, ограничившая для них заимствования в виде возможности выпуска долгосрочных облигаций на швейцарском рынке.
