- В последние месяцы государство предпринимает серьезные попытки создания различных механизмов долгосрочного фондирования для банковского сектора. Во многих из этих проектов активную роль играет ДБ АО “Сбербанк”. Как вам кажется, могут ли привести к ощутимым результатам эти попытки сейчас, или, быть может, появление долгосрочного фондирования имело бы больший смысл после улучшения экономической конъюнктуры и роста инвестиционного аппетита в реальном секторе?

- Начнем с того, что экономическая ситуация в Казахстане лучше, чем в соседних странах. На постсоветском пространстве у РК точно лучшие экономические показатели. Дополнительная поддержка государства, в том числе с использованием инструментов фондирования, безусловный стимул для роста. На сегодня мы принимаем активное участие во многих программах государственной поддержки, в том числе по линии фонда “Даму”. По программе “Дорожная карта бизнеса” уже одобрено 375 проектов на сумму в Т152 миллиарда, направленных в основном на создание новых производств и модернизацию существующих. Еще одно направление связано с повышением конкурентоспособности, поскольку программа рассчитана на то, что предприятие получает длинные деньги под меньшую ставку, чем существует на рынке. 

Если говорить о проектах в разрезе отраслей, то, с одной стороны, они отражают структуру экономики Казахстана. С другой - динамика отраслевых изменений как раз отражает те сферы, в которых есть потенциал развития бизнеса. На сегодня наибольший удельный вес у торговли, добычи полезных ископаемых, сельского хозяйства. Значительная динамика наблюдается по проектам в обрабатывающей промышленности, на которую как раз направлены последние программы с участием государства. Только через наш банк в обрабатывающих отраслях финансируются проекты на сумму Т80 миллиардов. В последней программе, в которой Сбербанк принимает участие, мы ведем переговоры с потенциальными партнерами по проектам в обрабатывающей промышленности еще на Т20 миллиардов. Это и новые предприятия, и обновление действующих производств, и рефинансирование. Мы считаем, что эти меры своевременны и отдача будет существенная. Если сравнивать текущие госпрограммы с теми, что осуществлялись в 2009 году на фоне кризиса, то те программы были направлены в большей степени на поддержание ликвидности банков. Программы, которые осуществляются сейчас, направлены прежде всего на повышение экономического потенциала и рост бизнеса. 

- В ходе дискуссии по поводу оптимального использования триллиона тенге, выделенного для долгосрочного фондирования бизнеса, существовали различные точки зрения: на что в первую очередь должны быть сделаны акценты - на новые проекты или на рефинансирование действующих кредитов после девальвации. Каковы приоритеты ДБ Сбербанк с учетом существующего кредитного портфеля?  

- Для нас приоритетно то, что сегодня востребовано бизнесом. И во-вторых, сама цель программы - это расширение бизнес-потенциала и расширение экономического потенциала в целом страны. В проектах, которые мы обсуждаем с партнерами, где-то речь идет о рефинансировании и снижении долговой нагрузки, но в большей степени - это финансирование новых или расширение действующих производств.

- Имеет ли, с вашей точки зрения, смысл дальнейшее понижение ставок кредитования МСБ в рамках программ, фондируемых государством, или они уже и так находятся на достаточно низком уровне?  

- В текущих программах, по сути, ставка для бизнеса находится уже в коридоре инфляции. Если ставки будут ниже инфляции, на мой взгляд, это может иметь отрицательный эффект для бизнеса. Он будет состоять в том, что только за счет кредитования можно будет существовать, не прилагая никаких усилий. Может возникнуть иллюзорное представление об успешности такого бизнеса, что может вызвать необоснованный аппетит к его расширению. И такие ловушки уже были в прошлом. С точки зрения долгосрочного результата они очень редко приводят к успеху. Уровень ставок для бизнеса ни в коем случае не должен быть ниже уровня инфляции и инфляционных ожиданий. Необходимо трезво оценивать - от чего зависит бизнес-результат. Ключевая текущая потребность - это как раз долгосрочное фондирование. На это направлены госпрограммы и план действий, который намерен предпринять Национальный банк. 

- Говоря о вложениях в обрабатывающую промышленность, насколько они могут быть эффективными для банка? Есть точка зрения, что все-таки это несколько искусственные попытки диверсифицировать экономику. 

- Давайте смотреть на очевидные вещи. Первая из них - это то, что Казахстан находится в очень удобной геоэкономической позиции, на пересечении глобальных рынков. С одной стороны - Китай, с другой - Россия, с третьей - существуют возможные направления транспортировки в Европу. В то же время Казахстан обладает богатой палитрой полезных ископаемых. На этом фоне есть все предпосылки к тому, чтобы не просто извлекать ископаемые и обеспечивать транзит в Европу, Россию, Китай, а переходить к следующей добавленной стоимости. Необходимо не просто зарабатывать на этом, а развивать человеческий и интеллектуальный потенциал. Чтобы обрабатывающая промышленность приносила определенный эффект, она должна быть конкурентоспособной. Те же европейские страны и Китай очень быстро нарастили потенциал технологий, производительности, определенной научной базы. Этот потенциал объективно выше того, что есть сегодня в Казахстане. Находясь в очень удобном географическом положении, обладая минеральными ресурсами, Казахстан вполне может использовать эти технологии на своей территории. Есть успешные примеры - создание химических концернов, заводов по производству строительных материалов. Мы видим те же автосборочные производства, которые базируются на уже существующих технологиях, но сразу дают добавленную стоимость не за счет транспортировки или продажи базового продукта - минерального сырья, а за счет новой добавленной стоимости.

- В новой концепции развития финансового сектора одна из предлагаемых мер состоит в увеличении минимального уровня капитала до Т100 миллиардов тенге и укрупнении банков для повышения конкурентоспособности банковского сектора. Но она оказалась недостаточной, что продемонстрировал, в частности, очень быстрый рост российских банков после их прихода в Казахстан. По вашим оценкам, насколько конкурентоспособен казахстанский банковский рынок по отношению к экспансии новых игроков извне, и необходимы ли дополнительные регуляторные ужесточения, направленные на рост конкурентоспособности?

- Я бы разделил проблему на две части. Одна часть - это минимальные требования по капиталу, и их не надо связывать с большей конкурентоспособностью. Потому что требования по повышению капитала - это общемировой тренд, который исходит от Базельского комитета. Все мировое банковское сообщество работает в рамках “Базель-2” с понятной перспективой перехода на “Базель-3” до 2020 года. Во-вторых, мы понимаем, что банковское сообщество становится глобальным. С развитием телекоммуникаций и современных банковских услуг на базе Интернета скорость прохождения денег, внедрения новых продуктов становится очень высокой. И хотим мы этого или нет, но все мы уже находимся в зоне конкуренции. 

Сейчас казахстанцы имеют возможность путешествовать по всему миру, и у них формируются определенные ожидания от банков. Вместе с тем вхождение в тридцатку крупнейших экономик мира - это расширение границ и увеличение объемов экспортно-импортных операций. Все это формирует определенный запрос на спектр услуг банковского сектора и их качество. Оценивая уровень конкуренции между банками в Казахстане, можно сказать, что количество игроков невелико. К тому же кризис показал, что некоторые банки в последнее время недостаточно инвестировали в собственное развитие. На этом фоне банки, которые динамично развивались, совершенствовались и развивали свою продуктовую линейку и IT-платформы, находятся в лучшем конкурентном положении. Конкуренция будет и дальше развиваться в части повышения качества услуг, изобретения новых способов оказания услуг, развития банковских продуктов на базе Интернета. Для этого банкам необходимо инвестировать в свое развитие. Банковская сфера требует ежегодной докапитализации.

Если говорить про казахстанский Сбербанк, то в этом году мы утвердили стратегию развития до 2018 года. На сегодня мы уже выполняем требования Базельского комитета, в том числе и по капиталу и по мерам, которые планирует внедрить Национальный банк. В части инвестиций и повышения собственной конкурентоспособности мы определили три ключевых направления. Первое - это развитие филиальной сети. Мы планируем увеличить количество наших точек продаж на 50% в течение 5 лет. Кроме того, планируем существенно улучшить наши офисы с точки зрения эргономики и удобства. Это программа переформатирования, которая также идет и на территории России у материнского банка. 

Другое направление - это развитие онлайн-технологий. С этого года мы переходим на новую банковскую платформу, инвестировали значительные средства в процессинговый центр. На сегодня у него самые высокие международные сертификаты в части оснащения, возможностей и защиты. Дальше мы планируем инвестировать в проекты на основе Интернета. IT-бюджет только на этот год составляет около $30 миллионов. Также мы запустили собственный центр сопровождения клиентских операций. На его базе функционируют вычислительный центр, база хранения информации и собственно сам центр, который предназначен для увеличения максимального количества обрабатываемых платежей и скорости их проведения. Все это дает Сбербанку дополнительные конкурентные преимущества в части оказания качественных услуг. 

Третье направление - это наша команда и персонал. На сегодня каждый сотрудник банка 7 дней в году проходит различные тренинги и обучение. Помимо этого, в банке существует большая электронная библиотека. В этом году планируется открытие Корпоративного университета для более системной подготовки по разным направлениям. Это отдельная лидерская программа для топ-менеджмента и программа совершенствования профессиональных навыков для специалистов банка. Также в рамках Корпоративного университета мы налаживаем отношения с ведущими вузами страны, для того чтобы команда банка имела максимально широкий кругозор и понимание происходящих процессов и экономических реалий. 

- Как вам кажется, то, что происходит в российском банковском секторе, в частности, может ли сокращение ликвидности повлиять на планы российских банков в Казахстане?

- Мне кажется, то, что происходит в российской банковской системе и казахстанской, очень схоже. Конкуренция усиливается. С другой стороны, также необходимо подтягивать банковские системы к требованиям Базеля, проводить докапитализацию, усиливать управление рисками. 

-То есть какого-либо серьезного влияния того, что происходит сейчас в России, вы не ожидаете?

- Сбербанк Казахстана является дочерним банком крупнейшей международной группы,  основная часть бизнеса которой находится в России. Но при этом у нас фондирование и кредитный портфель - казахстанские и в большой степени мы автономны. С другой стороны, в глобальной экономике любые тренды и тенденции неминуемо сказываются на экономической ситуации. То, что будет в происходить в мире, неминуемо отразится на экономике Казахстана. То есть вопрос больше в том, готовы мы или не готовы к этим изменениям и насколько точно мы оцениваем ситуацию.

- В ДБ Сбербанк был отмечен приток депозитов после февральской девальвации, было ли это “бегством в качество” со стороны вкладчиков и продолжается ли процесс сейчас? Насколько серьезной является для банка тенденция долларизации депозитов? 

- В прошлом году количество наших частных партнеров и, соответственно, объем депозитов, который пришел от них, увеличился вдвое. В текущем году, в принципе, тенденция остается прежней. Мы расширяем свою филиальную сеть, инвестируем в новые продукты, в наш сервис, качество и дальше выходим в розничный сегмент. После девальвации был какой-то всплеск, более высокий прирост депозитов. Между тем мы считаем, что идем в том тренде, который выбрали для себя в рамках новой стратегии. В целом по банковской системе прошел определенный перекос, приведший к тому, что увеличилось количество вкладов в иностранной валюте. При том что потребность с точки зрения кредитования в большей степени формируется в пользу тенге. Поэтому здесь безусловный плюс, что Национальный банк планирует открыть рынок СВОПов, который позволит выровнять диспропорцию, повысить стабильность и увеличить доверие к национальной валюте. В последние месяцы уже наблюдается обратная тенденция, и больший приток депозитов происходит в тенге. Эмоциональный всплеск мы пережили, бизнес развивается дальше, а он в большей степени ведется в национальной валюте. 

 - Ожидается ли серьезное влияние девальвации на качество кредитного портфеля? Каково соотношение плюсов и минусов одномоментной девальвации, с вашей точки зрения как банкира? 

- Безусловно, мы сделали стресс-сценарий своего кредитного портфеля по итогам девальвации. Изначально вся наша кредитная политика и собственно политика управления активами-пассивами довольно консервативна в части валютных рисков. По нашей валютной позиции мы выдерживаем баланс обязательств и активов в валюте. И в рамках кредитной политики мы также придерживаемся определенного баланса. В рознице мы не выдавали активно валютных кредитов, понимая, что в этом случае риски, связанные с изменением курса, перекладывались бы на наших заемщиков. В корпоративном кредитовании мы исходим из того, что необходима защита и баланс с точки зрения курсовых колебаний. Девальвация - это эпизод, но если посмотреть на глобальную экономику, видно, что все находится в стадии высокой волатильности. Каждый предприниматель должен реально осознавать, что глобальная экономика изменчива. Мы в свою очередь с точки зрения собственной ответственности не формируем кредитную линейку, которая каким-то образом увеличивала бы риск неустойчивости к изменениям. Поэтому стресс-тест по нашему портфелю показал, что возможность изменений есть, но они находятся в пределах сценариев, заложенных нами на этот год. 

- Каковы прогнозы относительно роста кредитного портфеля, и нацелен ли банк на увеличение рыночной доли в этом году?

- Цель, которую мы формировали на этот год, не заключается в том, чтобы участвовать в ралли по доле рынка, и соответственно, мы не ставим себе каких-то конечных целей в плане процентного прироста. Ключевой вопрос, который мы ставим в этом году перед собой, - это повышение эффективности, снижение издержек, расширение спектра услуг, повышение качества обслуживания. Соответственно, необходимо достижение синергии в оптимизации затрат и инвестициях в развитие. Безусловно, есть какие-то минимальные параметры, на которые мы себя ориентируем, но они не являются пороговыми. Например, в прошлом году мы закладывали рост кредитного портфеля 20%, по факту получилось 49%. И это не было для нас конечной целью. Если есть потребность у наших партнеров, если бизнес позитивно развивается, и мы видим возможность инвестиций со своей стороны, то мы будем это делать. На этот год мы также закладываем в наши бюджеты рост около 20%, но еще раз подчеркну - это не является для нас какими-то жесткими рамками.

- У вас есть ориентир на какой-то финансовый результат банка?

- Конечно, есть. По итогам прошлого года наша прибыль была эквивалентна $140 миллионам. По итогам этого года мы как минимум не ожидаем показателей хуже. 

Николай ДРОЗД