Антикризисный менеджер и специалист по минимизации влияния внешних кризисов на казахстанскую экономику меняет Премьер-Министра, от которого ждали главным образом появления посткризисной промышленной политики, что полномасштабно не было осуществлено. Президент, представляя в парламенте г-на Масимова, подчеркнул его сильные стороны, связанные с возможностью реагирования на внешние кризисы и работой с международными финансовыми институтами, от которых на этом этапе необходимо привлечение средств. Вероятно, новому правительству г-на Масимова будет легче актуализировать антикризисный план “Б”. Ко второй волне кризиса готовились в 2011 году, и сам Премьер-Министр считал в тот момент весьма вероятным, например, снижение цен на нефть после краткосрочного взлета под влиянием проблем стран европейской периферии. На сей раз основные проблемы кроме сырьевых рынков могут быть связаны со стагнирующей российской экономикой и показывающей меньший рост, чем ранее, китайской, в которой к тому же недавно произошел первый корпоративный дефолт, до этого для заемщиков так или иначе находили пути спасения. В то же время смена правительства произошла в тот момент, когда большинство ключевых экономических решений на 2014 год уже принято. Состоялась непопулярная и болезненная девальвация и выделение триллиона тенге для смягчения ее последствий (глава государства, кстати, сказал о разочаровании в связи с тем, что старое правительство не смогло представить убедительной концепции использования этих средств), бюджетные корректировки также завершены на прошлой неделе. Все же сложно представить, что новое правительство, несмотря на все сложности бюджета с получением доходов, начнет с нового перераспределения бюджетных статей. Предшественникам пришлось помимо 19%-ной девальвации, облегчающей ситуацию с бюджетом, прибегнуть к повышению экспортной пошлины на нефть и начать обсуждать повышение подоходного налога. Очевидно, все эти принятые непопулярные меры дают определенное время новым экономическим властям для того, чтобы определиться с тем, что делать концептуально. Трудно сказать, приносилось ли старое осознанно в жертву при принятии каких-то непопулярных решений, или решение было принято спонтанно под влиянием неубедительности действий вокруг того же триллиона, или довольно странных споров, происходивших на этой неделе, о том, за счет каких средств будет финансироваться реконструкция теплоцентралей. Очевидно, у правительства г-на Ахметова существовали серьезные трения и разногласия со структурами, выполняющими роль сдержек и противовесов правительства, прежде всего с администрацией Президента.
Российские комментаторы состоявшихся перемен отмечают также как первоочередной фактор наличие хорошего взаимопонимания и контактов г-на Масимова с китайской политической и деловой элитой. Одним из трендов в деятельности первого правительства Карима Масимова действительно было привлечение длинных китайских денег в инфраструктурные проекты и рост участия в нефтяной отрасли. Хотя, очевидно, и его нахождение на должности руководителя администрации Президента позволяло использовать эти связи и рост китайских инвестиций в казахстанскую экономику, он продолжался последние два года. В то же время и в России под влиянием санкций появились оценки, что Китай может быть дополнительным резервуаром ликвидности в условиях, когда международные рынки заимствований оказываются закрытыми, а возможности создания дополнительного спроса со стороны государства, в отличие от ситуации 2009 года, сильно ограничены. (В Казахстане ситуация отличается весьма заметно из-за растущего объема Нацфонда.) Причем применительно к России в СМИ упоминаются довольно экзотичные способы получения дополнительной ликвидности от Китая, например, в виде какой-то масштабной предоплаты за продаваемые нефть и газ.
Очень многое в восприятии нового правительства будет зависеть от принимаемых кадровых решений и, в частности, от того, будет ли рекрутирована полностью старая команда антикризисных менеджеров, способная управлять экономикой в ручном режиме, или будут привлечены какие-то специалисты, которые будут ассоциироваться с возможностью проведения институциональных реформ. Выбор персоналий на самом деле не выглядит слишком широким, это либо реформаторы из 90-х и начала 2000-х годов, либо экспертная база основных предпринимательских объединений, прежде всего “Атамекена”.
