Решение Премьер-Министра о том, что топ-менеджеры фонда "Самрук-Казына" не будут получать больше него, как и руководители банков, контролируемых государством, вполне укладывается в преобладающую международную тенденцию. Одновременно о необходимости сокращения выплат топ-менеджерам банков, получающих господдержку, заявил российский вице-премьер Алексей Кудрин. В России, правда, премьерская зарплата не носит характера ограничительного индикатора. По данным, приводимым "Коммерсантом", сокращение вознаграждений в кризисных условиях происходило в нескольких банках из первой тридцатки и до проявленной политической воли. Правда, в целом они возросли в 2008 году на 11%, но благодаря в основном бонусам за докризисный для российской банковской системы 2007 год. Что касается Запада, то там было и самоограничение в виде сокращения или отказа от бонусов в некоторых финансовых институтах, понесших убытки, и определенное государственное регулирование в период смены власти в США. Одним из условий принятия части плана Полсона со стороны конгрессменов-демократов было условие для финансовых институтов, претендующих на дополнительную ликвидность со стороны государства, связанное с отказом от системы бонусов. Трудно сказать, насколько такая аскеза способна улучшить имидж Уолл-стрит, "которая напилась, а голова болит у всех", и поднять доверие к финансовой системе.
В Казахстане, вероятнее всего, "спусковым крючком" премьерского решения стало оглашение уровня зарплат руководства фонда "Самрук-Казына" в интервью газете "Литер". И это несмотря на то, что их размер не выглядел вызывающе на фоне предполагаемого уровня зарплат в частном секторе, а позднее председатель правления Кайрат Келимбетов объявил о полном отказе от бонусов по итогам 2008 года (в бюджете на 2009-й они вообще не предусмотрены). Видимо, данный шаг призван продемонстрировать, что вливания из Нацфонда не должны приводить к тому, что выгодополучателями становятся топ-менеджеры. Как известно, ранее достаточно жесткий режим, связанный с нецелевыми расходами, был введен указаниями Президента (наиболее ярким примером такого рода выступили раскритикованные размеры бонусов топ-менеджеров "Казахтелекома"). В общем это выглядит палкой о двух концах. Одновременно обладатели снижаемых зарплат (несмотря на то, что они не сами их себе назначали) невольно получают ореол одиозности, а общественное внимание смещается на самый животрепещущий, но все же второстепенный вопрос по отношению к тому, насколько эффективно осуществляются антикризисные меры в целом.
Очевидно, в целом результатом все же должна стать открытость зарплат государственных топ-менеджеров и даже обсуждение их размеров, что является шагом в сторону большей цивилизованности.
Николай ДРОЗД
