Кроме него, заочно осуждены другие лица, которые, по оценке суда, входили в состав организованной преступной группировки. В частности экс-глава КНБ республики Альнур Мусаев, который также находится за пределами Казахстана, заочно получил 15 лет исправительной колонии строгого режима. Предлагается также лишить его звания генерал-майора и государственных наград. Заочный приговор вынесен в отношении Вадима Кошляка - 18 лет исправительной колонии строгого режима, Тулегена Имашева - 10 лет исправительной колонии строгого режима и Виктора Сапожникова - 10 лет исправительной колонии строгого режима. Другие члены ОПГ приговорены к различным срокам наказания. Курман Акимкулов приговорен к 15 годам лишения свободы. Олег Бекбатыров - к 11 годам исправительной колонии строгого режима. Айдархан Бектыбаев осужден на 5 лет исправительной колонии строгого режима. Аскан Бекмуратов получил 10 лет исправительной колонии строгого режима. Кайрат Мухтаров приговорен к 4 годам колонии общего режима. Елена Валиева приговорена к 5 годам исправительной колонии общего режима с отсрочкой приговора до исполнения ее младшему ребенку 14 лет. Остальные участники ОПГ получили условные сроки наказания - от 10 лет до 1 года. Двое - Диас Чектыбаев и Думан Сеитов - освобождены от уголовной ответственности.

У наблюдателей за процессом осталось много неясных вопросов как относительно самого процесса, так и его приговора, привлечения или непривлечения тех или иных лиц к ответственности и даже допросам в качестве свидетелей. Но самое главное - следствие и суд по-прежнему оставили невыясненным вопрос о судьбе пропавших менеджеров Нурбанка. В один из моментов, как показалось наблюдателям, когда г-н Алиев активно начал вести "холодную войну", органы внутренних дел сделали заявление о якобы найденном теле, которое, возможно, принадлежит одному из похищенных. Но до сих не последовало ни одного разъяснения, подтвердились ли предположения или они опровергнуты. Так все и покрыто формулировкой о проведении экспертизы.

Что же касается осужденных, входящих в ОПГ, то, как написал журналист одного из популярных сайтов, "простым людям теперь при выборе места работы стоит убедиться в том, что фирма или банк не являются ОПГ, очень уж они похожи".

Своим мнением о процессе мы попросили поделиться главу Казахстанского международного бюро по правам человека Евгения ЖОВТИСА.

- По оценкам журналистов, этот судебный процесс не привлек внимание общественности. Вы следили за ним и какова ваша оценка?

- Да, конечно, следил в той мере, в какой он освещался в прессе.

Существуют три аспекта этого процесса, которые заставляют задуматься. Первый - его заочность по отношению к ключевым фигурантам. Я считаю, что заочный процесс нарушает фундаментальные принципы справедливого судебного процесса. У нас складывается интересная ситуация. Если вы находитесь на территории страны, до тех пор, пока вас не разыскали, производство по уголовному делу приостанавливается. А если выехали за пределы, получается, можно проводить суд и лишить вас права защищаться. И дело не только в этом. Едва ли отсутствие подсудимого обеспечивает установление полной истины, всех деталей в полной мере.

Насколько я знаю, в законодательстве ряда стран существует возможность заочного судопроизводства. Но на практике к этому прибегают крайне редко. Согласно данным многих международных правозащитных организаций, комитетов в рамках ООН, большинство экспертов склоняется к тому, что проведение заочных процессов нарушает фундаментальные принципы проведения судебного процесса.

При этом не очень понятно, какова была необходимость в этом. У казахстанских властей была возможность вести переговоры и проводить процесс на территории Австрии. Полномасштабный, нормальный судебный процесс. Хотя таких прецедентов и не было, но возможность была. Надо было решать этот вопрос.

А сейчас мы имеем много вопросов по самой заочности процесса.

Второй серьезный вопрос - избирательность, селективность уголовного преследования. В течение долгих лет ходило много разных слухов о законности действий г-на Алиева. Но никакого уголовного преследования в отношении него не осуществлялось. Означает ли это, что тогда было нельзя, а сейчас стало можно? И почему? Связано ли это со справедливостью, объективностью, независимостью судопроизводства, равенством всех перед законом? Боюсь, что нет.

А внимания в обществе этот процесс не вызвал, потому что, возможно, существовала точка зрения, что здесь нет торжества правосудия. Что это внутриэлитные, клановые разборки. У одной группы появилась возможность прижать другую, и государственно-правовая система обрушилась со всей мощью на тех, кто проиграл. В связи с заочностью процесса достаточно трудно судить, насколько было аргументированно с доказательной базой. Но ощущение избирательности и того, что раньше было нельзя, а теперь стало можно, что-то расследовали, а что-то нет, остается.

Возможно ли, что г-н Алиев совершал что-то ему инкриминируемое только с этой небольшой группой подручных? На этот вопрос также нет ответа.

И затем встает третий вопрос. Суд прошел, и мы имеем дело с торжеством правосудия или политическим процессом? Цель правосудия - торжество справедливости, пресечение безнаказанности, равенство всех перед законом и продвижение к правовому государству.

- То есть вы хотите сказать, что такие процессы должны становиться своеобразной инъекцией против прецедентов.

- Этот процесс не является такой инъекцией. Он, скорее, инъекция страха. Как говорит Президент, каждого можно взять за руку и отвести в суд. Нам еще раз показали, что каждого можно взять, а можно и не взять. Это говорит о том, что лояльность первична в рамках больших политических игр по сравнению с торжеством правосудия и равенством всех перед законом. И это не самый лучший итог. Потому что он не воспитывает в обществе и в самой элите уважение к закону. Он воспитывает страх и понимание того, что никто ни от чего не гарантирован.

- Каковы в таком случае были цели проведения такого суда и насколько они реализованы?

- Трудно говорить. Думаю, там не было одной цели. Одна из них - дать сигнал элите, что надо четко следовать правилам и не пытаться играть. Второе - поражение одной борющейся группы. Третье - показать международному сообществу, что Алиев будет наказан за совершенное. И возможно, должен быть дан сигнал обществу - мол, мы боремся с коррупцией в самых высших эшелонах власти. Но как вы заметили, общество не поверило в это. И это показательно.

- А та, что направлена в сторону международного сообщества?

- Тоже не достигнута по целому ряду причин. Во-первых, в Казахстане, точнее, за его пределами, наряду с одним заочным сидельцем с 10-летним сроком появится второй с 20-летним. Г-н Алиев на международной арене всегда был фигурой противоречивой - в отличие от Кажегельдина. Но то, что проведение такого процесса даст возможность еще более говорить о необъективности, несправедливости казахстанской судебной системы и подтверждать, что г-на Алиева правильно не экстрадировали. Полагаю, что после окончания нынешнего процесса последует второй этап - власти будут повторно обращаться за экстрадицией осужденного. Не думаю, что он добавит аргументов для того, чтобы г-на Алиева экстрадировать. Думаю, что этот процесс так и будет вялотекущим.

Ирина БЕКТИЯРОВА