Наличие общеевропейской стратегии, однако, предусматривает возможность регулярных встреч на политическом уровне и значительное увеличение финансирования европейских программ в регионе. Предполагается, что за несколько ближайших лет на эти программы будет потрачено 750 млн евро. Кроме того, Центральная Азия попадет в список регионов, куда будет вкладывать средства Европейский инвестиционный банк. Европа довольно активно вкладывает деньги за пределами ЕС, но пока это не в полной степени ощущается странами Центральной Азии, которые до сих пор имели статус “добрых соседей европейских добрых соседей”. Одним из приоритетов вливаний станут образовательные и культурные проекты, а также борьба с бедностью.
Министр иностранных дел Германии Франк-Вальтер ШТАНМАЙЕР в своем выступлении на конференции в МИДе отметил также, что регион может воспринимать многое из европейского опыта интеграции, которая признается необходимым условием успешного экономического сотрудничества. Центральной Азии обещано также содействие при вступлении в ВТО. Кроме того, европейцы готовы консультировать наши страны относительно путей разрешения проблемы трансграничных рек, остающейся одной из самых конфликтоопасных в регионе. (Что-либо большее, чем открытие водной академии в Бишкеке, и тем более идея какого-либо арбитража, однако, были с настороженностью восприняты экспертами и журналистами из стран, рассчитывающих на экспорт воды и гидроэлектроэнергии как едва ли не на главный ресурс своего развития.)
Комментируя заинтересованность Европы в центральноазиатских энергносителях, германские дипломаты и эксперты в один голос предостерегали от восприятия Европейского союза как одного из участников “большой игры”. Несмотря на заинтересованность в диверсификации поставок энергоносителей и появлении альтернативных маршрутов транспортировки газа, включая транскаспийский газопровод, европейцы подчеркивают отсутствие каких-либо геополитических амбиций. По словам германского специального уполномоченного по Восточной Европе, Центральной Азии и Кавказу Ханса-Дитера ЛУКАСА, ЕС не намерен конкурировать в регионе политически, а конкурирует экономически, и в этом его важнейшее преимущество в глазах центральноазиатских элит, не связывающих с европейскими проектами необходимость придерживаться какой-либо жесткой геополитической ориентации.
Региональный координатор Фонда Эберта в Ташкенте профессор Вульф ЛАПИНС считает, что европейцам не нужно скрывать своих интересов, в то время как россияне, китайцы или американцы вряд ли будут до конца откровенны, говоря о мотивах своей политики. Г-н Лукас отметил, что новая европейская стратегия не нацелена на вытеснение из региона России, остающейся ключевым европейским партнером, доля газовых поставок которого на европейский рынок будет возрастать. При этом для россиян, по впечатлениям, возможность появления альтернативных маршрутов для европейских энергоносителей не является самой важной темой. Уполномоченный также признал наличие разногласий среди европейских стран по поводу осуществления проекта северобалтийского газопровода и высказал точку зрения, что при строительстве будут учтена озабоченнность прибалтийских стран по поводу экологии. Что касается Польши, возражения которой носят политический характер, то ей неоднократно делались предложения присоединиться к проекту путем строительства ответвления от газопровода, от чего она отказывалась, но подобные предложения могут обсуждаться и в будущем.
Очевидно, значительным достижением европейцев является вовлечение практически всех “центральноазиатов” в политический диалог, правда с традиционно скромным участием Туркмении, которая не была представлена в дискуссиях экспертов. Зато достаточно широко в конференции Фонда Эберта участвовали узбекские эксперты, что стало проявлением размораживания узбекско-европейских отношений после полного отчуждения после андижанских событий. Обосновывая необходимость начала диалога, госминистр германского МИДа Гернот ЭРЛЕР отметил, что это совсем не значит, что европейцам нечего сказать по поводу прав человека в Узбекистане. Как раз существование диалога предполагает возможность влияния на ситуацию, которую вряд ли улучшали замороженные отношения. (Узбекским политологам прямо на конференции пришлось более или менее удачно защищать чистоту мундира и комментировать неприятные для них темы, связанные с опровержением оценок о “тысячах людей, сидящих в тюрьмах просто за наличие у них определенной религиозной литературы”. По словам представителей Узбекистана в стране, напротив проводится широкое амнистирование участников политических и религиозных объединений. По оценкам германского эксперта Уве ХАЛЬБАХА, репрессивный контроль религиозных объединений в республике, возможно, является фактором, обусловливающим их радикализацию.)
Вскользь упоминая тему критики ОБСЕ со стороны Казахстана, г-н Эрлер отметил, что здесь также необходим диалог. Тема, связанная с “двойными стандартами” ОБСЕ и с тем, что “восточнее Вены это уже совсем другая организация”, также заслуживает обсуждения, для того чтобы будущее организации было лучшим.
Директор Казахстанского института стратегических исследований Булат СУЛТАНОВ задал г-ну Эрлеру вопрос: почему в ходе многочисленных дискуссий о наркотрафике замалчивается проблема поставок в Афганистан прекурсоров. Возможно, установление жестких барьеров позволило бы лучше решить проблему, чем усилия на территориях центральноазиатских стран и России. То, что тему поставок прекурсоров обходит стороной и западная пресса, заставляет казахстанского аналитика делать “грустные выводы”.
Госминистр отметил, что германской миссии удалось в несколько раз снизить площади посевов сырья для наркотиков, параллельно, однако, они еще более знаительно выросли в неподконтрольных районах. Наркотрафик остается серьезной экономической базой для экстремистов и противников афганского режима.
По мнению г-на Султанова, сделавшего вопросы, связанные с наркотрафиком, одной из центральных тем своего выступления, центральноазиатские страны в целом не проявляют достаточной политической воли в борьбе с наркотиками. Доказательством этого является крайне малое коичество приговоров организаторам трафика, а также то, что если критикуемый иранский режим пожертвовал жизнями 3 тысяч своих силовиков, которые были убиты наркомафией, то в центральноазиатских странах нет ничего подобного.
Что касается геополитики, то директор КИСИ полагает, что повышение цен на нефть будет означать усиление борьбы за регион и повышение его ценности в глазах остальных игроков.
Одним из самых любопытных событий “экспертной конференции” стало выступление сотрудника таджикского Совета безопасности Абдусамата САМИЕВА, который предрек провал международной операции в Афганистане и общую консолидацию самых разнообразных сил против американского военного присутствия. Причиной этого, на его взгляд, является попытка насильственной централизации страны и создания политической афганской нации “сверху”, в то время как правильным поведением “победителей талибов” (как выясняется, не окончательной), возможно, была бы попытка заставить полевых вождей считаться с центральным правительством, оставив в то же время в их руках значительную часть полномочий. По мнению эксперта, для афганца статус его племени значит гораздо больше, чем неукоснительное осуществление принципа “один человек - один голос”. Возможно, оценки о необходимости существования в стране племенной федерации отражают и интересы Таджикистана, который в этом случае неизбежно будет столь же влиятельным игроком, как во времена существования “северного альянса”.
Комментируя для журналистов основные моменты новой центральноазиатской стратегии, исполнительный секретарь ЕЭК ООН Марек БЕЛЬКА отметил, что ее появление связано не только с желанием получить новые экономические выгоды, но и с проблемами безопасности региона. По словам г-на Бельки, в ходе одной из бесед накануне берлинской конференции германский министр иностранных дел сказал ему, что “не хотел бы представить, что когда-нибудь солдаты из нашей или вашей страны выполняли бы в Центральной Азии ту же миссию, что сейчас в Афганистане”. Исполнительный секретарь также подчеркнул, что сотрудничество в экономике не будет ориентировано на сырьевой сектор, однако успех несырьевых проектов во многом может быть связан с экономической интеграцией в регионе, она может удвоить или утроить отмечаемый экономический рост. Отвечая на вопросы журналистов, он также сказал, что сотрудничество с одним из основных спикеров конференции принцем Ага Ханом является удачным примером взаимодействия государственных и негосударственных фондов. И фонд Ага Хана делает то, что невозможно для официальных структур: например, открывая небольшие интернет-кафе на подконтрольных талибам территориях и осуществляя поддержку детским больницам в Афганистане.
Главной проблемой для европейских инвестиций в центральноазиатские экономики также остается отсутствие зрелого правового режима. По словам эксперта германского Министерства экономики Франка ВАЙЗИГА, применительно к сотрудничеству с Казахстаном есть две проблемы, о чем недавно было сказано нашей стороне. Одна из них связана с изменениями в таможенном законодательстве, которые носят вроде бы технический характер, но в итоге устанавливают режим таможенного администрирования, не применяемый больше нигде. Другая обусловлена поправками в Закон о недропользовании, которые носят обратную силу.
Отвечая на вопрос Панорамы, разрешается ли ситуация с приостановкой технических полетов “Люфтганзы” через территорию России, в результате чего страдала транзитная база компании в Астане, г-н Вайзиг высказал свою личную точку зрения, согласно которой происходящее не “конфликт интересов между Россией и Германией, а результат влияния конкретных коммерческих заинтересованностей внутри РФ”.
Проявляемая большая активность европейцев, которая может еще вырасти, как считают в Германии, через два года - в момент председательства Франции (последняя уже интересуется подробностями германо-центральноазиатского сотрудничества), похоже, пока не оценивается в полной мере регионом, который может получить новый формат отношений с Европой. Внутриполитические выгоды, связанные с окончанием изоляции, извлекает для себя лишь Узбекистан. Что касается остальных стран, то еще непонятно, какие возможности могут быть активизированы и насколько серьезно будет воспринята идея региональной интеграции, к которой “взывала лира” в Берлине.
Николай ДРОЗД,
Берлин - Алматы