Г-н Сатпаев напомнил, что руководство Узбекистана раздраженно воспринимает интеграционную активность Астаны, и, будучи в ЕврАзЭС, не могло активно поддерживать инициативы Казахстана по ускорению создания единого экономического, таможенного пространства и расширению торговых связей: в этом случае Узбекистану придется менять свою командно-административную экономическую систему и проводить либерализацию внешней торговли, что элита страны делать не собирается.

- Произошло то, что должно было произойти, учитывая особенности внешней политики Узбекистана, - считает Досым Сатпаев.

Иначе видит ситуацию известный российский политолог Аждар Куртов.

- Это решение Ташкента надо рассматривать в двух плоскостях. Дело не только в позиции Узбекистана, надо честно признать, что с экономической интеграцией на постсоветском пространстве дела обстоят не совсем благополучно, - заметил он в интервью Панораме. При создании ЕврАзЭС государства-участники исходили из того, что взаимодействие между ними в торгово-экономической области уже достигло такого этапа, на котором возникла потребность в более тесном сближении и унификации национальных законодательств. Тем не менее, отметил г-н КУРТОВ, если рассматривать российский опыт, то определенные положительные сдвиги в экономике в последние годы стали возможными не столько вследствие деятельности структур ЕврАзЭС, сколько из-за укрепления экономической мощи самой России. Большинство новых соглашений и договоров были достигнуты не в рамках многосторонних отношений (СНГ или ЕврАзЭС), а на двусторонней основе. Собственно же в рамках ЕврАзЭС так и не удалось достигнуть заявленного при создании организации качественного интеграционного скачка. Фактически даже Таможенный союз, о котором шла речь еще задолго до преобразования ранее существовавших структур СНГ в ЕврАзЭС, так и не удалось создать.

- На ряде последних заседаний глав правительств ЕврАзЭС постоянно озвучивается, что странам ЕврАзЭС удалось выровнять ввозные пошлины примерно на 65%. Это фактически говорит о том, что продвижение в данной сфере отсутствует, поскольку эти цифры приводили на многих прежних аналогичных форумах. Прежний Генеральный секретарь ЕврАзЭС Григорий Рапота в этой связи ссылался на нежелание членов ЕврАзЭС поделиться частью полномочий их национальных органов в пользу наднационального органа, который бы и регулировал тарифы по единым правилам. То есть и в ЕврАзЭС присутствует все тот же подход, что и в СНГ в целом - национальный эгоизм. В результате ЕврАзЭС легко принимает малозначимые решения, например, о введении единого знака качества товаров, но серьезных подвижек в интеграции экономик стран-участников пока нет. Поэтому сегодня ЕврАзЭС можно признать в определенном смысле более продуктивной формой объединения только в сравнении со структурами СНГ, которые все более и более теряют свою работоспособность. Поэтому правящие круги Узбекистана в этом отношении вполне справедливо могут ссылаться на недостаточную эффективность ЕврАзЭС, - заметил г-н Куртов.

Второй причиной решения Ташкента он видит разочарование иного рода. Вступая в ЕврАзЭС, Ташкент рассчитывал, очевидно, на большую помощь, преференции со стороны других членов организации и прежде всего со стороны России и Казахстана. Но этого не произошло.

- Узбекистан в плане экономических реформ серьезно отстал от России и Казахстана, а это больно бьет по амбициям местной элиты: она не хочет быть аутсайдером. Вероятно, поэтому в Ташкенте было болезненно воспринято решение создать внутри ЕврАзЭС тройку из России, Казахстана и Белоруссии и в ее рамках решать проблему создания Таможенного союза, - считает российский эксперт.

Ярослав РАЗУМОВ