- Недавно МВФ и Всемирный банк опубликовали доклад, в котором отметили снижение темпов роста в экономиках стран БРИКС. Становится ли ситуация в развивающихся странах на данном этапе главным риском для мировой экономики?

- Лекарство, связанное с предоставлением дополнительной ликвидности на различных рынках, иногда оказывалось чрезмерным. Таким образом, перестимулировав эти экономики, они перешли из разряда стран с профицитом текущих счетов в разряд стран с дефицитом текущих счетов. Не считаю, что это является основной угрозой для стран с глобальной экономикой. Возможно, за исключением Китая, поскольку его процентная доля в мировой экономике все еще незначительна. Основной проблемой для стран БРИКС и в целом мировых экономик является решение проблемы дефицита текущих счетов. И ребалансирование этих экономик, что замедлило бы их рост, поскольку это лекарство нужно вернуть в нормальное состояние. Это видно особенно по Индии, Бразилии, в меньшей степени по России и Китаю из стран БРИК. Хочу сказать и о других развивающихся экономиках - Индонезии, Турции, которые можно привести в качестве примера.

- Каким может быть влияние сворачивания количественного смягчения на сырьевые рынки и насколько это может быть серьезным шоком для них?

- Сырьевые рынки сталкиваются с ключевой проблемой, это то, что Китаю необходимо поменять природу своего роста. Из очень зависящей от инвестиций экономики перейти к экономике, которая больше движется к потреблению. Они больше инвестировали в промышленные мощности, в инфраструктуру. И когда в предстоящие годы они будут отходить от этих шагов к перебалансировке своей экономики, это будет особенно важно для неэнергетических сырьевых рынков. Мне кажется, что это в меньшей степени касается нефти, чем стали и меди, связанных в большей степени с промышленностью сырьевых товаров.

- У вас есть какие-то оптимистические и пессимистические сценарии?

- Да, надо сказать, что в последние годы времена у них были очень хорошие, росли очень мощно, капитал вливался в эти экономики, потому что инвесторы видели там более высокие процентные ставки, более высокую доходность. А сейчас они столкнулись с обратной стороной всего этого, то есть развился большой дисбаланс в экономиках. К сожалению, в долгосрочном плане им необходимо провести перебалансировку своих экономик. Если это будет сделано, это приведет к улучшению качества роста. Сейчас как минимум пару кварталов у них будут очень сложные времена. Но ситуация может стать для них хуже, если мы в любом виде или форме увидим повторение тех потрясений, которые произошли на финансовых рынках в 2008-2009 годах. Потому что тогда возникают проблемы с ликвидностью, с оттоками капитала, валютными парами с другими подобными явлениями. Это не предсказание, я просто говорю, что ситуация будет для них тяжелее, если эти риски реализуются.

- По мере сворачивания количественного смягчения могут ли инвесторы уходить активно с развивающихся рынков?

- Да, думаю, такой риск существует, в особенности из таких стран, как Турция, где был достаточно открытый рынок. При осознании инвесторами большей уязвимости экономики из-за капитала из страны это будет самоускоряющийся процесс. Но если будут предприняты правильные шаги, то есть подняты процентные ставки, состоится та же перебалансировка, то эти экономики могут представлять собой возможности и для более долгосрочных инвестиций.

- Некоторые страны вводили ограничения на движения капитала, насколько это правильный путь?

- Это вопрос, конечно, уже суждения. Думаю, в некоторых случаях это может быть необходимо для защиты валюты и внутренних рынков. Но в долгосрочном плане это тут же наносит урон аппетиту к активам в таких странах.

- Что касается развитых рынков, прежде всего США, каковы прогнозы по преодолению бюджетного кризиса?

- Это очень интересная политическая ситуация, которую мы в последние годы наблюдаем в Соединенных Штатах, по сути, когда не происходило каких-либо компромиссов по поводу бюджета в течение почти 4 лет. Считаю, что конфронтация, произошедшая в январе-феврале, не была столь ярко выраженной как та, что завершилась только что. Мне кажется, Республиканская партия сама переживает некое подобие гражданской войны между двумя фракциями в самой Республиканской партии. Но в следующем раунде республиканцы постараются договориться с демократами и что-то выжать из переговоров, которые пришли к полному провалу в этот раз.

- Это может оказать какое-либо влияние на реальную экономику?

- Конечно же, в особенности если переговоры приведут к постоянному снижению затрат в фискальном плане. МВФ оценил, что каждый доллар госзатрат стоит $1,7 в ВВП, то есть любое снижение госрасходов обязательно ослабит американскую экономику. Существуют негативные риски по американской экономике, поэтому Федрезерв не меняет ставку, по которой приобретаются активы.

- Что касается Еврозоны, возможно ли возникновение новых волн, связанных с периферийными странами?

- К сожалению, несмотря на то, что существуют признаки улучшения ситуации в отраслях, связанных с экспортом, кредиты в эти экономики не вливаются. И без кредитования существенного роста ждать сложно. Одновременно в ключевых странах мы видим очень большие риски замедления. В Германии существуют сложности с экспортом, очень жестко увязанным с экономиками стран БРИКС. Потому что эти страны проходят определенный этап, и это приводит к уменьшению спроса на германский экспорт. Вопрос на будущее: более слабая германская экономика - ключевая часть европейской экономики, означает ли это, что Германия станет более щедрой к периферийным странам или нет. Пока не вижу достаточной политической воли к будущим выпускам европейских облигаций, для того что бы обеспечить европейский бюджет. Это более долгосрочный вопрос, а краткосрочно можно ожидать, что ЕЦБ будет предпринимать определенные меры, направленные на поддержание европейской экономики. И это в конечном итоге может привести к определенному ослаблению евро.

- Каковы прогнозы по валютным парам в целом, как будут себя вести валюты сырьевых экономик?

- Я думаю, что будет большой риск, исходя из тех сценариев, которые я обрисовал. В мировой экономике в целом отмечается более слабый спрос, который приведет к ослаблению мировых валют. Возможно, это коснется австралийского доллара, новозеландского доллара, канадского доллара. И для развивающихся рынков это тоже могут быть вызовы, например, для чилийского песо, мексиканского песо. Может быть, в меньшей степени эта слабость будет замечаться у более нефтеориентированных экономик. Любое снижение цен на нефть может стать достаточно быстро самокорректирующимся, поскольку это может привести к увеличению напряженности в странах ОПЕК на Ближнем Востоке.

- Есть ли какие-либо прогнозы относительно Казахстана?

- У меня нет каких-либо конкретных прогнозов. Страна активно добывает нефть, положительный баланс счетов. Вызов для сырьевых стран, в такой ситуации особенно - обеспечивать сбалансированность экономик. Мы наблюдаем во многих нефтедобывающих державах даже на Ближнем Востоке, что уровень бездефицитности бюджетов, тот уровень цены на нефть, к которому привязывают свои фискальные прогнозы, и уровень затрат правительства в значительной степени возрос. В некоторых случаях он выше $110 за баррель, например, в случае Бахрейна и Кувейта. Они просто используют текущие цены на нефть, чтобы фондировать свои фискальные затраты. Для экономики такого типа всегда важно избегать подобных ситуаций.

- Если говорить глобально, то достигли пика государственный протекционизм и возвращается ли большая доля частных инвестиций?

- К сожалению, когда мы видим ослабление спроса на мировом уровне, считаю, что риски большей конфронтации в торговой политике возрастают, и одним из крупнейших источников этого в Азии может быть новая денежно-кредитная политика Японии, направленная на укрепление экономического роста через ослабление иены.

- Как будет чувствовать себя мировой банковский сектор?

- Мне кажется, очень сложная картина в зависимости от того, какую экономику рассматривать. Банковский сектор в США в большой степени наблюдает сейчас делевередж и возвращается к нормальному ведению дел. Если посмотреть на Японию, то там угроза - суверенные облигации, исходя из того, что правительство пытается сделать с иеной. В Европе не наблюдалось сколько-нибудь значительного делевереджа балансов банков. Основной риск для Европы - насколько финансовый сектор сможет обеспечить делевередж, что опять-таки привязано к огромному количеству суверенного долга в еврозоне.