Идея серии IPO с участием населения была фактически культовой в течение последних 15 лет, поскольку с ней связывались и связываются достижения самых разных целей - от формирования фондового рынка и изменения корпоративной философии в национальных компаниях и, возможно, у части сырьевых игроков, концентрировавших прибыли в офшорах, до преодоления отчуждения части населения от успехов сырьевых отраслей и построения народного капитализма и появления самосознания у “складывающегося протосреднего класса”. То, что масштабные изменения в экономике и обществе могут быть связаны с появлением достаточно массовой прослойки миноритарных акционеров, казалось альфой и омегой практически всех позитивистских сценариев развития страны. И на каких-то этапах для “рыночников” и “прогрессистов” и для казахстанской деловой прессы это было чуть ли не аналогом национальной идеи. Вывод на фондовый рынок значимых пакетов национальных компаний, который впервые мог состояться в 1997 году, не вызывал сопротивления властей, более того, он был идеей, одобряемой на самом высоком политическом уровне. IPO рано или поздно должны были быть проведены. Всякий раз, когда перевод намерений в практическую плоскость казался близким, появлялись обстоятельства непреодолимой силы и возникали отчасти реальные, отчасти наигранные опасения, например, относительно того, что крупные пакеты акций могут быть приобретены сильными иностранными игроками или местными группами, которые получат в результате влияние на процесс управленческих решений в компаниях. (Проверка прокуратурой законности IPO “КазТрансОйла” с точки зрения законодательных запретов на приватизацию уже в 2013 году ясно показывает, что попытка развития с помощью роста количества держателей ценных бумаг признается “культовой” далеко не всеми властными структурами.) В ходе последнего IPO возможности какой-либо скупки акций при первичном размещении были полностью предотвращены, и программа была выдержана в духе социальной справедливости, когда пропорционально удовлетворялись заявки в рамках определенного лимита. Интересы людей, не участвующих в размещении, в какой-то степени компенсировались участием пенсионных фондов, представляющих все работающее население.

Выводы относительно влияния проведенных IPO на ситуацию на фондовом рынке достаточно противоречивы. “КазТрансОйл” был самой ликвидной бумагой на фондовом рынке, как и РД КМГ и “Казтелеком” на определенных этапах, доля розничных инвесторов существенно выросла, а негатив, как считается, связан фактически с нулевой активностью пенсионных фондов после принятия решения о слиянии фондов. Очевидно, это противоречащие друг другу логики, поскольку невозможно одновременно увеличивать долю частных акционеров в компаниях и ликвидировать как класс институциональных инвесторов в лице пенсионных фондов, которые, правда, традиционно были крайне пассивны в качестве акционеров в докризисный и кризисный период. При этом смена эпох часто стопроцентно меняет содержание тех или иных крупных инициатив или процессов. Изначально участие в любом размещении акций людей с “улицы” - это рост индивидуалистического начала и готовности рисковать, тотальное доминирование государства, однако, привело к изменению мотивации многих участников IPO, и одним из главных мотивов стала ориентация на всесильное государство, которое не допустит провала из-за того, что политические ставки слишком высоки. Инвесторы все более сориентированы на дивиденды, а дивидендная практика участников IPO достаточно сильно политизирована. Вероятно, одним из самых важных мотивов выплаты рекордных дивидендов “Казтелекомом” в прошлом году так или иначе были перспективы приближения начала программы вывода нацкомпаний. “КазТранcОйл” выплатил в этом году также достаточно щедрые дивиденды, что обеспечивает пока достаточно хорошую доходность для участников размещения. Тем не менее после даты фиксации права на получение дивидендов почти каждый раз следует снижение курса акций, то есть разовые выплаты не влияют на фундаментальную оценку стоимости компании, и инвестирование из политических соображений не является “долгим”. Ситуацию может усугублять то, что государство с созданием ЕНПФ может определять позицию не только эмитента, но и по существу рынка, поскольку искушение оказать влияние в условиях дефицита институциональных инвесторов, вероятно, будет достаточно велико. Очень многие решения, принятые в преддверии IPO по “КазТрансОйлу”, были абсолютно правильными, это и стремление не добиваться массовости любой ценой и удержать потенциальных участников от инвестирования последних денег, а также то, что размещения эмитентов, в наибольшей степени зависимых от конъюнктуры мировых цен, были отодвинуты на неопределенную перспективу. Если возвращение к программе “народного IPO” состоится, то надо, чтобы в мотивации потенциальных участников помимо предположения, что государство отвечает головой, было и понимание, что основные риски несет сам инвестор, а государство к отчету о прибылях и убытках не пришьешь.