Главным подспудным вопросом, на который так или иначе должны были реагировать эксперты S&P, являлось то, в какой степени все происходящее в еврозоне может менять традиционную иерархию рейтинговых агентств в отношении суверенных рейтингов, поскольку проблемы с госдолгом испытывают страны, традиционно оцениваемые значительно выше стран из Восточной Европы или с постсоветского пространства, имеющих, как выяснилось в ходе кризиса, значительно более сбалансированную ситуацию с госдолгом и всерьез относящихся к параметрам, связанным с дефицитом бюджета. Оценивающий ситуацию в зоне евро управляющий директор агентства по Центральной и Восточной Европе, Ближнему Востоку, Африке и СНГ Бернар де Лонживаль отметил, что уровень рейтингов в зоне евро по-прежнему очень высок, речь идет о рейтингах 17 стран от уровня А до АА+. Эксперт, разумеется, видит довольно серьезные различия между слабыми игроками в Южной Европе и сильными в Западной и Центральной. Речь, по его словам, за исключением Греции, “вопреки газетной шумихе” идет о богатых странах с достаточно высоким подушевым ВВП и достаточно мощной финансовой системой, способной отвечать на возникающие вызовы. Последние решения, связанные с европейским механизмом финансовой стабильности, уменьшили волатильность на рынке, но не решили ключевые проблемы, связанные с неконкурентоспособностью многих экономик. Настоящие решения могут быть связаны с проведением непопулярных структурных и бюджетных реформ. Применительно к Греции эксперт в целом не очень оптимистичен, отметив, что реформы явно не популярны, и хотя большинство политиков говорит, что необходимо сделать все, чтобы остаться в зоне евро, массовое общественное мнение не совпадает с оценками политиков. Кроме того, объективно стране будет сложно выполнить свои обязательства, и вероятность выхода из зоны евро, несомненно, существует. Отвечая на вопрос, может ли быть решением проблемы европейских долгов искусственно вызванная более высокая инфляция, г-н ЛОНЖИВАЛЬ отнесся к такой возможности скептически, отметив, что она будет восприниматься как большое зло по отношению к существующим проблемам, и, к примеру, в Германии существует очень мотивированное убеждение, что высокая инфляция - это препятствие для экономического роста в долгосрочной перспективе. В целом же ситуация в настоящий момент характеризуется делерведжем в плане суверенных долгов, домохозяйств и самих банков. При этом европейские банки фондировались в большей степени, чем банки из любого другого региона мира, за счет доступности рынков капитала, и очевидно, в ситуации, когда такая доступность не является больше безусловной, это создает серьезные дополнительные сложности не только с фондированием, но и уровнем капитализации. При этом исторически в Европе вероятность дефолтов крупных банков всегда нивелировалась государственной поддержкой, чтобы не существовало какой-либо вероятности потери инвесторами средств в крупных банках. Отказ от этого принципа и вероятность того, что кредиторы старших выпусков будут нести потери в новых кризисных ситуациях, вероятно, будет очень непростым политическим решением. Проблемы чрезмерных долгов на суверенном уровне и в банковском секторе иногда перетекают друг в друга, и если в Ирландии и Испании расходы государства, связанные с вхождением государства в капитал банка, сказались на ситуации с государственными финансами, в Греции ситуация развивалась противоположным образом: ухудшения с госдолгом приводили к тому, что банки все в большей степени втягивались в эту дыру.

Ведущий аналитик по суверенным рейтингам, в том числе по казахстанскому, Анна ЙЕЛЕНКОВИЧ отметила, что текущий рейтинг Казахстана ВВВ+ является самым высоким на постсоветском пространстве. Это связано с профицитом текущего счета и бюджета, консерватизмом в сохранении нефтегазовых доходов и прогнозируемым ростом подушевого ВВП в ближайшие годы, чего не прогнозируется в отношении других стран с таким же уровнем рейтингов. Прогноз по казахстанскому суверенному рейтингу, однако, стабильный, и перспектива его роста в дальнейшем выглядит весьма сложной, если исходить из комментариев г-жи Йеленкович. Агентство отводит достаточно большую роль уровню политических рисков, и развитие политических институтов в Казахстане выглядит явно недостаточным. Агентство тем не менее оценило политические риски Казахстана такими же, как и других стран с доминированием нефтегазового сектора - Россией и “даже с Азербайджаном”, который считается страной с примерно таким же уровнем рисков. Кроме того, одной из наиболее существенных проблем в части экономических рисков остается очень высокая зависимость от нефти и газа, которая будет также увеличиваться в результате роста добычи нефти. Зависимость между ценами на нефть и ростом казахстанского ВВП, по оценкам аналитиков, превышает 90%. Кроме того, очень существенным препятствием и практически стеной для роста рейтинга выглядит существующий подушевой ВВП при всех перспективах его роста.

Заместитель директора направления “Финансовые институты” агентства Наталья ЯЛОВСКАЯ (ее предшественница Екатерина Трофимова была, возможно, самым известным рейтинговым аналитиком в Казахстане и оценивала часто казахстанскую банковскую систему выше российской, но в итоге перешла на работу в Газпромбанк), делая прогнозы относительно казахстанского банковского сектора на этот и следующий год, предсказала фактически сохранение существующих тенденций без радикальных изменений. Аналитик, в частности, не предвидит резкого роста кредитования или открытия внешних рынков, отсутствие внешнего фондирования также является одним из факторов, влияющим на уровень кредитной активности. Замещение внешнего фондирования внутренним было оценено как интересная и позитивная тенденция. А зависимость многих крупных банков от депозитов госкомпаний и компаний из добывающего сектора - как данность, с которой сложно что-либо сделать, поскольку это, видимо, предопределено структурой экономики. Аналитик также отметила неравномерность роста кредитования в секторе, которое росло в большей степени у маленьких банков, и рост рыночных долей ДБ Сбербанк и Цеснабанка в том, что касается более крупных банков. Спикер также отметила, что казахстанские банки медленнее признавали наличие проблемных кредитов в 2008-2009 годах, чем мировой банковский сектор, и это сказывалось на том, что показатели капитализации и уровень прибыльности немного переоценивались. Затем был признан высокий уровень проблемных кредитов и сформированы соответствующие резервы. Пока эксперты S&P не готовы оценивать эффективность программ с участием государства по уменьшению доли проблемных кредитов.