Человек нашел у себя на даче “зуб акулы” - значит, всемирный потоп начался именно в этом месте. Другой, долго разглядывая себя в зеркало, уловил портретное сходство с великим вождем одного из кочевых племен и постиг откровение: “а ведь именно я являюсь его прямым потомком и должен рассказать, как все было на самом деле”. Анекдоты про двух батыров или Амира-ака на самом деле совсем уже не анекдоты.

Некоторые фигуры, которые как бы исторические, не всегда выдерживают проверку фактами. Вот, к примеру, история одного великого деятеля начала XX века. В мемуарах (правда, мало кем прочитанных) видного казахстанского композитора приводится почти анекдотическая история о том, как указанный деятель попал в историю (в хорошем смысле слова). На одном из приемов в Кремле к тогдашним руководителям республики подошел то ли Буденный, то ли Ворошилов с вопросом: а что, мол, вы делаете для увековечивания памяти казахского Чапаева? Те дали расплывчатый ответ и, аккуратно выведав, о ком идет речь, по приезду поручили указанную память срочно восстановить и закрепить. В архивах довелось прочитать протокол комиссии по установлению внешности героя, куда вошли несколько чудом уцелевших сослуживцев и дальних родственников. Главный официальный художник сделал несколько набросков, а члены комиссии высказывали к ним замечания: “бородка была длиннее”, “голова квадратнее”, “нет, более округлая” и так далее, пока внешность не утвердили простым голосованием. Памятник, кстати, до сих пор украшает южную столицу.

Мемуары композитора, к слову сказать, много раз пытались издать, но в итоге, видимо, рука не подымалась, ибо старик изложил многие вещи чересчур уж откровенно.

По той же причине, наверное, не переиздается и “Школа жизни” Сабита Муканова - книга, создающая вполне определенное представление и об авторе, и об описываемом времени. Сюжет, кстати, заканчивается в конце 1936 года, и писатель-мемуарист явно не пытался осветить дальнейший период, ибо неприятные вопросы могли возникнуть к нему самому. Но это отдельная история.

Такую же отдельную историю можно рассказать про известного академика-филолога, который с середины 1930-х до начала 1950-х годов яростно боролся с буржуазными националистами в казахской литературе и языкознании. Некоторые его письма и выступления все-таки были не так давно изданы, правда, не в Казахстане, а в Москве, и формируют достаточно неоднозначное представление об этом ученом. В конце концов он сам бы обвинен коллегами, если не изменяет память, в “найманизации истории казахской литературы”, а главный труд его жизни был издан уже посмертно. Мотивы свои, кроме борьбы за правое дело, никогда не озвучивал, и лишь в одной старой автобиографии удалось найти упоминание, что его братья и племянники были расстреляны алашордынцами, которых ныне критиковать как-то не принято.

Или взять эпистолярное и мемуарное наследие еще одного видного деятеля первой половины прошлого века, которого знали Ленин и Сталин, и который фактически был основным кандидатом на пост первого руководителя молодого Казахстана, ибо немало сил потратил на борьбу с белогвардейцами. Однако с первых лет установления советской власти, не сговариваясь, почти все руководители дружно задвигали его подальше. Куда может уйти энергия великого полевого командира и путешественника, кроме как в систематизацию обид и донесение этой информации до вышестоящих инстанций? В итоге улицу в честь него назвали, но достаточно далеко от центра...

У нас не принято обращать внимание на такие нюансы. Либо великий и герой, либо тебя не было, а все, что выходит за нужные рамки, - прочь из истории! Нежелание подать что-то неправильно отчасти обоснованно. История должна содержать в себе некий педагогический подтекст. Она должна вызывать восхищение, подавать пример, служить образцом, основой идеологической политики.

Вторым популярным методическим приемом является географическое отсечение “лишнего”. Понятно, что для каждой нации ее родина является “срединным миром”, основным центром. Но почему-то ситуации, когда экспансия шла из этого мира и протоказахские батыры покоряли пространство от Атлантики до Тихого океана, от Арктики до Индии, заселяли Америку и Северную Африку - это в концепцию вписывается, а когда игра новых империй началась уже в наших широтах - большинство событий, связанных с влиянием геополитики на национальную историю, тут же выпадает из хроники.

Понятно, что лобовое столкновение империй произошло уже после того, как Средняя Азия и Казахстан оказались в составе России, а Индия и Афганистан - под протекторатом Великобритании, и полем, где происходили видимые и невидимые бои, стал несчастный Синьцзян. Но было бы неразумно скидывать со счетов, что многие события, которым раньше придавали классовый характер, а ныне модно прописывать главной движущей силой общественного прогресса, как этнические и национальные факторы, на самом деле бы инспирированы извне. Разведки и “агенты влияния” свой вклад в историю региона внесли, мягко говоря, изрядный. И сравнивая книги, написанные историками, с одной стороны, условно национальными, а с другой, условно международными, возникает ощущение, что они описывают совершенно разные вещи, в которых совпадают действующие лица, даты и географические названия, но мотивы, логика событий совершенно иные. Многие забывают, что понятие геополитики в наших широтах появилось отнюдь не после 1991 года.

Взять хотя бы роль (условно) наших агентов влияния и разведчиков (шпионов) разных исторических эпох. Сколько написано про того же Чокана Валиханова и сколько полярных мнений до сих пор о нем существует! А взять совершенно неизученную тему участия казахстанцев в создании Восточно-Туркестанской Республики. Движущей силой антикитайского восстания были лидеры казахской диаспоры Синьцзяна, советские войска отправлялись из Алма-Аты, казахстанские кадры занимали немало постов в правительстве и армии ВТР. А ведь и само восстание, произошедшее осенью 1944 года, условно говоря, было не на ровном месте. За год до того в Казахстане были созданы специальные курсы по подготовке “аульных активистов”, которые, в соответствии с учебной программой, должны были быть готовыми в условиях заграницы “развернуть просоветскую пропагандистскую работу, активную подрывную агитацию против враждебной нам политики, проникнуть в местное подпольное политическое формирование или повстанческую группу и направить ее деятельность в желаемом направлении”. Аналогичные курсы, по некоторым данным, были созданы в Киргизии и Узбекистане. После полугодичного обучения “аульные активисты”, среди которых было немало известных в будущем партийных, творческих и научных работников, как значится в документах, оказались в “длительной заграничной командировке”, о которой до сих пор никому ничего не рассказывают, хотя такой предмет, как “формирование “групп национального возрождения” и использование для этой цели оппозиционно настроенных лиц и групп”, говорит сам за себя.

Малоизвестна и инициатива казахстанского ЦК, Совнаркома и МГБ о создании в республике Уйгурской автономной области (февраль - апрель 1947 года), по мнению экспертов, нацеленная на “притягивание” (а возможно, и присоединение) территории ВТР к КазССР. Но это тоже другая история. Как и та, что начальник курсов по подготовке “аульных активистов” в начале 1960-х годов - период очередного обострения “пограничного вопроса” - возглавлял КГБ КазССР (кстати, первый казах на этом посту).

Но мы опять отошли от темы. Не стоит забывать, что “формирование “групп национального возрождения” - это практика не только советской разведки. На этом поприще знатно потоптались англичане и американцы, немцы и турки (даже не считая Великой Отечественной войны, есть немало свидетельств об их активности, нацеленной на разжигание национально-освободительного движения в Центральной Азии и в годы Первой мировой)...

Иной раз, изучая “внутренние” политические дискуссии, возникает ощущение, что многие их участники заняли те роли, которые играли в прошлом другие активные сторонники тех или иных путей “интеграции страны в мировое пространство, основанной на национальных (религиозных, политических, экономических) ценностях и интересах. Есть вещи, которые не меняются - таковы правила игры и законы истории.

Данияр АШИМБАЕВ,