Эти успехи воспринимаются тем более шокирующее, что, как это ни поразительно, они стали неожиданными практически для всех. В том числе и для людей, пользующихся репутацией серьезнейших политологов. Например, “гуру” американской политологии, З. Бжезинский, в книге “Великая шахматная доска” (М., 1998, стр. 196) в главе с характерным названием “Китай: не мировая, но региональная держава” делал вывод: “Весьма маловероятно, что к 2020 году даже при наиболее благоприятном стечении обстоятельств Китай станет по ключевым показателям действительно мировой державой”.

Почему “китайский бросок” мировое экспертное сообщество просмотрело в свое время? И какие перспективы ждут Китай в будущем? На вопросы “Панорамы” отвечает ведущий казахстанский китаевед Константин Сыроежкин.

- Константин Львович, как получилось, что до последнего десятилетия китайский рост очень многими недооценивался, а 20-30 лет назад вообще не предсказывался даже в качестве гипотетической возможности? Эксперты оказались “под впечатлением” банкротства социалистической модели в большинстве соцстран? Или были убеждены, что Пекин не выберется из тех проблем, которые сопровождали его почти весь 20-й век, до начала руководства Дэн Сяопина? В любом случае - налицо исторический просчет мирового китаеведения.

- Я бы так вопрос не ставил. Динамика развития Китая была понятна уже в середине 1980-х годов, когда реформы только набирали силу. Уже тогда многими серьезными китаеведами не только констатировались колоссальные изменения в социально-экономическом развитии КНР, но и прогнозировались изменения в политической сфере.

При этом отмечались не только успехи, но и обращалось внимание на проблемы, которыми сопровождались реформы в Китае. В частности, на получаемом чиновниками при введении рыночных отношений “праве первой ночи”, на растущее социальное расслоение, на диспропорции в региональном развитии, на проблемы реформирования государственного сектора и т.д.

- Стоп! Если динамика была понятна, то откуда такие “удачные” прогнозы, как процитированный у Бжезинского? Ведь, наверное, не самый неосведомленный был в 1980-1990-х политолог?

- Бжезинский прав. Китай действительно является региональной державой. До статуса мировой державы ему далековато. Ведь совокупная государственная мощь измеряется не только темпами экономического роста или объемами ВВП и золотовалютных резервов. Есть и другие показатели.

Например, социальная структура населения (в КНР она до настоящего времени архаична), уровень грамотности населения (сделано очень много, но он оставляет желать лучшего), уровень квалификации и профессионализма трудовых ресурсов и т.д.

Существенное значение имеет совокупное сочетание “жесткой” и “мягкой” силы: в первом случае речь идет об уровне оснащенности и боевой подготовки армии, ее способности решать масштабные задачи за пределами страны; во втором о привлекательности идеологии, наличии мессианской идеи и механизмов ее трансляции на остальной мир. Все это в Китае пока не соответствует уровню мировой державы, хотя шаги в этом направлении делаются достаточно эффективные.

Возвращаясь к первому вопросу, нужно иметь в виду и то обстоятельство, что на начальном этапе реформ статистика в Китае оставляла желать лучшего, а стихийно возникающий частный сектор (особенно в городах) носил квазигосударственный характер и не поддавался четкой оценке.

Наконец, главной проблемой 1980-1990-х годов была не столько экономика, сколько политическая борьба, ведущаяся между различными группировками в высшем руководстве КПК. Именно она определяла и модель социально-экономического развития, и перспективы реформ в Китае. Не случайно имена поистине главных реформаторов Ху Яобана и Чжао Цзыяна по сути вычеркнуты из истории современного Китая.

- Каковы экономические и социальные перспективы Китая в пределах 5 лет? За счет чего КНР может поддерживать высокие темпы роста экономики, если мировой кризис не прекращается, и потребление в ЕС и США, крупнейших рынках для китайской продукции, снижается?

- Парадокс ситуации заключается в том, что в настоящее время руководство страны не ставит самоцелью поддержание высоких темпов развития. Как раз наоборот, более актуальным является вопрос о постепенном снижении этих темпов и переходе на новую модель экономического развития.

По мнению китайского руководства, пришло время обратить внимание на качество роста, попытаться сгладить социальные противоречия, дать сотням миллионов китайцев доступ к бесплатному среднему образованию и недорогому здравоохранению, позаботиться о сохранении окружающей среды, снизить расход энергии и сырья.

Новая концепция предполагала смену приоритетов со стимулирования экономического роста любой ценой на поддержание устойчивых темпов экономического развития, результаты которого должны относительно равномерно распределяться между различными социальными группами внутри страны. В основе новой модели лежат два старых “кита” инвестиции и экспорт, а также два новых “кита” расширение внутреннего спроса и инноваций. Причем два последних “кита” рассматриваются как основные.

Проблема заключается в том, что Китай не может позволить себе опустить темпы экономического роста ниже 7-7,5%. Если это произойдет, обострятся проблемы занятости для постоянно прирастающей рабочей силы и будут поставлены под угрозу программа урбанизации, программа роста благосостояния населения и ряд других важных для развития страны программ.

- Если говорить о ставке на внутреннее потребление как “локомотив роста”, то как быть Пекину с такими проблемами, как, например, жесткий государственный контроль над банковской системой? Или с неизбежным в итоге ростом социального расслоения? Для страны, в которой от социализма не отказались хотя бы на уровне идеологии, это весьма опасно.

- Проблемы, безусловно, есть. В том числе и обозначенные вами. Тем не менее все не так уж плохо, внутреннее потребление в последние три года растет и постоянно стимулируется государством путем введения льготной политики, предоставления доступных кредитов и т.д.

Жесткий государственный контроль над банковской системой со стороны государства - это миф. Напротив, имеет место проблема предоставления банками кредитов на так называемые “бездумные проекты”, реализуемые местными правительствами, что уже привело к возникновению одной из самых главных экономических проблем Китая - росту долгов местных правительств, которые, по ряду оценок, в конце 2012 года достигли 9,2 трлн. юаней, т.е. почти 20% от ВВП.

Что касается социального расслоения, то эта проблема стоит достаточно серьезно. Хотя официальная китайская статистика это и не признает, тем не менее коэффициент Джини постоянно растет. Если в 2009 году, по оценке китайских экспертов, он достигал 0,46, превысив безопасный порог на 0,04 пункта, то в 2010 году он поднялся до 0,61, а в течение первой половины 2012 года до 0,613. Причем, по ряду прогнозов, он будет продолжать расти и скоро достигнет 0,7 мирового “рекорда”, достигнутого в Южной Африке.

- Насколько соответствует реальному положению вещей мнение, что Китай в последние годы утрачивает свое главное (или одно из таковых) преимущество - дешевую рабочую силу? И, если это так, то не произойдет ли серьезного перераспределения внешних инвестиций в пользу других стран ЮВА, сохраняющих это преимущество?

- Стоимость рабочей силы (особенно квалифицированной) в Китае действительно растет, и в этом смысле он теряет одно из основных своих конкурентных преимуществ. Но главная проблема даже не в этом.

Главная проблема заключается в том, что уже сейчас имеет место сокращение численности экономически активного населения и увеличение социальной нагрузки на него. Наиболее благоприятный в демографическом плане период китайские демографы и экономисты ограничивают 2010-2020 годами. В этом временном промежутке, по их расчетам, численность трудовых ресурсов будет оптимальной для экономики, а их незначительный прирост не будет обострять проблему безработицы.

После 2020 года, когда удельный вес лиц в возрастной категории от 15 до 64 лет в населении КНР начнет стремительно сокращаться, а доля лиц в возрасте старше 65 лет быстро расти, “окно возможности” закроется, и КНР столкнется с серьезными проблемами.

- Иногда пишется в последние несколько лет о сложной демографической ситуации в КНР; о старении населения и нежелании нынешних поколений пользоваться послаблениями и заводить второго ребенка. Как далеко зашла эта проблема? Можно ли говорить о том, что КНР вступает в эпоху демографического кризиса?

- Это - одна из самых серьезных социальных проблем Китая. Если по данным третьей переписи населения КНР (1982 год) Китай по возрастной структуре своего населения относился к категории стран с доминированием взрослого населения, то с начала 1990-х годов начался процесс ускоренного старения населения. Прогноз китайских демографов неблагоприятный. Старение страны продолжится. Причем как в деревне, так и в городе. Если в 2010 году лица старше 65 лет составляли 8,87% населения, то в 2030 году они составят 18,1%, а в 2050 году 27,8% населения Китая.

Результатом развития этой тенденции окажется рост числа иждивенцев и увеличение социальной нагрузки на трудовые ресурсы; ухудшение возрастной структуры трудовых ресурсов, а в более отдаленной перспективе - нехватка квалифицированной рабочей силы; рост численности национальных меньшинств, а следовательно - перспектива ухудшения социальной ситуации в национальных районах, рост этнической конкуренции за рабочие места и как следствие неизбежный рост этнического сепаратизма. Все это достаточно серьезные вызовы будущему развитию КНР, но главное заключается в том, что решения этих проблем пока не найдено.

С социальной точки зрения перспектива еще хуже. Старение трудовых ресурсов городов, выход на пенсию рабочих и служащих старших и средних возрастов, растущий поток внутренних мигрантов, представленных главным образом лицами с неполным средним и средним образованием и не имеющими профессиональных навыков городскими рабочими, а также пополнение преимущественно за их счет городского рынка труда (в особенности на предприятиях обрабатывающей промышленности) - все это уже в ближайшей перспективе окажет негативное влияние на качественное состояние городских трудовых ресурсов и существенно осложнит, если не сделает невозможной практическую реализацию планов китайского руководства по превращению Китая в инновационную державу.

- В свете всего сказанного что можно сказать о будущем отношений КНР с Казахстаном и странами нашего региона?

- Что здесь скажешь. Безусловно, все эти проблемы отразятся и на наших отношениях. Во всяком случае, не учитывать их негативного воздействия на экономику Китая, а следовательно - на экономику казахстанско-китайских отношений я бы не стал.