Одним из наиболее любопытных аспектов повторной реструктуризации стало то, насколько сильными оказались различия в реакции внутреннего рынка по сравнению с периодом первого списания долгов. Интересно, что банк имел, согласно статистике КФН НБ, практически тот же объем депозитов физических лиц - Т277 млрд при округлении - что и 1 января 2009 года, накануне первой реструктуризации. Тем не менее это принципиально иной уровень рыночной доли и, соответственно, влияния на происходящее в данном сегменте. В начале 2009 года доля БТА составляла примерно 21,2% от всех розничных депозитов, а на 1 ноября 2012 года - 8,6%. В ходе первой реструктуризации отток депозитов из банка был весьма значительным: на 1 января 2010 года его доля в рознице оказалась приблизительно равна 8,1%. В какой-то момент перед повторной реструктуризацией, в декабре прошлого года, она выросла до 11,4%, соответственно ее снижение до 8,6% и выглядит “ценой” повторной процедуры в плане депозитов физлиц, все же не сопоставимой с тем, что происходило около четырех лет назад.

Что касается корпоративных депозитов в БТА, то, согласно статистике КФН НБ, им далеко до восстановления уровня в абсолютном выражении, который был на момент начала первой реструктуризации. На 1 ноября 2012 года корпоративные депозиты банка составили Т393 млрд, тогда как на 1 февраля 2009 равнялись примерно Т1 трлн 150 млрд с учетом существовавших в то время депозитов организаций специального назначения.

На 1 января 2009 года БТА был вторым по размерам и розничных, и корпоративных депозитов. На 1 ноября 2012 года он занимал 5-е место по депозитам населения и 3-е - по корпоративным, при том что банки, расположившиеся на местах с 3-го по 7-е, совсем рядом и перемещения в “табели о рангах” могут происходить каждый месяц.

В ходе второй реструктуризации в отличие от первой не являлась актуальной задача избежать оттока депозитов из банковской системы в целом (в 2009 году участники рынка и регуляторы отмечали как одну из важных особенностей ситуации то, что розничные депозиты перетекали из БВУ, реструктуризировавших свои обязательства, в остальной банковский сектор, приемлемый уровень доверия к которому был сохранен), поскольку данный процесс не был столь масштабным. Депозиты физических лиц росли практически весь год, отток корпоративных депозитов в отдельные месяцы, например, в августе, вряд ли был связан с “реструктуризационной проблематикой”, поскольку банки, где это наблюдалось, заявили, что знали о подобных намерениях клиентов и были готовы с точки зрения необходимой ликвидности. Комментарии вице-премьера и председателя Нацбанка о том, что власти не намерены осуществлять вливания в капитал БТА, потому не исключен негативный исход реструктуризации и создание “плохого банка”, звучавшие в один из наиболее острых моментов переговоров с комитетом кредиторов, возможно, были просто одним из элементов давления на него, но внутренний рынок воспринял эту перспективу довольно спокойно. Депозиты физических лиц продолжали увеличиваться и в те месяцы, когда, казалось бы, рост рисков должен был вызвать отток по крайней мере депозитов, не подпадающих под действие страхования Фонда гарантирования депозитов. Такие ситуации, когда риски нивелируются в определенной степени искусственно, приводят к некоторым перекосам на рынке и к тому, что депозиторы несут средства не тем финансовым институтам, которые могут вкладывать их эффективно, а тем, кто обеспечивает гарантии безопасности в силу своих размеров. В самом БТА при этом уверяли, что они не подталкивают ставки по депозитам физических лиц вверх. По оценкам специалистов банков, курирующих розницу, “БТА уже с начала текущего года предлагал населению вклады со ставками не выше 9% в тенге и 6% в долларах с учетом конъюнктуры депозитного рынка и плановых показателей доходности. После периода оттока с декабря 2011 года по февраль 2012 года начиная с марта текущего года динамика депозитного портфеля в БТА Банке стабилизировалась, и наблюдается стабильный положительный прирост портфеля. При этом наблюдается существенное снижение стоимости фондирования по вкладам - с 9,66% на 1 июля 2011 года до 8,59% на 1 июля 2012 года” (пожалуйста, Панорама №27, 2012 г.).

В свою очередь председатель совета директоров Анвар Сайденов, отвечая на вопрос Панорамы о том, в какой степени банк являлся системообразующим к моменту второй реструктуризации (пожалуйста, Панорама №13, 2012 г.), отметил, что, несмотря на определенное ухудшение рыночных позиций в различных сегментах, БТА и сейчас занимает третьи, четвертые и пятые места. Например, по размерам активов он третий на казахстанском рынке. Кроме того, по оценкам г-на Сайденова, оценивать то, насколько финансовый институт является системообразующим, должен регулятор, у которого есть специальные критерии для определения этого, “а не конкуренты”.

Между тем именно наличие или отсутствие системного значения банка для рынка и, соответственно, необходимости дополнительной поддержки было одной из тем, вокруг которых происходили обсуждения ситуации в БТА. Вопросом остается то, мог бы сценарий восстановления банковского сектора быть несколько иным, если бы ликвидность, возможности фондирования и центр внимания госструктур были в большей степени обращены к крупным банкам, не прибегшим к реструктуризации обязательств. На пресс-конференции в начале октября руководство БТА сделало один из акцентов на нежелании злоупотреблять государственной поддержкой.

Очевидно, одним из самых важных мотивов поддержки реструктуризации изнуренными кредиторами явилось намерение банка осуществить существенные выплаты наличными, на что был получен заем “Самрук-Казыны” на сумму в $1 млрд 592 млн. Председатель правления БТА Ерик Балапанов обратил внимание на то, что речь идет о, безусловно, возмездном займе на рыночных условиях. Кроме того, условием реструктуризации стало повышение купона по акциям “Самрук-Казыны”, находящимся у банка в залоге. Докапитализация БТА происходит также за счет конвертации в акции депозитов “Самрук-Казыны”, которые были своеобразной “священной коровой” при предыдущей реструктуризации. Г-н Балапанов, однако, указал, что банк совсем не стремится конвертировать в акции чрезмерное количество средств на депозитах фонда, а намерен ограничиться только достижением необходимого минимального резервного капитала. В результате в акции было конвертировано $1,2 млрд из депозита “Самрук-Казыны” в размере $1,7 млрд. ФНБ стал владельцем 97% акций вместо 81% до реструктуризации, хотя при больших объемах конвертации речь могла бы идти и о 100%-ной собственности.

Между тем, несмотря на достигнутые компромиссы, БТА в определенной степени по-прежнему находится “меж двух огней”. С одной стороны, существуют вполне обоснованные сомнения в необходимости оказания существенной поддержки банку, стремительно утрачивающему “системность”. С другой, иск в Нью-Йоркский суд и прения вокруг реструктуризации, очевидно, вызывают некоторое разочарование кредиторов относительно того, что “Самрук-Казына”, выступая гарантом первой реструктуризации, не ответил по обязательствам целиком. Вероятно, все это будет несколько сдерживать рейтинги нацкомпаний и крупных банков и интерес инвесторов к казахстанским еврооблигациям. Думается, помимо прочего, государству мешала сделать большие шаги навстречу инвесторам наряду с непривычно резкой для банковского сектора критикой от участников рынка та риторика в обществе, которая звучала накануне и в ходе первой реструктуризации.

Тогда достаточно жестко говорилось о том, что власти не должны осуществлять выплаты по внешним долгам БВУ, а кредиторы должны научиться различать обязательства крупных банков и государства. Это правило было распространено и на казахстанские пенсионные фонды и страховые компании, приобретавшие облигации банков, реструктурировавших обязательства, так что о какой-то полной избирательности и несправедливости по отношению к внешним инвесторам говорить не приходится. Тем не менее в отечественной практике реализация принципа too big to fail оказалась применимой скорее к крупным депозиторам, нежели к покупателям ценных бумаг БТА и другим группам кредиторов. После завершения первой реструктуризации у финансовых и экономических властей некоторое время существовало довольно ясное представление о возможном будущем банка. Считалось, что предпочтительным инвестором может стать один из российских госбанков, поскольку большинство проблемных активов БТА, ставших таковыми в результате действий бывшего руководства, находятся на территории России, и такой вариант будет стимулировать возврат средств и обеспечивать ему политическую поддержку. Эта концепция, однако, видимо, неосуществима даже после проведения повторной реструктуризации. Сейчас БТА, похоже, превращается в достаточно рядового участника рынка, от дальнейшего развития ситуации в котором зависит не так уж много.