Основной лейтмотив дискуссии так или иначе был связан с сопоставлениями того, как должно бы было все происходить (причем некая идеальная картина рисовалась с диаметрально противоположных идеологических позиций) и как происходит на самом деле (часть участников замечали, что изменение концепций в соответствии с реальностью является неизбежным процессом, к тому же многие аспекты, связанные с усилением роли государства в экономике, являются временными).
Независимый экономист Мухтар ТАЙЖАН являлся одним из разработчиков “Стратегии-2030” в 1997 году и, как и многие его соавторы, незадолго до того закончил университет. По его словам, документ был сформулирован исходя из постулатов либеральной экономической теории, воплощением которой был прежде всего монетаризм. Один из главных примененных подходов подразумевал создание и функционирование определенного набора институтов. Г-н Тайжан заметил, что из послевоенной истории видно, что те страны, которые смогли сделать это, добивались экономического роста. И, напротив, даже те, кто развивался до этого хорошо, теряли динамику в случае, если институты не могли полноценно работать. Ученый добавил при этом, что создать институциональную основу удалось в итоге ограниченному числу государств. Оценивая ретроспективно то, как реализуется стратегия, одним из приоритетов которой был экономический рост, он признал, что практика разошлась с ней очень далеко и в Казахстане применяется полностью кейнсианский подход, а роль государства в экономике все время растет. То же самое можно сказать о вкладе отраслей, связанных с природными ресурсами, в ВВП и бюджет, который на треть формируется в результате трансфертов из Нацфонда. (Г-н Абдразаков отводит на долю нового бизнеса, прежде всего МСБ, всего одну шестую часть казахстанской экономики и полагает, что новый рывок роста ВВП фактически зависит от самочувствия нескольких компаний-экспортеров.)
Председатель совета Ассоциации финансистов РК Серик АХАНОВ считает произошедший отход от чистого монетаризма совершенно оправданной и не собственно казахстанской, но мировой тенденцией. Собственно в условиях кризиса все экономики были вынуждены прибегнуть к активным государственным вливаниям и во многом решать проблемы “в ручном режиме”. Теоретические школы также сближаются: г-н Аханов говорит о возможном симбиозе сразу 4 теоретических начал: монетаризма, кейнсианства, неомарксизма и неореформаторства. Что касается Казахстана, то, в отличие от периода роста, когда были актуальны либеральные меры, сейчас более актуальными могут оказаться кейнсианские. Банкам, например, нужно долгосрочное фондирование, которое может быть получено только с участием государства.
Г-н Тайжан возразил, что Европа вряд ли может служить удачным примером в нынешней ситуации, поскольку пример периферийных стран как раз демонстрирует, до чего может довести такая роль государства.
По замечанию ректора университета “Туран” Рахмана АЛШАНОВА, также участвовавшего в создании многих программных экономческих документов, они часто оказываются ошибочными и было бы неправильно реализовывать ошибочные теоретические подходы без оценки того, как складывается реальная ситуация. Многое было переосмыслено уже в стратегиях 2010 и 2020, и рост роли государства является объективным фактором. В то же время нельзя впадать в крайности, которые в Европе проявились в период управления экономиками “немецкими и французскими социалистами”.
Вице-премьер в первом казахстанском правительстве Евгений ЕЖИКОВ-БАБАХАНОВ считает, что многие из проблем, от которых страдает казахстанская экономика и которые в значительной степени были унаследованы от советской экономики, обусловлены нерешительностью экономических властей еще в период правления Леонида Брежнева. Между тем косыгинские реформы, которые были свернуты через несколько месяцев после их начала, послужили одной из основ, на которой произошли преобразования в Китае. Реформы же на постсоветском пространстве осуществлялись “лаборантами” (очевидно, имелись в виду завлабы. - Н.Д.), которые к тому же были убеждены, что Россия “кормит” остальные республики, входящие в СССР. Г-н Ежиков-Бабаханов вспомнил о своих встречах с председателем российского Совмина Иваном Силаевым, когда ему приходилось убеждать того, что, например, цена казахстанского сырья неоправданно занижена в стоимости конечной продукции - медного кабеля, и отношение к республике не должно быть как к сырьевому придатку. Экс-чиновник также полагает, что решение о передаче стратегических предприятий в концессию, а затем в собственность иностранным компаниям позволило решить текущие бюджетные проблемы, но повлекло существенные издержки, которые ощущаются экономикой до сих пор.
Президент KASE и экс-председатель Национального банка Кадыржан ДАМИТОВ подчеркнул, что необходимо понимать, что ряд решений 1990-х годов носил вынужденный характер, при этом многое именно тогда было сделано правильно, что чувствуется и теперь. Г-н Дамитов также считает абсолютно правильным подходом привлечение тогда в госуправление большого количества относительно молодых людей - за 30 или около 40 лет - с наилучшим на тот момент образованием. Контраст с “седовласыми российскими министрами” бросался в глаза, но способствовал созданию основ рыночной экономики. Президент KASE также полагает, что когда речь идет о настолько масштабных проблемах, которые упоминались предыдущими спикерами, прогресс может быть только постепенным. Он заметил, что г-н Абдразаков, говоривший о 5 “грехах” казахстанской экономики, правильно обозначил в слове “грехи” кавычки, поскольку во многом это были объективные условия, с которыми приходится иметь дело, меняя экономику. (Гендиректор “Сентрас Капитал” сформулировал 5 наиболее значительных структурных проблем, сложившихся за минувшие 20 лет: это устойчивая природа аномалий рынка, сверхконцентрированная экономика, некапитальный капитализм, отсутствие до конца ясного социального контракта и существование “мохнатой полувидимой руки рынка”. Анализ выглядит очень глубоким, презентация, как ожидается, будет размещена на сайте компании. Одной из проблем применительно к финансовому сектору был назван рост “реакционности” банков и пенсионных фондов, не позволяющий финансировать какие-то новые проекты в экономике. Крайне интересно будет посмотреть, как к этим выводам отнесутся люди, отвечающие за институциональное развитие и реформы в казахстанской экономике. Вероятно, соответствующие обсуждения могли бы стать определенным катализатором для каких-то изменений в экономике. - Н.Д.)
Известный предприниматель, основатель компании “Фуд Мастер” Ерлан САГАДИЕВ отметил, что одним из важнейших направлений новых реформ могло бы стать изменение практики налогообложения. В частности, это касается снижения ставки корпоративного подоходного налога в расчете на то, что это будет способствовать выведению бизнесов из “тени”, и рост поступлений по КПН даже вырастет. В свое время при принятии решения о снижении ставки КПН до 15% именно это было основным идеологическим мотивом. Если поступления возросли, несмотря на кризис, то можно уменьшать КПН и дальше (по данным г-на Алшанова, все же приходится констатировать некоторое сокращение поступлений). Второй возможный шаг, который уже обсуждался и достаточно хорошо был воспринят в правительстве, состоит в том, чтобы максимально освободить от налогообложения производства и сосредоточиться на налогообложении богатства, движимого и недвижимого имущества. Пока владельцы очень дорогих авто и недвижимости, на взгляд эксперта, имеют очень комфортное налогообложение. (Препятствием на определенном этапе рассмотрения идеи некоторое время назад стало то, что ни одна из структур не смогла предоставить финансирование для необходимых предварительных исследований.)
На круглом столе обсуждались также проблемы фондового рынка. Вице-президент KASE Андрей ЦАЛЮК посвятил свой доклад проблемам дефолтных эмитентов, отметив, что кризис очень ясно их высветил. Суммарно дефолты составили примерно 16% от всех размещений корпоративных облигаций, что значительно меньше, но все же сопоставимо с просроченными банковскими кредитами. Дефолты в промышленном секторе, согласно оценкам г-на Цалюка, были связаны в основном со снижением спроса вследствие кризиса, в финансовом секторе - с излишней зависимостью от внешнего фондирования, а также непроработанностью некоторых правовых аспектов (первым дефолт допустила компания “Досжан Темир Жолы”, причем речь идет об инфраструктурных обязательствах) и нерациональным и нецелевым использованием средств. В нефинансовом секторе реструктуризации проходят достаточно тяжело. (Г-н Аханов упомянул три известных случая - “с Батыс Транзитом”, “Досжан Темир Жолы” и, на его взгляд, самый успешный - с “Казахстан Кагазы”.) Пока нет точных оценок, какое количество компаний, допустивших дефолт, выживет в конечном итоге, но ситуация уже способствовала появлению достаточно объемного законопроекта с кризисным опытом.
Г-н Дамитов в свою очередь выразил недоумение по поводу того, что пенсионные фонды, будучи абсолютно профессиональными инвесторами, тем не менее иногда пытаются свалить свою вину в качестве предварительной оценки эмитентов на биржу, которая допустила их в листинг. Президент KASE также считает, что НПФ на рынке играют двойственную роль: с одной стороны, это институциональные инвесторы, на постоянной основе обеспечивающие приток значительных средств. С другой, они очень консервативны и часто удерживают инструменты до погашения. Возможно, что-то изменится, когда наступит период осуществления обязательств перед пенсионерами, и фонды должны будут активно продавать инструменты из своего портфеля, но это будет нескоро - в 10-15-летней перспективе.
Николай ДРОЗД
