Введение советов директоров, с которым министр или аким (которые по мере реализации концепции должны становиться все больше политиками и стратегами, а не хозяйственниками) должны согласовывать свои подходы и которые должны возглавляться представителями администрации Президента или областного акимата (в случае с районными акимами), вызывает довольно странное отношение, поскольку раньше фактическим советом директоров выглядело правительство. Также абсолютным ноу-хау выглядит введение независимых директоров, которые в практике частного сектора обычно защищают интересы миноритарных акционеров, которые не должны были бы появляться в случае министерств и акиматов. Еще одной аналогией (которую, вероятно, совсем не имели в виду разработчики концепции) выглядит, что под независимыми директорами зашифрован какой-то “теневой кабинет” (правда, в случае с Казахстаном явно не оппозиционный). Такой корпоративный радикализм, вероятно, может служить признаком и серьезной обеспокоенности уровнем государственного управления, стремлением к новизне, отсутствием страха перед структурными реформами со стороны нового правительства и в то же время появления определенных трафаретов в решении проблем разных уровней управления в отличие от ситуации с “Самруком” и “Казыной”, где повышение роли советов директоров и появление независимых директоров выглядит абсолютно оправданным, учитывая, что речь идет об эффективном расходовании государственных средств и повышении стоимости госимущества. В случае же с повышением эффективности министерств классическим рецептом является не “больше корпоративного управления”, а “больше демократии”, общим рецептом, правда, и в том, и в другом случае является необходимость большой транспарентности в действиях управленцев. Вероятные издержки с чудотворностью корпоративного управления в министерствах могут иметь эффект бумеранга для национальных компаний, где внедрение корпоративного управления и максимально широкий выход на рынок капитала являются единственным возможным путем.

Возможно, главной целью предлагаемых изменений является введение в министерствах и акиматах института генерального директора, административного служащего высокого ранга, являющегося “сдержкой и противовесом” для политического госслужащего, которыми останутся министры и акимы. Конечно, это в значительной степени будет способно спасти аппарат министерств и акиматов от слишком резких кадровых перетрясок и, возможно, способно удлинить срок службы профессионалов. Возможно, для этого существуют и более логичные пути, связанные с доведением до логического финала предыдущего этапа административной реформы, осуществление реально конкурсного занятия административных должностей и предоставление достаточно высокого статуса специалистам, позволяющего им исходить при подготовке документов из профессионального видения ситуации, а не команд сверху. Фактически “статусность” профессионалов на госслужбе могла бы быть даже более весомым фактором, чем появление независимого от министра еще одного директора, на сей раз генерального.

Сенаторы, которым была представлена новая концепция, были обеспокоены возможностью возникновения внутриминистерских конфликтов, которые разрешаются сложнее, чем противоречия в бизнес-среде. Разработчики, правда, уверены, что арбитраж, который будет доходить до уровня Президента, позволит снизить количество ошибочных и субъективных решений. Подобная конструкция с иерархической структурой административных служащих, не меняющейся в зависимости от парламентских выборов, существует во многих европейских странах, но в Казахстане достаточно тяжеловесные схемы могут не срабатывать и оборачиваться “падающими трапециями с голыми боярами”.

Н. Д.