- Массовые беспорядки в Стамбуле, перекинувшиеся на другие крупные города Турции, действительно оказались неожиданными, прежде всего, полагаю, для правящей партии. Характерно, что началось все с экологической проблемы - протеста против сноса одного из немногих парков в центре города. С экологией в наше время нередко связан запуск революционных движений, это особая технология. Но сутью протеста является, конечно, не судьба парка, а его символическое значение - ведь парк носит название Гази - “воитель за веру”, а это титул Мустафы Кемаля Ататюрка. Протесты в Турции направлены против целенаправленной политики ревизии кемализма, против постепенного развенчания культа Ататюрка, чем медленно, но верно занимается Тайип Эрдоган и его команда.

Политическая стабильность и постоянный экономический рост Турции были важнейшей чертой всего периода правления Партии справедливости и развития (ПСР) начиная с 2002 года. Основой этого роста, главным двигателем экономической политики правительства Эрдогана и его опорой стали “анатолийские тигры” - бизнес турецкой провинции, национальный промышленный капитал с исламским содержанием. Именно эти круги, а также, несомненно, огромная масса населения турецкой провинции, не отходившая от традиционных мусульманских ценностей даже во времена самой жесткой борьбы против ислама, которую вели кемалисты-европеизаторы, являются основным электоратом ПСР.

В то же время европеизированная часть Турции, которая составляет также очень значительную силу в стране, всегда воспринимала политику Эрдогана в штыки, нервно реагировала на постепенную реисламизацию общественной жизни. Обратите внимание на географию протеста: самые массовые демонстрации помимо Стамбула прошли в Анкаре, Измире, Эскишехире. Именно эти города - оплот “европейской” Турции, основная база левых и националистических сил. Значение этих сил не стоит преуменьшать. Более идейных марксистов-ленинистов, троцкистов и маоистов, чем турецкие, лично я никогда не встречал. Их основанная социальная база - промышленный пролетариат, который в Турции до сих пор имеется, сильные левые профсоюзы, а также молодежь, студенчество. Немалый вес имеют и националисты-пантюркисты.

Фактор политизированной молодежи очень важен. Турция - очень молодая страна с постоянно растущим студенчеством. За последние десять лет число университетов в стране с 70 выросло до 170. Студенческая среда в Турции всегда была крайне политизированной.

Для понимания сути происходящего также важно понимать особенности национального характера турок и других народов Турции. Это люди очень неравнодушные, эмоциональные и сентиментальные. Вывести сто тысяч человек на улицу “побороться за правое дело” - не слишком сложная политтехнологическая задача.

Конечно же, Эрдоган явно не ожидал столь стремительного развития событий. Однако то, что он быстро извинился за чрезмерное применение силы полицией, хотя позиции своей не изменил и даже не отменил визит в Алжир и Марокко, говорит о том, что ситуацию в стране он контролирует. По крайней мере, на его взгляд. Вопрос чрезмерного применения силы для Премьера чувствительный, так как именно с такими формулировками сейчас ведутся уголовные дела против генералов, совершивших переворот в 1980 году.

Сторонники Эрдогана настроены вполне по-боевому. Это отлично иллюстрирует тот факт, что один из провинциальных молодежных активистов ПСР написал в Твиттере, что после того, как будет снесен парк в Стамбуле, очередь дойдет до мавзолея Ататюрка в Анкаре. Партия, конечно же, отмежевалась от столь жесткой формулировки, но, как известно, что у дурака на языке, умный рассматривает как планы на перспективу.

- Власти Турции обвиняют в организации беспорядков “внешние силы”. В то же время на днях в программе И. Виттеля по РБК один российский эксперт высказал мнение, что все это - результат того, что Эрдогана вынуждают напрямую вступить в сирийский конфликт. Как вы можете прокомментировать эти тезисы?

- Значительной роли внешних сил в происходящем, на мой взгляд, не просматривается. Участие Турции в сирийском конфликте является очень важной темой критики оппозиции правящего режима. После теракта в Рейханлы, когда стало очевидно давно предсказанное расползание конфликта за границу Сирии, критика политики Эрдогана только усилилась. Несомненно, сирийские дела влияют на накал страстей внутри Турции, однако к непосредственным причинам народных волнений они не имеют отношения.

- Турецкие оппоненты Эрдогана заявляют, что он ведет страну к постепенной исламизации. Насколько это реальный тренд политики его правительства, а насколько - некое идеалистическое желание правящей сейчас элиты?

- Постепенная исламизация - реальный факт в жизни Турции. И проявляется она не только в пресловутом вопросе ношения хиджаба в государственных учреждениях. Традиционные исламские институты - система образования, суфийские братства и т.д., активно выходят в Турции из подполья и играют все более существенную роль в общественной жизни. Помимо того, все более широко работает система исламской социальной взаимопомощи, ислам становится популярным стилем жизни. Частично это - своего рода мода, а также “следование политике партии”, благодаря чему можно получить в том числе дополнительные экономические бонусы. Но суть процесса в том, что в Турции идет не “исламизация”, а возвращение традиционных структур, которые никогда не умирали, а были загнаны в подполье насильственной европеизацией.

Кстати, это важнейшее отличие ситуации в Турции от подобных процессов в России и странах СНГ с мусульманским населением. У нас традиционные мусульманские институты были в значительной степени уничтожены, в большинстве случаев - просто изведены под корень. Поэтому возвращение ислама у нас носит столь болезненный характер, с сильным влиянием суррогатных модернистских псевдомусульманских идеологий. В Турции же это процесс естественный. Для экстремизма там мало места, так как оно занято живыми традиционными структурами.

- Учитывая политическую историю Турции последних десятилетий, можно ожидать включения в нынешний кризис военных. Пока этого не произошло. Но - перспективы?

- Армия, безусловно, была ключевым политическим игроком в Турции на протяжении всей ее республиканской истории. Однако по военным в последние годы был нанесен ряд сильнейших ударов. То, что в армейской среде есть силы, всегда готовые к очередному перевороту, несомненно. Однако насколько они ослаблены, и каков на сегодняшний день реальный вес исламистов в вооруженных силах - вопрос сложный, на который у политологов точного ответа быть не может. Все генералы, не согласные с политикой ПСР, сейчас либо в отставке, либо в камерах по обвинению в серии заговоров (“Эргенекон”, “Кувалда”, “Постмодернистский переворот” и т.д.). Таким образом, сценарии переворотов 1971 и 1980 годов, а также “мягкого” переворота 1997 года, полагаю, исключены: тогда главными действующими лицами были генералы. Возможна ли реализация сценария переворота 1960 года, который был совершен офицерами в чинах от лейтенанта до майора? Об этом мы узнаем только из выступлений очередного “комитета национального спасения”, когда власть уже будет в его руках.