Говоря о критериях, по которым определялся победитель, можно отметить, что были названы два - качество ссудного портфеля и внедрение новых технологий в банковском обслуживании. Это действительно ключевые вопросы, над которыми мы работаем на протяжении двух последних лет. Хотя, если говорить о состоянии банковской системы, о качестве ссудного портфеля, то, естественно, сейчас мы переживаем не самые лучшие времена. В целом, по отрасли удельный вес просрочки составляет, с учетом БТА и Альянс Банка, 35%. Без этих банков отношение кредитов к ссудному портфелю равняется 28%. Между тем, аналогичный показатель на конец года по нашему банку не превысит 18%. Это лучший результат, если иметь в виду, по меньшей мере, шестерку крупнейших БВУ. Если говорить о NPL (кредитах с просрочкой платежей свыше 90 дней), то здесь мы также показываем неплохие результаты. На конец года будем иметь их уровень не выше 11%. А в целом по системе это 20%, если не принимать во внимание БТА и Альянс, и 26% с ними.

То есть, с точки зрения статистики мы на самом деле очень неплохо выглядим, и объяснение этому, на мой взгляд, простое - это диверсифицированная база заемщиков и низкая концентрация портфеля на строительной отрасли. В кризис мы входили с показателем такой концентрации в 17%, сейчас он еще ниже и составляет примерно 14%.

Ясно, что экономика в целом находится в том состоянии, когда говорить о перспективах резкого роста ссудного портфеля не приходится. Хотя, если вести речь о заканчивающемся годе, изначально у нас были амбициозные планы, связанные с ростом портфеля на 15-20%. К сожалению, добиться этого не удалось, и по итогам года портфель вырастет примерно на 8%. На наш взгляд, сейчас в экономике ситуация неустойчивого равновесия. И, с одной стороны, есть хорошие макроэкономические показатели и благоприятная внешнеторговая конъюнктура, ВВП в первом полугодии вырос на 7%, по итогам года, согласно многим оценкам, рост будет не менее 3%. С другой, что касается ссудного портфеля, по нашим данным, он даже сократится. На этом фоне нам удалось показать небольшой рост, во многом благодаря участию в государственных программах стимулирования экономики.

Вообще, в плане поддержки и качества ссудного портфеля, государство многое сделало за эти годы. Общий объем помощи, выделенной на преодоление кризиса, составил порядка 15% от ВВП. Если вспомнить последовательность действий властей, то первоначально это были программы по рефинансированию ипотечных кредитов, поддержка заемщиков из среднего и малого бизнеса, затем поддержка определенных проектов в строительстве, субсидирование ставок в агросекторе и, наконец, из последних мер, программа “Дорожная карта бизнеса”, где субсидируются на 5% годовых ставки уже для более крупных заемщиков с размерами долга до $3 млн. Это помогло определенному кругу заемщиков пережить кризис.

Теперь, на мой взгляд, возможно, пришло время обратить внимание на более крупных заемщиков, с задолженностью, скажем, свыше $50 млн. Для таких предприятий в Казахстане сейчас не существует механизма разрешения долговых проблем. В соответствии с законодательством, есть всего два варианта - либо реабилитация, либо, по сути дела, банкротство. Но, поскольку у этих предприятий достаточно большой круг кредиторов, это значительно осложняет возможности реабилитации. Компании привлекали не только долговое финансирование от банков, но и размещали облигации на фондовом рынке. Кроме того, есть и другие категории кредиторов, например поставщики товаров и услуг. Когда наступает дефолт в одном сегменте, допустим связанный с ценными бумагами, то автоматически происходит кросс-дефолт по всем другим обязательствам. И, разумеется, перед банками встает в таких случаях сложная дилемма: продолжать финансировать оборотные средства этих предприятий или пытаться бегом встать в очередь других кредиторов. Когда кредиторов некому привести к определенному согласию, остается один путь - банкротство. Происходят парадоксальные вещи: предприятие в принципе живое, способно генерировать прибыль, но из-за того, что никто не может взять на себя роль кредитора последней инстанции, у него нет иного выхода. Эта проблема пока не находит разрешения, и, на мой взгляд, без этого невозможно говорить о росте кредитной активности, это препятствует большему динамизму казахстанской экономики. Не скажу, что данные предприятия - становой хребет нашей экономики, конечно нет. Но на них тысячи рабочих мест. Кроме того, эти компании являются своеобразным стержнем и донорами для сотни предприятий МСБ и частных предпринимателей, которые задействованы в их производственном цикле. И если посмотреть на проблему этих 15-20 компаний с такой точки зрения, то выяснится, что это очень большая проблема, на которую государству, вероятно, стоило бы обратить внимание. Мы знаем, что в правительстве озабочены этими вещами, надеемся, что в дальнейшем хотя бы часть данной проблематики найдет свое разрешение.

Возможно, ощущается определенный недостаток координации между действиями правительства, принимающего определенные меры по стимулированию бизнеса, пытающегося дать ему шанс остаться на плаву, развиваться и действиями регулятора финансовых рынков. В чем проблема банков при попытке осуществить реструктуризацию крупных проблемных предприятий? Вы знаете, что у нас есть такой пресловутый показатель как NPL, и он очень жестко коррелируется с уровнем создаваемых провизий. Весь объем NPL должен покрываться провизиями, это приводит к тому, что как только предприятие начинает испытывать трудности и допускает первую просрочку по платежам, банки обязаны сформировать 100-процентные провизии на весь объем его долга. Это значит, что в условиях такого регулирования у БВУ просто отсутствуют какие-либо другие варианты действий, кроме банкротства заемщика. Фактически единственным способом возврата активов по подобным кредитам остается банкротство и нахождение заинтересованного покупателя. С одной стороны, мы вроде бы заинтересованы в жизнеспособности этих предприятий и проведении реструктуризации, с другой жесткие нормативное регулирование осложняет эту перспективу.

В то же время международные стандарты финансовой отчетности предполагают значительное более мягкий подход к решению таких проблем. Они, в частности, в полной мере учитывают залоговое обеспечение при формировании резервов и возможность будущих финансовых потоков от реализации активов. В итоге происходит более мягкий вариант создания резервов. И в Казахстане, наверное, можно было бы применять подобный подход и требовать формирования не 100-процентных, а хотя бы 50-процентных провизий.

Есть еще пара-тройка других проблемных вопросов. И, к слову, мы достаточно активно общаемся с Агентством финнадзора. В АФН есть понимание того, что банки работают не в идеальной среде, и загнать всех в жесткое ложе нормативных требований достаточно тяжело. Поэтому мы надеемся на нахождение взаимопонимания. И при наличии скоординированных действий банков и регуляторов при поддержке правительства можно рассчитывать на разрешение проблем крупных компаний. Если обратиться к опыту России, то в 2009 году, после того как кризис был почувствован, в полной степени была принята программа государственных гарантий для системообразующих предприятий. В этом списке оказалось более тысячи субъектов, которые получили доступ за счет государственных гарантий к кредитным ресурсам и в результате преодолевают трудности, связанные с кризисом.

- Фонды прямых инвестиций не могут разрешить эту ситуацию или их роль переоценивается?

- Когда я говорил о паре-тройке других противоречий, в том числе имел в виду и то, что связано с прямыми инвестициями. Допустим, фонды стрессовых активов... Если речь идет о государственном фонде, то для него предусмотрены определенные послабления, а если мы создаем фонд с участием частного банка, то у нас сразу возникают проблемы. Поскольку, если мы в рамках этого института поменяем часть долга на капитал предприятия (что, кстати, разрешено), то сразу становимся аффилированными с ним, и значит у нас нарушается норматив К-3 на одного заемщика - он будет не 25%, а 10% от собственного капитала. И второй момент - мы сразу становимся аффилированными лицами, со всеми вытекающими последствиями, а это достаточно жесткая норма регулирования. То есть, с одной стороны такая возможность существует, но практически вхождение в капитал невозможно.

Что касается самих фондов прямых инвестиций, то здесь опять-таки структуры с участием “Самрук-Казыны” и ЕBRD. К сожалению, в силу своих размеров они не могут предложить достаточно большой объем капитала. Как правило, речь идет о $15-20 млн на один проект, что часто недостаточно. Мы, конечно, работаем в этом направлении, у нас есть несколько проектов с предполагаемым участием фондов. Но они постоянно находятся на стартовом этапе. Хотя это достаточно интересный инструмент, и он должен заработать.

Решение проблем крупных заемщиков в 2011 году является важнейшим фактором для восстановления кредитной активности, и после этого на рынок могли бы вернуться ряд игроков, которые отсутствуют на нем из-за высокой долговой нагрузки. Мы знаем, что определенные процессы в этом направлении идут. В прошлом месяце дефолт по своим обязательствам объявила компания “Sulpak”, и это, вероятно, далеко не последнее подобное решение.

- ЦентрКредит досрочно погасил обязательства перед фондом “Даму” по одной из программ поддержки МСБ. Означает ли это, что ситуация с ликвидностью уже намного лучше, и потребности в фондировании за счет участия в государственных программах больше нет?

- С ликвидностью у нас все прекрасно. На последнюю дату - 1 декабря - объем ликвидных средств в банке составлял 38% от размера активов. Причем 90% нашей ликвидности сконцентрировано в государственных ценных бумагах, то есть это очень высоколиквидные активы, под которые мы можем привлечь дополнительно еще какие-то средства.

Такой избыток ликвидности, с одной стороны, хорошо, так как обеспечивает стабильность и устойчивость банка и комфорт для клиентов в плане безопасности. Но ликвидность - это, конечно, давление на процентную маржу, то есть на нашу доходность. Доходность значительно снизилась, хотя это не только результат высокой ликвидности, но и необходимости создавать большие провизии. Кстати, следует сказать, что в этом году, основываясь на требованиях АФН по казахстанским стандартам финансовой отчетности, в части крупных заемщиков нам, видимо, придется создать провизий на сумму в Т30 млрд. К сожалению, источника формирования этих провизий в текущей деятельности банка нет, и это означает, что мы впервые за последние 12 лет будем вынуждены зафиксировать убыток по итогам 2010 года. Такова суровая необходимость текущего процесса работы над качеством кредитного портфеля. Но мы, разумеется, будем вести переговоры с АФН на предмет того, насколько возможно было бы формировать провизии по отдельным заемщикам не в 100-процентном, а в несколько меньшем размере. Пока это предмет обсуждений.

- Потребует ли формирование провизий докапитализации банка?

- Нет, существующий капитал позволяет доформировать провизии на сумму до Т50 млрд, что значительно больше любых возможных провизий.

Переходя к нашим планам на 2011 год и тому, что мы будем делать в следующем году для преодоления спада доходности, необходимо отметить несколько вещей. На мой взгляд, решение проблем состоит в том, что мы должны продолжать работать над нашим ссудным портфелем. Мы должны обеспечивать рост кредитования. Второе условие - нужно найти инструменты для того, чтобы восполнить те потери, которые мы понесли в этом году. Один из резервов - это наш портфель ценных бумаг. На сегодня его размер - Т320 млрд, он целиком сформирован за счет вложений в государственные ценные бумаги. Такое консервативное инвестирование оправдало себя в кризисное время. Сейчас настало время диверсифицировать наши вложения. Та доходность, которую мы получаем - около 2% годовых или Т7-8 млрд за год - нас не устраивает, поэтому хотим хотя бы половину этого портфеля направить на рынок долговых обязательств, естественно покупая облигации с рейтингами эмитентов, допускаемыми АФН. В большей степени это евробноды казахстанских квазигосударственных эмитентов, таких как БРК или “Казахстан Темир Жолы”. Таким образом, мы собираемся получить дополнительно до Т10 млрд дохода, которые покроют наши расходы. Третье - это продолжение работы с проблемными кредитами, реализация этих активов, нахождение новых собственников. Объем провизий, сформированный нами за эти годы - около Т100 млрд.

- Что все-таки является главным сдерживающим фактором для роста кредитования - ограниченность спроса на кредиты или возросший консерватизм банков в оценке заемщиков?

- Конкуренция на банковском рынке обостряется, возвращаются банки, которые прошли процесс реструктукризации, и появляются достаточно сильные игроки с иностранным участием, в том числе государственным. Мы это ощущаем и именно поэтому не можем вырасти больше, чем на 7% в год. Сейчас банковская конкуренция очень жестка именно в борьбе за хорошего клиента. Что происходит с кредитными ставками? Они поднялись с началом кризиса: сначала 17-18%, затем, в 2008-2009 годах - 14-16% годовых, сегодня это уже 10-12%. Может быть, такие ставки были только в 2007 году. И именно на этих уровнях ведется конкуренция.

Естественно, ставки по депозитам снижаются. Сегодня, в основном, это 8-8,5% в тенге и значительно ниже в долларах. Наличие такой конкуренции - один из факторов, наряду с макроэкономикой, которые должны привести к оживлению кредитования.

- Будут ли какие-то изменения, связанные с фондированием, и насколько высока вероятность выхода на внешние рынки?

- У нас осталось не так много внешних обязательств. Мы должны погасить еврооблигации на $250 млн в феврале 2011 года. Затем у нас еще есть еврооблигации со сроком погашения в 2014 году на $500 млн, субординированный долг в $100 млн со сроком погашения в 2016 году (речь идет о так называемых “вечных” облигациях, включаемых в капитал второго уровня).

Если в 2007 году объем кредитов к депозитам у нас составлял 205%, то в текущем году это 95%. То есть, за эти годы внешние займы замещены деньгами с внутреннего рынка, и сегодня для нас не стоит вопрос дадут ли нам деньги, единственный вопрос - цена. И рынок евробондов был для нас доступен в этом году, и надеюсь, будет также доступен в следующем.

Но пока мы такой потребности не испытываем, поэтому в планах на 2011 год не ставим размещения еврооблигаций. Это не только наше нежелание, это условия, которые определяются регулированием. С января объем провизий по выдаваемым валютным кредитам сразу должен составлять 20%, и это, конечно, дестимулирует выдачу банками кредитов в иностранной валюте, сейчас они больше нацелены на привлечение средств в тенге.

Николай ДРОЗД