Обязательством Украины было введение в действие этих законодательных норм в течение 30 дней после достигнутых в Минске договоренностей. В результате закон был введен в действие украинским парламентом во вторник на этой неделе с существенной оговоркой, что речь идет “о временно оккупированных территориях” и возвращение к статусу “территорий с особым управлением” возможно только после проведения выборов в соответствии с украинским законодательством и стандартами ОБСЕ. Поправку внес сам Президент Порошенко, поскольку введение законодательной нормы в действие не поддерживали даже три партии, участвующие в коалиции большинства в украинском парламенте. Самопровозглашенные республики практически сразу выступили с достаточно эмоциональными заявлениями о том, что речь идет о серьезном нарушении и извращении минских договоренностей. Неизвестно, могут ли эти разногласия, которые выглядят не менее серьезно, чем разногласия по вопросу территорий (в разграничения не попали территории, занятые сепаратистами после 19 сентября, когда состоялось достижение договоренностей в рамках Минск-1), прервать полностью политическое урегулирование конфликта. Руководство самопровозглашенных республик считает, что проведение выборов с участием многих политических партий, и в частности “Правого сектора”, на территории Донбасса не является реалистичным. Кроме того, в республиках считают, что принятие нормы об оккупированных территориях, возможно, связано с нежеланием выполнять определенные социальные обязательства, в частности перед донбасскими пенсионерами. Украинский министр финансов Наталия Яресько заявила, что страна не отказывается от своих обязательств, однако для получения выплат необходимо оформление регистрации за пределами временно оккупированных территорий.
Вторым условием начала политического диалога с украинской стороны является ввод международных миротворцев, под контроль которых должны перейти и неконтролируемые украинской стороной участки границы с Россией. Это также вряд ли легко выполнимое условие для непризнанных республик, находящихся в условиях экономической блокады с украинской стороны. Украинский министр иностранных дел Павел Климкин в интервью российскому “Коммерсанту” не согласился с тем, что это предложение уводит в сторону от минских договоренностей, кроме того, тема миротворцев, по его словам, обсуждалась “на полях” Минского саммита, хотя и не попала в итоговый официальный документ. (При том, что проведение легитимных для Украины выборов и ввод миротворцев, возможно, и не соответствуют букве минских соглашений, реализация достигнутого политического компромисса, при котором получающие особый статус и децентрализованную модель управления территории остаются все же в составе Украины, без выполнения этих условий вряд ли возможно.) В результате, согласно оценкам части экспертов, лучшим исходом на ближайшее время выглядит замораживание конфликта без попыток начала какого-то немедленного процесса политического урегулирования.
19 и 20 марта должен состояться саммит ЕС, основным ожиданием от которого было как раз обсуждение возможностей, связанных с санкциями против России. Вопрос о снятии санкций в нынешней обстановке не стоит, и речь может идти только об их расширении. При этом, согласно утечкам, появившимся в западных СМИ, внутри ЕС нет единства по поводу санкций, что делает единогласное решение, необходимое для расширения, крайне проблематичным. По информации агентства “Блумберг”, перепечатанной многими СМИ (российскими - не без некоторого ликования), против санкций выступает сразу 7 стран: Греция, Кипр, Венгрия, Словакия, Австрия, Италия и Испания.
Встреча “евразийской тройки” из-за ее переноса по предложению России состоится практически одновременно - сегодня в Астане. Что не может не вызвать воспоминаний о том, что драйвером украинских событий стал выбор между двумя интеграционными объединениями, падение привлекательности Евразийского союза в глазах украинской политической элиты и “креативного класса”. Очевидно, от решений “евразийской тройки” зависит сохранение конкурентоспособности нашей интеграционной модели и такое институциональное развитие, которое бы исключало доминирование крупнейшего участника.
