Одним из наиболее существенных изменений выглядит перераспределение полномочий Минфина и Минэкономики, очевидно, отражающее сохраняющиеся сложности в бюджетном процессе и с исполнением доходной части бюджета. Функции бюджетного планирования и фискальные функции сосредотачивались в одном ведомстве в достаточно тяжелые времена в 90-е годы. Затем на некоторое время было создано Министерство госдоходов, которое усилило фискальную активность в отношении сырьевых отраслей. Потом пришло время той модели, которая существовала до прошлой пятницы, когда планирование параметров бюджета осуществляло Министерство экономики. Этот период, особенно до кризиса, был периодом бюджетной экспансии и роста доходов бюджета, а международная практика показывает, что, как правило, главными естественными противниками этого процесса являются министры финансов, отвечающие за доходы и дефицит бюджета. Наиболее ярким примером существования такой "сдержки" в ближнем зарубежье является Алексей Кудрин из российского Минфина. В новой модели Министерству экономики взамен бюджетного планирования отведено поле в виде стратегического планирования, регионального развития и торговли, которая, очевидно, является одной из специализаций нового министра Жанар Айтжановой, длительное время бывшей одним из главных переговорщиков от Казахстана в процессе переговоров о вступлении в ВТО. Очевидно, именно Минэкономики будет заниматься анализом, связанным с влиянием на казахстанскую экономику тех или иных параметров Таможенного союза и его возможного дальнейшего развития. Минэкономики становится, пожалуй, наиболее идеологическим ведомством в плане экономической политики. При этом приход в качестве министра г-жи Айтжановой, человека нового для структур Минэкономики и существовавшего прежде Агентства стратегического развития, предполагает возможность появления какого-то свежего взгляда на экономическую стратегию. Экс-министр Бахыт Султанов, про которого в момент формулирования осуществляемых перестановок было сказано, что "он будет доволен новым назначением", получил должность помощника Президента, занимающегося экономикой. Это работа по определению означает, что г-н Султанов должен будет заниматься мониторингом исполнения решений Президента правительством и по определению должен будет в каких-то вопросах оппонировать во внутренних спорах правительству, что, очевидно, будет нелегко, учитывая, что он сам участвовал в определении основных подходов действующего Кабмина.

Что касается изменений, произошедших с Министерством индустрии, то очевидно, оно становится министерством, сосредоточенным на реализации форсированной индустриальной инновационной стратегии, с передачей в его ведение электроэнергетики; именно это министерство так или иначе будет курировать все проекты, где планируется масштабное частно-государственное партнерство. При этом одной из основных проблем ФИИР, несмотря на предпринимаемые определенные усилия, остается то, что программа по-прежнему является скорей документом бюрократии, чем бизнеса. Очевидно, повышение до статуса вице-премьера подчеркивает и рост персональной ответственности г-на Исекешева, при том, что Президент специально оговорил, обращаясь к другим участникам совещания, что "не думайте, что "голову на плаху" положат только Масимов и Исекешев" (это произойдет в случае неввода в строй большого количества запланированных индустриальных объектов).

Осуществленные локальные изменения, однако, скорей всего означают, что смена правительства пока неактуальна. Еще одним знаковым решением стало создание Министерства нефти и газа - согласно сделанному комментарию, министерство будет сосредоточено на государственной политике в этой сфере, в то время как КМГ будет сосредоточено на коммерческих проектах. Возможно, определенное сужение компетенции КМГ стало материализацией весьма эмоционально высказанного Президентом недовольства нефтяниками. О том, что это могло быть в какой-то степени реакцией на заявления экс-председателя совета директоров БТА Мухтара Аблязова, в официальных комментариях не упоминается.

Волна изменений не затронула финансовых регуляторов. Тема создания мегарегулятора активно обсуждалась в прошлом году после того, как такое предложение выдвинул председатель правления ФНБ "Самрук-Казына" Кайрат Келимбетов. Проблема, связанная с созданием мегарегулятора, может состоять в том, что в условиях, когда финансовая система переживает шок после выяснения масштабов вывода активов из БТА бывшим руководством, существует опасность того, что регулирование будет становиться более политическим, чем технологичным, особенно если мегарегулятор возглавит кто-то извне финансовой системы. Доверие к банковской системе не было утрачено во многом благодаря вливаниям и действиям со стороны государства, но какое-то серьезное дополнительное ужесточение регулирования, сопровождаемое соответствующей риторикой, вряд ли будет каким-то однозначно позитивным фактором в плане роста доверия.

Дмитрий КАРПОВ