В ходе конференции глава Нацбанка назвал казахстанский банковский сектор “чемпионом мира по плохим кредитам”. Уровень просроченных займов в казахстанской банковской системе превышает 30%. Он также обратил внимание на слова выступившего на конференции советника Премьер-Министра Турции, который сказал, что в его стране этот показатель составляет всего 3%. Г-н Келимбетов, считает, что именно уровень плохих кредитов, а не недостаток долгосрочного фондирования, о котором любят говорить банки, является главным сдерживающим фактором для большей активности в кредитовании.
Новый председатель в ходе пресс-конференции отметил, что некоторое время он выбирал между двумя поведенческими сценариями. Первый относится к корпоративной культуре одного из крупнейших американских автопроизводителей. В рамках этого сценария, когда приходит новое руководство и интересуется тем, как обстоят дела, ему отвечают, что все отлично, ситуация не вызывает беспокойства и новому руководству стоит подумать о повышении зарплаты. Линия, которую выбрал для себя г-н Келимбетов, в том числе и для предстоящих отчетов, является характерной для корпоративной культуры одного из японских автогигантов. Она состоит в том, что новому руководству говорят “все очень плохо”, давайте подумаем, как вместе изменить ситуацию. Любопытно, что в плане содержательных, а не поведенческих подходов к решению долговых проблем главе Нацбанка близок как раз не японский вариант с очень длительным решением проблем и существованием зомби-банков, а американский, с ограниченной по времени реструктуризацией заемщика, в ходе которой для него существует защита от требований кредиторов.
На конференции присутствовал экс-глава Нацбанка Григорий МАРЧЕНКО, который довольно скептически отнесся к планам довести уровень просроченных кредитов до менее чем 10% от портфеля в короткое время. По его мнению, это возможно в отношении отдельных банков, но не системы в целом. Для того чтобы произошли системные изменения, необходим либо рост цен на недвижимость, либо в целом очень благоприятная экономическая конъюнктура. Между тем позиция г-на Келимбетова по поводу ситуации на рынке недвижимости остается столь же резкой, как после возникновения кризиса в 2007 году. По его мнению, невозможно рассчитывать на возвращение цен к уровню 2004 - 2007 годов, когда они “догоняли нью-йоркские”. Глава Нацбанка также настороженно относится к попыткам искусственного завышения цен на недвижимость в настоящий момент, отмечая стремление девелоперов таким образом вновь привлечь средства населения. Удивительным для него выглядит то, что девелоперы и финансовые пирамиды всякий раз находят для себя клиентов, несмотря на то, что совсем недавно государство было вынуждено завершать огромное количество брошенных строительных проектов в Алматы и Астане. В отличие от прежнего руководства Нацбанка, которое не хотело напрямую участвовать в недопущении появления финансовых пирамид, как и в целом в секторах за пределами регуляторного поля, за исключением повышения информированности и финансовой культуры населения, нынешний глава Нацбанка считает, что следует подготовить соответствующий законопроект вместе с правительством.
Еще одной зоной большей активности Нацбанка может стать корпоративное управление, за развитие которого в нынешней ситуации никто не отвечает напрямую. Причем содействовать этому развитию предполагается путем установления определенных требований к новым эмитентам из корпоративного сектора. Вероятно, Нацбанк может делать это не напрямую, а через компании, которые будут управлять пенсионными активами. (При этом даже перед кризисом у биржи существовали достаточно высокие формальные барьеры по отношению к потенциальным эмитентам. Однако проблема состоит в том, как быстро ухудшилось финансовое состояние ряда таких эмитентов и как мало значил репутационный ущерб, связанный с дефолтами, для многих собственников и топ-менеджеров компаний).
Новый председатель Нацбанка также пообещал подробно проинформировать всех о потерях, понесенных пенсионными фондами, связанными с инвестициями в “мусорные облигации”. Это будет происходить по мере передачи всех пенсионных активов в ЕНПФ. Предполагается озвучивать цифры потерь по каждому из фондов. (Трудно сказать, насколько этот процесс будет объективен. Удастся ли выявить какие-то продуманные стратегии, связанные, например, с сознательным инвестированием в низколиквидные инструменты с целью искусственного накачивания доходности, или перекрестными инвестициями в бумаги аффилированных эмитентов. Вместе с тем другая крайность - отсутствие инвестиций за пределами сектора нацкомпаний и сырьевых эмитентов, и нулевой аппетит к рискам - может также влиять на инвестиционную доходность).
Будущая инвестиционная стратегия ЕНПФ, как следует из прозвучавших комментариев, будет очень консервативной. Значительную часть средств предполагается инвестировать в госбумаги. (До сих пор после острой фазы кризиса регулятор снижал обязательный минимум инвестиций в госбумаги, но сами фонды были гораздо консервативнее этих минимумов и инвестиции в госбумаги занимали в портфелях существенно более высокую долю. Согласно статистике КФН Нацбанка, на 1 октября пенсионная система инвестировала в госбумаги 48,1% пенсионных накоплений при разрешенном минимуме в 20%). Существенным изменением здесь выглядит, однако, то, что, по словам г-на Келимбетова, Минфин удалось убедить в том, что размещения госбумаг не должны быть ниже инфляции, так как в любом случае у государства остается обязательство гарантировать доходность не ниже инфляции при выходе на пенсию. (Соответствующая аргументация частных фондов по этому поводу традиционно оставляла Минфин равнодушным, и рост доходности реально является достаточно существенным достижением, связанным с объединением фондов).
На инвестиции в бумаги иностранных эмитентов теперь, согласно предварительным оценкам, отводится не более 10% от объемов пенсионных накоплений. Первоначально при объединении пенсионных фондов Нацбанк говорил о возможности поэтапного увеличения инвестиций ЕНПФ в бумаги иностранных эмитентов до 40%. Планы инвестиций в инфраструктурные облигации существуют, но они не столь масштабны, как это было воспринято некоторыми СМИ и аналитиками. Инвестиции в инфраструктурные облигации будут связаны с новыми поступлениями в пенсионную систему, которые составляют до Т500 миллиардов в год, и с тем, что ошибочные решения, которые принимались, например, в проекте Шар - Усть-Каменогорск, не будут повторены.
В целом комментарии по поводу пенсионной системы выглядели умиротворяющими, поскольку глава Нацбанка сказал о сохранении некоторых базовых принципов - накопительного и индивидуального характера пенсионной системы, а также государственных гарантий по уровню доходности. Создание накопительной пенсионной системы было охарактеризовано как безусловное достижение, хотя в Чили, которая была моделью для казахстанской пенсионной реформы 16 лет назад, за это время произошло несколько очень серьезных корректировок и был усилен солидарный элемент, несмотря на то, что глубина рынков капитала там значительно больше, чем в Казахстане. Г-н Келимбетов также отметил, что размещение депозитов ЕНПФ в банках может быть как раз элементом желаемого долгосрочного фондирования. При этом Нацбанк по-прежнему против долгосрочного фондирования банков за счет средств Нацфонда. В своем докладе на конференции председатель Нацбанка отметил также, что непонятно, насколько опыт развитых рынков с увеличением роли центральных банков и вливаниями с их стороны может быть применим к Казахстану. Поэтому Нацбанк намерен продолжать традиционную денежно-кредитную политику, а его целью останется обеспечение низкой инфляции.
Еще одной частью политического имиджа нового Нацбанка становится готовность ограничить темпы потребительского кредитования. Г-н Келимбетов признал, что в величинах по отношению к ВВП долг населения пока далек от уровня на развитых рынках. Там на розничное кредитование может приходиться до 50% банковских кредитных портфелей. Тем не менее, темпы роста, начиная с 2012 года, кажутся угрожающими, и регулятор решил вмешаться, чтобы не допустить надувания пузырей, как это было в 2004 - 2007 годах. Нацбанк также готов взять на себя защиту потребителей на бесплатной основе. И реагировать, например, если реальная ставка по кредитам оказывается выше законодательно установленного максимума. Поток жалоб, по оценкам главы Нацбанка, растет, объективные основания имеют примерно 7% из них. Это значит, что банки в целом удерживаются в правовом поле и Нацбанк готов реагировать на их выходы из этого поля. В то же время процесс рассмотрения жалоб не должен служить основанием для раскачивания стабильности и снижения платежной дисциплины по кредитам. Ограничения роста потребительского кредитования, очевидно, неизбежны. Причем они могут быть связаны не только с более высокими требованиями по капиталу, но и ограничениями кредитования в зависимости от доходов заемщика.
Несколько комментариев г-на Келимбетова можно воспринимать, безусловно, как шаги навстречу финансовому сообществу. Он, в частности, упомянул о сохраняющейся цели сделать Алматы региональным финансовым центром, связав с этим даже проведение конференции в новой алматинской гостинице “Ритц-Карлтон”. Ранее была достигнута устная договоренность о том, что наднациональный регулятор для единого финансового рынка в рамках ЕЭП может находится именно в Алматы. Здесь уже располагается межгосударственный банк в лице ЕАБР, пока договоренности о размещении общего регулятора в Алматы не подтверждены. Город, безусловно, располагает необходимой инфраструктурой.
Г-н Келимбетов откровенно высказался по поводу того, что местом дислокации головного офиса Нацбанка должна быть Астана. В то же время, если бы Нацбанк высказал такие предложения, и они были поддержаны, на осуществление этого потребовалось бы 3 - 4 года. В доказательство необходимости переезда г-н Келимбетов привел статистику личных перелетов в Астану, которых за последние полтора месяца было 8. Кроме того, неудобно расположен и офис Нацбанка в Астане, дорога в правительство по пробкам через мост занимает больше времени, чем перелет из Алматы. Можно, конечно, летать в столицу через день, но это будет неэффективный метод работы. Спикер упомянул при этом о важности независимости Нацбанка, и о том, что схемы размещения могут быть разными. Американский опыт состоит, например, в размещении небольшого головного офиса в Вашингтоне и большого количества подразделений в Нью-Йорке. В Алматы, где пока располагаются основные банки, возможно, следовало бы оставить подразделения, отвечающие за надзор и исламский банкинг, роль которого будет расти.
Среди других формулировок, демонстрирующих готовность к диалогу с рынком, можно, пожалуй, упомянуть о том, что политическая воля в решении проблемы плохих кредитов должна быть проявлена с двух сторон (ранее говорилось, что политическая воля должна быть проявлена со стороны собственников банков), а также о том, что если банки и регулятор смогут найти устраивающие обе стороны подходы, решения будут, безусловно, приняты.
С значимым содокладом на конференции выступил председатель совета Ассоциации финансистов, возможного диалогового партнера Нацбанка, Серик АХАНОВ. При этом в ходе выступления г-на Аханова произошел небольшой сбой техники, как раз в части выступления, посвященной достижениям. Упорно открывался лишь слайд, связанный с проблемами, спикер со свойственным ему чувством юмора, к смеху зала и президиума, нашелся - “тогда сразу к проблемам”. При этом среди проблем, упомянутых г-ном Ахановым, например, сложности с рекапитализацией банков и все та же ограниченность долгосрочного фондирования.
Николай ДРОЗД
