Резюмируя обсуждение, связанное с возможным влиянием на казахстанскую экономику второй волны кризиса, г-н ЭГГЛТОН сказал, что “нам повезло, что мы находимся там, где сейчас находимся”. По его мнению, если дела в мировой экономике будут обстоять плохо, то в Казахстане они все же будут получше, если же влияние кризиса в мире будет не очень большим, то казахстанскую ситуацию и вовсе можно будет оценивать с оптимизмом. Одним из оснований для такой уверенности, помимо сохраняющихся высоких цен на казахстанские экспортные позиции, является то, что хоть часть казахстанских банков прибегла к реструктуризации в ходе первой волны кризиса, новых внешних заимствований сделано не было и существующая долговая нагрузка вполне посильна для банковского сектора. Имеющиеся в корпоративном секторе долги во многом представляют собой межфирменную задолженность, не несущую больших рисков в ходе кризиса. Единственным влиянием ситуации на международных рынках на действия казахстанских банков банкир пока видит возможность небольшого роста ставок как по кредитам, так и по депозитам. Причем это решение не может быть каким-то индивидуальным выбором какого-то одного банка. Все банки, в том числе и российские, будут тщательно следить за стоимостью фондирования, и принимать решение, тщательно взвесив возможное влияние на бизнес. При этом банкир считает возможным обратное движение ставок после того, как они снизились на процент или два в начале года по депозитам, а затем и по кредитам. Пока же влияние того, что происходит на мировых рынках на казахстанский банковский рынок, носит скорей теоретический, а не практический характер. К теоретическим факторам влияния было отнесено, например, увеличение доходностей по еврооблигациям казахстанских банков, не влияющее на реальную стоимость фондирования. Что касается Евразийского, то волатильность на мировых рынках пока никак не влияет на его планы, связанные с большим вхождением в розницу. Г-н Эгглтон считает, что риски не так велики, учитывая то, что рост казахстанского ВВП может составить около 7%. При этом соотношение между корпоративным сектором и кредитованием МСБ и розницы, может, согласно желаниям банка, меняться именно за счет розницы. Сейчас на корпоративный сектор приходится примерно 56% кредитного портфеля банка, в ближайших планах - снижение доли корпоративных заемщиков до 53%, затем до 50%. Ранее г-н Эгглтон говорил о том, что хотел бы иметь более диверсифицированную структуру заемщиков, но эту диверсификацию правильнее осуществлять в благоприятные для рынка периоды, пока, очевидно, условия считаются приемлемыми для диверсификации.

Заместитель председателя правления банка Сейтжан ЕРМЕКБАЕВ назвал типичными корпоративными заемщиками банка компании, оказывающие услуги крупнейшим предприятиям, причем речь идет как о частных казахстанских и зарубежных компаниях, так и государственных предприятиях. Преимущественно речь идет об их краткосрочном кредитовании. Банку удается наращивать чистую процентную маржу, опять-таки очевидно, за счет роста новых заемщиков, поскольку возможности, связанные с удешевлением фондирования, были в основном исчерпаны в прошлом году. Чистая процентная маржа по итогам третьего квартала оценивается в 5,2% против 4,5% в предыдущем отчетном периоде и г-н Эгглтон остается оптимистом, предвидя дальнейшее увеличение маржи, правда, не столь высокими темпами. Частью планов увеличения присутствия банка в рознице остается наращивание количества пунктов продаж, их число в течение полутора-двух лет может возрасти на 300. Причем диапазон будет достаточно широк, это может быть полноценное банковское отделение или “просто наш “деск” в каком-либо автосалоне. (Пожалуй, столь же амбициозную программу развития филиальной сети осуществляет другой крупный розничный игрок - каspi bank.) При этом банк планирует увеличить количество своих клиентов примерно до миллиона человек с нынешнего уровня - около полмиллиона. Председатель правления считает эту задачу более доступной, чем дальнейший рост с уровня в более чем миллион розничных клиентов.

Николай ДРОЗД