Попросту говоря, иного и быть не могло: строительство трубопровода через Каспий абсолютно нереалистично. Во-первых, из-за ситуации правовой нерешенности статуса Каспия, во-вторых, из-за нежелания создания таких коммуникаций Ираном и, особенно, Россией. При противодействии этой идее со стороны двух крупнейших игроков региона под транскаспийский газопровод было бы просто невозможно привлечь инвестиции, не говоря уже о создании гарантий безопасности для проекта. Но даже этим не исчерпываются объективные минусы данной инициативы. Проект транскаспийского газопровода географически "завязан" на Закавказье и Турцию. А эти регионы, особенно второй, нельзя назвать сегодня достаточно стабильными.

Если новое туркменское руководство хотело позиционировать себя как поставщик нарастающих объемов газа на внешний рынок, то у него фактически не было альтернативы, как только расширять газотранспортное сотрудничество с Россией и, в качестве транзитного звена, с Казахстаном. Другое дело, что в целях политического пиара, в чем оказались заинтересованы все три стороны - участницы проекта, озвучено это было как "прорыв" и сенсация.

Однако главный вопрос в том, на какую ресурсную базу рассчитан будущий газопровод. Хотя предыдущее туркменское руководство заявляло, что в стране открыты новые крупные месторождения газа, у многих экспертов вне Туркмении это вызывает сомнения и даже подозрения в блефе.

- На западе Туркменистана сейчас нет свободных газовых ресурсов, которыми можно было бы загрузить прогнозные мощности прикаспийского газопровода. Но он будет строиться не один год, а за это время, возможно, необходимые объемы газа все же появятся. На туркменской части шельфа Каспия газ есть, хотя, конечно, открытым остается вопрос о его количестве,- заметил в интервью нашей газете политолог, сотрудник Российского института стратегических исследований (РИСИ) Аждар КУРТОВ.

Однако весь постсоветский опыт прикаспийских стран в части расчетов на шельфовые ресурсы заставляет быть очень осторожным. В свое время оказались сильно завышенными в количественном плане ожидания Азербайджаном нефтегазовых ресурсов у своих берегов. В Казахстане во все более далекую перспективу уходит начало (даже начало, не говоря уже о выходе на пиковые мощности) промышленной разработки Кашагана, при нескольких неудачных разведочных бурениях на других структурах. Этот опыт должен сдерживать чрезмерно оптимистичные ожидания от ресурсов каспийского шельфа у любой страны региона.

Что касается возможности загрузки будущего газопровода казахстанским газом, то с этим есть вопросы, такие же по характеру, как и в отношении газа туркменского: где взять гарантированные и достаточные объемы?

В силу указанных причин, как представляется, на данный момент и на обозримую перспективу в проекте прикаспийского газопровода абсолютно доминируют политические резоны, нежели энергетические. Что, в общем, не редкость для постсоветского пространства.

Ярослав РАЗУМОВ