Последняя встреча глав МИДов, состоявшаяся на прошлой неделе, позволила начать отвод тяжелых вооружений, согласованный в Минске-2, хотя в тот момент возможность реализации договоренностей казалась далеко не фактом. Министры посчитали возможным начало реализации договоренностей, несмотря на ожесточенные боевые действия, происходившие в течение нескольких дней в районе городка Дебальцево. По мнению части комментаторов, ситуация могла закончиться введением нового пакета санкций против России, если бы украинская сторона проявила жесткость в ходе новой встречи в нормандском формате и отказалась бы реализовывать договоренности после Дебальцево. В итоге было принято все же прагматичное решение продолжить реализацию договоренностей, хотя модифицированная позиция украинской стороны включает необходимость привлечения европейских миротворцев как на линии разграничения между сторонами, так и на участках российско-украинской границы, контролируемых представителями непризнанных республик. Пока эти пожелания не поддержаны на международном уровне, а российская сторона и вовсе против, считая, по словам министра иностранных дел Сергея Лаврова, что, возможно, таким путем, затягивается принятие каких-то решений, связанных с украинской конституционной реформой. Кроме того, недоумение вызывает тот факт, что предложения о миротворцах появились буквально через “пару дней” после достижения, казалось бы, комплексных договоренностей. (Эти пара дней, однако, включали и понесенное военное поражение под Дебальцево.)

На прошлой неделе Президент Назарбаев, не прекращающий своих посреднических усилий, несмотря на то, что встреча на высоком уровне прошла в Минске, а не Астане, в телефонном разговоре с Президентом Франции Олландом пытался выяснить позицию европейцев по поводу отмены санкций, которые являются болезненными не только для России, но и для ее партнеров по ЕАЭС. Реакцией г-на Олланда было упоминание о том, что в первую очередь необходима деэскалация под Дебальцево. (Возможно, пути решения проблем, связанных с ослаблением санкционного давления, станут одной из тем неформальной повестки намечающейся встречи евразийской “тройки” в Астане.)

Госсекретарь США Джон Керри, встречавшийся на этой неделе с Сергеем Лавровым, упомянул о возможности ужесточения санкций в случае новых боевых действий, где бы они ни происходили - под Дебальцево или на мариупольском направлении. Сама возможность встречи глав американской и российской дипломатий ставилась под сомнение из-за жестких определений г-на Керри о том, что его российские собеседники “откровенно лгут в лицо” относительно использования российского силового ресурса в конфликте. Встреча в понедельник на этой неделе тем не менее состоялась и даже дважды, что, вероятно, показывает уязвимость к дальнейшему усилению экономического давления. Российский министр, правда, заявил в ходе Женевской конференции, на полях которой происходила встреча, о “недопустимости исключительности в международных отношениях”. Очевидно, позицией США по-прежнему остается возможность введения новых санкций и принятия решений о поставках летального вооружения лишь синхронно с европейскими партнерами. Франция и Германия, однако, верят лишь в политическое решение конфликта. Серьезная угроза санкций и происходившее в понедельник снижение цен на нефть тем не менее не приводили к немедленному ослаблению рубля и снижению российских индексов, как это, безусловно, произошло бы совсем недавно, из-за общего ощущения ослабления напряженности на юго-востоке Украины. (Относительным поводом для оптимизма является также то, что не прекращен газовый транзит через Украину, крайне важный и для Европы.)

Тем не менее, несмотря на прогресс, связанный с отводом тяжелых вооружений и сокращением количества столкновений, возвращение к “домайданной” ситуации выглядит практически невозможным из-за серьезнейшего расхождения в политических позициях. Достаточно ярко это проявляется в интерпретации последних событий и, в частности, убийства российского политика Бориса Немцова. Взгляд, согласно которому он стал жертвой роста нетерпимости к Западу и российской “пятой колонне” и стремления трактовать любые политические события исключительно с точки зрения геополитики, не принимается российскими властями, которые считают, что существуют большие предпосылки того, что убийство стало осознанной провокацией, стимулирующей внутрироссийские политические противоречия.