Главный вывод, который можно сделать уже сейчас, - у Казахстана в южном направлении нет ни одного государства с высоким уровнем стабильности. От Ирана на юго-западе до Китая на юго-востоке. Почти совпавшие по времени политические кризисы в этих странах, оба - острые, хотя и разной природы, очень ярко подтверждают данный тезис. "Прямо" на юге - Афганистан и Пакистан, ситуация в которых у всех на слуху. Весенние теракты в Узбекистане, при всей традиционной скудости информации, показывают, что в южных странах СНГ проблемы внутренней стабильности также не решены. Вообще, все это подтверждает тезис российского политолога Караганова о "южной дуге нестабильности", только не в отношении России, как это было озвучено, а уже в применении к Казахстану.

Вероятно, можно ожидать активизации экспертных дискуссий как по ситуации в Китае и ее влиянию на Казахстан, так и шире, вообще о проблематике безопасности в регионе. Пока же предлагаем читателям интервью с крупнейшим казахстанским китаеведом, доктором политических наук Константином СЫРОЕЖКИНЫМ.

- Подобных событий в СУАР не было более 10 лет. Казалось, что их возможность уже ушла в прошлое, что так или иначе, но Пекину удается контролировать ситуацию. Даже прошлогодние события в Тибете не нашли тогда продолжения. Почему, на ваш взгляд, стал возможен нынешний конфликт?

- Предчувствие возможности возникновения нового конфликта было всегда. И не только у меня, но и у большинства людей, серьезно изучающих ситуацию в Синьцзяне. Причина банальна - опыт распавшегося на национальные государства СССР доказал две вещи. Во-первых, ошибочен тезис, согласно которому выравнивание уровня социально-экономического и культурного развития этнических групп в полиэтническом государстве снимает проблему межэтнических противоречий. Во-вторых, концепция национально-территориальных автономий - верный путь к размежеванию по "национальным квартирам". В Китае с небольшой корректировкой продолжают уповать на оба этих ошибочных тезиса. Плюс к этому иногда пытаются административными методами решать деликатные национальные проблемы, что, вполне естественно, не добавляют любви к администратору, который даже в национальных районах ассоциируется исключительно с ханьской этнической группой. Хотя на практике это далеко не так.

Естественно, нельзя не учитывать и внешний фактор. Сегодня Китай слишком очевидно демонстрирует свои лидерские амбиции, и сильным мира сего по вполне понятным причинам это не очень нравится. И они активнее начинают "наступать" на "больные мозоли" Китая. Главные из них - Тибет и Синьцзян. В прошлом году был один, в этом - другой.

- Могут ли события в СУАР иметь проекцию на экономические отношения между КНР и РК? Вероятно, такое влияние будет косвенным, но от этого не менее ощутимым. Имеются в виду возможность закрытия границ, что повлияет на  импорт из Китая, вопросы безопасности инфраструктуры, возможно, снижение интереса китайского бизнеса к работе с Казахстаном.

- Все возможно. Особенно с учетом того, какие масштабы и характер приобретает конфликт. Сейчас это уже не просто выступление группы уйгуров в защиту своих соплеменников, но и чисто этнические "разборки" между ханьцами и уйгурами. Причем, что особенно опасно, конфликт вышел за пределы Урумчи и распространился на более проблематичные Аксуйский и Кашгарский округа, а также на Или-Казахскую автономную область.

Казахстан, безусловно, останется привлекательным для китайских бизнесменов, но их активность временно может снизиться. Тем более что основной товарооборот с Китаем приходится именно на Синьцзян.

-  Окажет ли конфликт в  СУАР какое-то влияние на ситуацию в Афганистане, на внутриполитические процессы в странах Центральной Азии?

- На ситуацию в Афганистане вряд ли, она и без того хуже некуда. Что касается нашего региона, то не стоит забывать, что в его пределах проживают более 300 тыс. этнических уйгуров, многие из которых имеют родственников в СУАР. Не дай бог, всколыхнутся Или-Казахская и Кызылсу-Киргизская автономные области, граничащие с Казахстаном и Киргизией. В этих областях автономные права предоставлены соответственно казахам и киргизам, и статусно (в соответствии с законом КНР о районно-национальной автономии) они уравнены в правах с уйгурами.

Я уже не говорю о возможном повторении волны "уйгурофобии" в государствах региона, которая в свое время имела место и привела к довольно печальным последствиям.

Наконец, нельзя не учитывать и возможную перспективу этнических беженцев из Синьцзяна. В общем, проблем много.

- Эти события окажут какое-то влияние на динамику в ШОС?

- Думаю, да. Проблема этнического сепаратизма вновь актуализировалась не только для России, но и для Китая, а правовых механизмов ее решения так и не придумано. В том числе и в рамках ШОС. До настоящего времени все это было теоретически, сегодня эту проблему необходимо решать в практическом плане, а готовых рецептов никто предложить не может.

Ярослав РАЗУМОВ