Снижение инфляции позволило Нацбанку объявить о снижении ставки рефинансирования до 9%. Она остается слабоположительной, и в нынешней ситуации, по словам председателя Нацбанка Григория МАРЧЕНКО, нет особого смысла удерживать ее очень высоко. Ставка рефинансирования, однако, не определяет напрямую стоимость денег в экономике, даже состоявшиеся государственные вливания по линии "Самрук-Казыны" не привязаны к ставке рефинансирования, и, очевидно, ее снижение, особенно в нынешней ситуации, выглядит скорей символическим пожеланием относительно снижения рыночных ставок. Отвечая на вопросы журналистов, г-н Марченко упомянул о некоторой настороженности, связанной со стоимостью привлечения средств банками на депозитном рынке, у некоторых банков она близка к 14% годовых. А это означает, что кредитовать они должны, по крайней мере, под 20%, при этом непонятно, кредитование каких заемщиков в нынешней ситуации по таким ставкам может быть приемлемо с точки зрения рисков. В то же время Нацбанк не считает очень плохой ситуацию с ликвидностью, которая, по идее, является главным фактором, побуждающим центробанки снижать ставки рефинансирования, поскольку спрос на госбумаги и ноты Нацбанка, а также объем депозитов банков второго уровня в Нацбанке растут. Это показывает, что ликвидность внутри банковской системы есть. Г-н Марченко не исключает также, что, возможно, Нацбанку через некоторое время придется прилагать главные усилия к сдерживанию избыточной ликвидности. (Снижение ставки рефинансирования выглядит, таким образом, скорей каким-то полуполитическим решением в ответ на сетования о том, что такие ставки снижаются везде. Недавно ставку снизил российский Центробанк, и в этом случае политическая мотивация принятого решения была гораздо более очевидной.)
Что касается валютного рынка, то г-н Марченко сообщил, что в апреле нетто-покупки Нацбанка составили примерно $150 млн, и чистые международные резервы Нацбанка в текущих ценах составили $19,4 млрд, в мае, по его оценкам, наблюдается продолжение примерно той же тенденции. Общие резервы страны вместе с валютными активами Нацфонда составили почти $42 млрд. Причем банкир видит в том, что объемы покупки валюты Нацбанком не так велики, это скорей хороший признак, связанный с тем, что, вероятно, правильно был выбран уровень произошедшей девальвации (по его оценкам, "если бы мы недострелили" и девальвация оказалось недостаточно глубокой, Нацбанку приходилось бы по-прежнему продавать большие объемы валюты, если бы "перестрелили", то признаком того, что тенге девальвирован слишком сильно, были бы, напротив, существенно большие объемы покупки долларов, что вело бы к увеличению тенговой массы). То, что равновесие достигнуто при небольших покупках валюты со стороны Нацбанка - признак правильности выбранного уровня девальвации. Тем не менее банкир считает преждевременными какие-то оценки, связанные с тем, каким в итоге будет влияние девальвации в целом на экономику, как и вообще какие-либо оценки относительно преобладающих тенденций можно будет делать не раньше августа, имея на руках результаты первого полугодия. Это связано (помимо того, что ситуация в нынешних условиях может серьезно меняться в ту или иную сторону) еще и с тем, что сам первый квартал был расколот фактически на два периода - до девальвации и после. Положительное торговое сальдо в размере $2 млрд в любом случае, является, по мнению г-на Марченко, положительным фактором (при том, что в первом квартале прошлого года сальдо составляло $8,6 млрд). Очевидно, что влияние девальвации на экспорт оказалось вторичным по сравнению со снижением цен на основные экспортные позиции. Что касается импорта, то за первый квартал он снизился на 15,6%, но о масштабах снижения, связанного с девальвацией, можно будет судить опять же по итогам полугодия.
Нацбанк также отмечает сохранение высокого нетто-притока иностранных прямых инвестиций, составившего в первом квартале $2,2 млрд и ставшего даже более значимым фактором, чем положительное торговое сальдо. Нацбанк прогнозирует сохранение высокого уровня инвестиций в течение года в целом. По оценкам заместителя председателя Нацбанка Данияра АКИШЕВА, ситуация с платежным балансом в целом складывается даже чуть лучше, чем прогнозировалось в более оптимистическом сценарии Нацбанка, исходящем из среднегодовой цены на нефть в $40 за баррель и тем более - пессимистического сценария, посчитанного исходя из $25 за баррель. Цена на сегодняшний день превышает $50 за баррель, и существует множество прогнозов о том, что осенью она будет выше $60. Это позволяет говорить о том, что платежный баланс удастся удержать в рамках запланированного дефицита в 4,5% от ВВП, и, возможно, по итогам года дефицит окажется даже существенно ниже, на уровне 2% от ВВП. Г-н Марченко, правда, отметил, что на сегодня казахстанская экономика переживает вторую фазу кризиса, первая прошла в августе 2007-го - сентябре 2008 года, и никто не может сказать, будет ли третья, план действий на этот случай должен существовать, и он существует и предусматривает действия, которые должны предприниматься при $25 за баррель. Пока же цена на нефть находится на приемлемом для Казахстана уровне. Банкир также отметил ярко выраженную асимметрию настроений, характерную для финансовых рынков в зависимости от стадии циклов. Когда происходит рост, никто не хочет слышать даже разумных предостережений (они делались в разных качествах и самим г-ном Марченко, который предостерегал от излишнего увлечения внешними заимствованиями и вложениями в недвижимость в период бума), в момент кризиса же никто не хочет слышать ничего позитивного.
Глава Нацбанка ушел на сей раз от прямого комментирования ситуации с реструктуризацией долгов БТА и Альянса, отметив, что готов красочно рассказать о том, что бы случилось с банками без государства, после реструктуризации задолженности и возможного прихода стратегических инвесторов. Отвечая на вопрос о том, насколько фонд гарантирования депозитов в состоянии выполнить свои функции по гарантированному покрытию депозитов в сумме до Т5 млн на одного вкладчика, г-н Марченко уверенно сказал как о "крайне маловероятной перспективе" одновременном банкротстве двух крупных банков. Что касается банкротства одного крупного банка, то фонд способен с ним справиться, так как располагаемые им ресурсы составляют около Т100 млрд, кроме того, Нацбанк дополнительно капитализирует фонд, расходуя на это не менее Т10 млрд в год. В любом случае, ресурсов и возможностей достаточно, чтобы выполнить все обязательства, связанные с гарантиями.
Что касается процесса реструктуризации, то глава Нацбанка уделил значительное время порицанию ситуации с пузырем на рынке производных инструментов, и в частности CDS на обязательства БТА, объем которых многократно превысил сумму задолженности. Он согласился с одним из главных выводов пришедшейся как нельзя кстати статьи в Financial Times о том, что случай с БТА может стать одним из первых, когда держатели CDS провоцируют дефолт и в дальнейшем жертвами могут стать сами западные институты. Существующая система фактически привела к изменению мотивации для многих инвесторов, которые должны были бы опасаться банкротства, но в результате заинтересованы скорей в срабатывании СDS. Выходом является принципиальное изменение регулирования рынка производных на международном уровне, основной идеей которого должно стать то, что страховое покрытие можно получить, лишь имея основные обязательства эмитента и на сумму, не превышающую эти обязательства.
Николай ДРОЗД
