Как отмечается в сообщении, порядка 44% акций находятся в свободном обращении в виде депозитарных расписок, размещенных на Лондонской фондовой бирже. К ним имеет прямой доступ любой инвестор. Согласно приводимым словам управляющего директора ККБ Дениса Федосенко, "действительно, мы видим, что наши бумаги покупают, но покупки происходят как на организованном, так и на внебиржевом рынке, где сложно оценить объемы операций. В целом это подтверждает тенденцию к росту, которая наметилась с начала года по всему финансовому сектору Казахстана. Рынок был недооценен инвесторами, а сейчас происходит формирование новых позиций в портфелях участников... и как следствие рост цен. Интерес к бумагам из Казахстана приводит к их покупкам инвесторами".
Банк также отмечает, что акции, сведения о конечных собственниках которых не раскрыты, не являются голосующими при принятии решений на общем собрании акционеров. При этом конечные держатели депозитарных расписок могут в любой момент раскрыть информацию о себе и получить право голоса. Кроме того, в соответствии с казахстанским законодательством, если более 10% размещенных простых акций банка покупается одним инвестором, необходимо предварительное разрешение АФН (агентство не объявляло о каких-либо обращениях по этому поводу).
ККБ также подчеркивает, что, "следуя принципам информационной открытости, обладает наиболее понятной и прозрачной структурой акционеров и регулярно публикует ее на Казахстанской и Лондонских биржах". На последнюю отчетную дату - 1 января - в состав держателей простых акций входили: председатель совета директоров банка Нуржан Субханбердин, прямо и косвенно контролирующий 40,63% акций; председатель правления Нина Жусупова, прямо и косвенно контролирующая 4,1%; ЕБРР, владеющий 8,45% акций. 44,64% находилось в номинальном держании и, следовательно, в "неголосующем состоянии" у Bank of New York, на долю иных миноритариев приходилось по 2,16%. Если сравнить свежеприведенные данные с теми, которые ранее публиковались биржей, то можно отметить довольно существенные отличия. В предыдущей версии отчетности или просто варианте, не раскрывающем косвенный контроль, г-н Субханбердин напрямую владел 10,37% акций, 26,39% принадлежало Центральноазиатской инвестиционной компании, а 9,53% - Инвестиционной компании K.S DTOO, на долю ЕБРР же приходилось 6,94% акций. (Неясно, произошло ли новое увеличение пакета ЕБРР, несколько сократившего свое участие в капитале после IPO 2006 года и предвидевшего происходящий ныне рост акций после спада, или речь идет также о суммировании прямого и косвенного участия в акционерном капитале.) Доля, приходящаяся на номинальное держание в Bank of New York и других миноритариев в только что опубликованных данных, примерно (однако не буквально) совпадает с тем, что показывалось как номинальное держание в Казахстанском центральном депозитарии ценных бумаг- 46,67%.
Пока остается неясным, происходил ли очень значительный рост акций банка, начавшийся еще с ноября, только под влиянием позитива, связанного с показываемыми прибылями и осуществляемыми погашениями по внешним долгам. Эксперты, точка зрения которых приводится российским "Коммерсантом", считают, что 20- процентный рост стоимости депозитарных расписок ККБ за последний месяц при нынешнем состоянии рынка был бы все же невозможен без скупки. Акции других казахстанских БВУ, выведенные на внешние рынки, также росли, несмотря на негатив, обусловленный отчетностью многих глобальных фининститутов и бегством инвесторов на международных рынках из вложений в банковские бумаги, но не в такой степни, как у ККБ.
Если исходить из этого посыла, то остается только ждать, когда инвестор, консолидировавший пакет, объявит о своем присутствии в капитале банка. Возможно, наибольшим негативом явилось бы, если бы это было инвестицией из политических соображений, осуществленных, например, структурами "Казыны". Скупка акций институтами развития была единственной из мер реагирования государства на кризис ликвидности, которая однозначно критиковалась и критикуется банкирами. Очевидно, такая форма поддержки сделала бы труднопреодолимым в дальнейшем впечатление определенной ущербности казахстанских эмитентов, которое сложилось бы на международных рынках. Руководство "Казыны" в начале недели говорило о том, что, если бы было принято решение об инвестировании в казахстанские акции, фонд сделал бы это напрямую, без посредников. Кроме того, для "Казыны" было бы бессмысленным решением удержание акций в номинальном держании. Вероятность того, что в поисках загадочного инвестора следует "брать этот след", снижается также многоуровневыми процедурами и ревизиями со стороны других госструктур, осуществляемыми в фонде (базой для сравнения может служить прохождение денег для завершения астанинских строительных проектов). Крайне сомнительно, что ФУР быстро и без огласки смог принять решение и начать инвестировать средства на лондонском рынке. Кроме того, даже финансирование более насущных задач, чем поддержание престижа и курса акций казахстанских эмитентов, выглядит небеспроблемным в свете сокращения госрасходов.
Происходящее с акциями казахстанских банков в любом случае иллюстрирует возможности "невидимой руки рынка", когда инвесторы под влиянием недооцененности и возможности крупной скупки акций одного из БВУ начинают проявлять интерес ко всему сектору, и это приводит к росту казахстанского индекса акций, несмотря на крайнюю нестабильность на рынках и снижение стоимости немногочисленных бумаг из отечественного реального сектора. После появления информации в прессе бумаги Казкоммерцбанка стали дороже в понедельник на 7%, во вторник - на 5,4%, а в среду - на 6,5%. Понятно, что такой рост не на руку неизвестному инвестору, если бы он хотел увеличивать в дальнейшем свой пакет акций. По итогам среды одна акция Казкоммерцбанка стоила 1150 тенге, в то время как в 20-х числах ноября - в районе 600 тенге. Таким образом консолидация 10-процентного пакета при нынешних ценах потребовала бы вложения примерно $550 млн, в то время как в ноябре такая скупка стоила бы порядка $290 млн.
Н. Д.
