Что касается инвестиций внутри Эстонии, то пока местный капитал не слишком преуспел в наращивании своих позиций после приватизации, проходившей под лозунгом "капитал не имеет национальности", приведшей, по афористичному определению некоторых собеседников, к появлению "нации, не имеющей капитала". Возможно, все это, однако, с лихвой компенсируется более чем десятипроцентным экономическим ростом и созданием институциональной среды, делающей Эстонию по-настоящему европейской страной. Проявлением этой "европейскости" являются, в частности, слабость бюрократии (фактически все разрешения, необходимые бизнесу, доступны с помощью системы электронного правительства), а также демократизм и доступность управленцев (некоторые из министров, отработав пятидневку в своих ведомствах, отправляются на выходные на принадлежащие им небольшие фермы, никак не соответствующие "латифундиям вокруг Алматы", о которых недавно говорил г-н Масимов). Одним из ярких исключений в общей картине отсутствия национального капитала является обратное приобретение эстонским бизнесом одной из самых престижных паромных компаний.

Многие крупные фирмы стремятся к листингу на скандинавских биржах, эстонские розничные и институциональные инвесторы активно инвестируют также на западных фондовых рынках. Пенсионные фонды, существующие в рамках смешанной пенсионной системы, ориентированы во многом на внешние инвестиции, причем авторы реформы считают опасным заблуждением практику многих восточноевропейских стран, где НПФ вкладываются в госбумаги и фактически кредитуют правительство. (Известно, что недостаток госбумаг, привязанных к инфляции, в какой-то момент едва не привел казахстанский пенсионный рынок в коматозное состояние).

Говоря о возможности портфельных инвестиций в Казахстан, министр финансов Ивари ПАДАР не согласился с тем, что инвесторам, учитывая риски, потребуется существенно более высокая доходность, чем дома. Согласно его впечатлениям, в том числе полученным на конференции, риски не так велики. Что касается эстонских инвесторов, уже вкладывающих в РК, то они отзываются о стране "очень тепло".

Доходность на таллинском рынке варьирует от 6,5 до 15% годовых, в зависимости от вида бумаг, что выглядит в целом очень хорошим уровнем с позиций казахстанского рынка, переживающего избыточную ликвидность. Тем не менее г-н Падар считает, что дальновидные эстонские инвесторы должны задуматься о возможностях инвестиций в Казахстан, где вероятно сохранение очень интенсивного экономического роста.

По поводу экономических перспектив Эстонии большинство экспертов говорят о примерно 3-летнем периоде, который должен предшествовать введению евро, поскольку в настоящий момент главным препятствием остается относительно высокая по европейским меркам инфляция, составляющая примерно 5%. Представители властей считают такой уровень неудивительным, учитывая высокий экономический рост. При этом Эстония не испытывает уже в течение длительного времени каких-либо проблем с достижением необходимых параметров, имея устойчивый профицит бюджета. Местные эксперты также считают, что стране удастся избежать тех проблем с введением евро, которые возникли в свое время даже в крупных странах - благодаря подготовленности населения. Кроме того, режим currency board, увязывающий курс кроны и евро, и отсутствие у центрального банка полномочий эмиссионного центра в значительной степени снижают остроту, связанную с введением общеевропейской валюты.

Относительно возможного влияния в тот момент казавшихся весьма вероятными экономических санкций Москвы, г-н Падар и министр экономики и коммуникаций Йюхан ПАРТС высказались достаточно скептически. Объем транзита через эстонские порты в ВВП, по их оценкам, не превышает 3-4% (заинтересованность в казахстанском транзите тем не менее демонстрировалась), а санкции со стороны России стали бы уже третьей или четвертой "волной". Предыдущие попытки значительно уменьшили вес секторов, сориентированных на торговлю с РФ. Владельцами бизнесов, которые могли бы пострадать от введения санкций, являются те же самые русские. Тем не менее, по словам г-на Падара, правительство размышляет о том, какими еще, помимо прекращения транзита через незамерзающие эстонские порты, могут быть действия России, а, по словам г-на Партса, оно не хотело бы терять ни кроны роста экономики из-за политических причин. Одной из самых потенциально уязвимых статей доходов в данном случае является въездной туризм, доходящий до 20% ВВП. Страна с населением менее чем в полтора миллиона человек принимает примерно 6 млн иностранных туристов в год.

Последние события в Эстонии показывают, что даже созданное правовое государство и демократия парламентского типа не гарантируют движения в сторону межэтнической гармонии и безболезненного разрешения проблем, доставшихся в наследство от Советского Союза.

Н. Д.,

Алматы - Таллин - Алматы