Теперь Генпрокуратура убеждена в том, что настоящим заказчиком убийства является успешно скрывающийся от правосудия в Европе Рахат Алиев. Обстоятельством радикальной силы, повлиявшим на правоохранителей, стало изменение позиции исполнителя преступления Ибрагимова, в начале прошлого года назвавшего инициатором убийства именно Рахата Алиева. Проявление эмоций в этой ситуации, казалось бы, было естественным, но спикеры довольно хладнокровно выстроили стройную систему аргументации. Один из главных их аргументов состоит в том, что для того чтобы решения, принимаемые судом, пользовались доверием, нужна полная открытость судебного процесса и предоставление доступа к абсолютно всем материалам дела и возможность задать фигурантам определенные вопросы для всех заинтересованных сторон. По оценкам г-на ЖАНДОСОВА, единственным шансом для судебной и правовой систем восстановить доверие было бы именно применение определенных стандартов открытости судебных процессов, заложенных в Конституции. В реальности же происходят отступления от этих стандартов, по словам Рысбека САРСЕНБАЕВА, судебное решение о частичном изменении приговора было принято Верховным судом без приглашения родственников погибших. Несмотря на то, что акжоловцы говорили о возможной причастности Рахата Алиева к убийству в 2006 году, нынешнее подтверждение правоты этих оценок было принято без какого-либо удовлетворения. Г-н Абилов, правда, отметил, что Рахат Алиев рассматривался как один из наиболее вероятных заказчиков, и опыт работы в бизнесе не позволял забыть о крайне жестких методах передела собственности, применяемых г-ном Алиевым в 90-х годах, и о жестком давлении на оппозиционных политиков и редакторов. Шокирующая жестокость была проявлена к топ-менеджерам Нурбанка и Анастасии Новиковой.
Г-н Жукеев считает самым важным принципом, однако, недопущение информационного манипулирования одной из сторон, будь то обвиняемый или Генпрокуратура. Для того чтобы поверить в обвинение, нужны железобетонные аргументы, которые должны рассматриваться в ходе открытого процесса. Группа Алиева сразу после преступления рассматривалась в качестве наиболее вероятного заказчика, в то время как “группа Утембаева” (спикер не горел желанием говорить о том, кого персонально он видит членами этой группы) была “чуть ли не на 3-4-м месте” в списке вероятных бенефициаров в оценках оппозиции. При более хладнокровной оценке ситуации, однако, возникали определенные сомнения в причастности именно Рахата Алиева из-за слишком открытого противостояния с лидером оппозиции, которые были на виду. В целом же выделить кого-то, кто мог быть заинтересован в убийстве, крайне сложно, так как г-н Сарсенбайулы “часто конфликтовал с людьми, которые в тот или иной момент занимали вторые и третьи места во властной иерархии”. Спикеры охлаждали наиболее горячие головы из аудитории, например, невысоко оценив вероятность версии о том, что Рахат Алиев уже вывезен из Европы и находится где-то в распоряжении следствия, и теперь решено сделать обвинение абсолютно бесспорным. Автор версии находит странным молчание г-на Алиева уже в течение нескольких дней после прозвучавших обвинений и считает, что он “давно бы уже выложил телефонные прослушки”, связанные с делом, если они у него есть. По мнению спикеров, фактически невозможно представить, чтобы о подобном успехе казахстанские спецслужбы торжественно не сообщили сразу после доставления фигуранта на Родину. Г-н ЖУКЕЕВ считает, что если б казахстанские спецслужбы были бы способны на такие действия, им бы следовало поручать самые сложные международные расследования. Он также иронически задался вопросом, не следует ли присутствующим немедленно заняться поисками водолазов, которые могли бы обследовать береговую линию Мальты, что, очевидно, было бы также в духе авантюрного романа. Г-н АБИЛОВ считает, что Алиев ждет и думает над тем, какая реакция будет правильной тактически, и не хочет реагировать под влиянием эмоций. Это “нехороший человек”, и реакция будет соответствующей после Нового года или скорей до, чтобы испортить настроение на “левом берегу Ишима”.
Рысбек Сарсенбаев в свою очередь отметил, что готов был вместе с журналистом Сергеем Дувановым встретиться с Алиевым в 2010 году, чтобы получить информацию о деле, но встреча была сначала отложена, а потом и полностью отменена из-за позиции г-на Алиева. По его оценкам, вероятнее всего, это было связано с торгом, который велся с властями. Оппозиционеры в ходе судебного процесса 2006 года не смогли также задать вопросов руководителям силовых структур, не был ли допрошен также сам Рахат Алиев. Г-н Жандосов отметил, что сейчас крайне важно было бы спросить г-на Утембаева, кто именно заставил его писать письмо, в котором он взял вину на себя. “Зная Ержана много лет, уверен, что он не смог бы не ответить”, - сказал спикер.
Подтверждение со стороны ФБР правильности нынешней версии, основанное на исследовании на полиграфе показаний Ибрагимова 7-летней давности, не кажется участникам пресс-конференции убедительным. Г-н Жукеев сказал, “что участие любителя казахскости, временного поверенного Ордвея” не спасает ситуацию. Хотя ФБР, очевидно, было привлечено в качестве тяжеловеса, призванного устранить подозрения в объективности обвинений. Оппозиционеры запрашивали у американского ведомства информацию о проведенных исследованиях, ответ был отрицательным. Спикеры не считают убедительными аргументы о том, почему нельзя было раскрыть эту информацию тогда и можно сейчас. “Если американцы действительно хотят помочь в этой ситуации, они должны быть предельно откровенными и искренними”, - сказал г-н Абилов. Г-н Жандосов бросил реплику: “Как Сноуден”.
Новый поворот в событиях вокруг убийства Алтынбека Сарсенбайулы придает дополнительный драматизм событиям, которые и так стали историческими. Очевидно, убийство политика, который мог бы быть достойным партнером для того, чтобы запустить эволюционное развитие политической системы, заметно ограничило эти возможности в дальнейшем. При этом открытое и всестороннее рассмотрение этого дела выглядит крайне важным для оздоровления ситуации, несмотря на возможные спекуляции разных сторон.
Николай ДРОЗД
