Одним из немногих артикулированных возражений г-на Хазина на аргументацию главы Нацбанка стало замечание, что он не думает, что решения, связанные с кризисом, могут быть настолько несложными и техническими в том, что касается выхода из кризиса, поскольку речь идет об очередной стадии снижения совокупного спроса в мире. По мнению г-на Хазина, даже переориентация Китая на внутреннее потребление не выглядит однозначно бесспорной, поскольку возникают внутренние “финансовые пузыри”. Председатель Нацбанка, в свою очередь, вновь повторил оценки, согласно которым в настоящий момент 52% спроса на нефть принадлежит развивающимся странам. Еще три года назад потребление в Китае и Индии было намного меньшим. В целом же в мировой экономике возрастает роль таких факторов, как торговля Юг- Юг и фактор того, что суммарное население Китая и Индии составляет 2,5 миллиарда человек и именно эти экономики будут формировать основной спрос по мере того, как стандарты потребления будут приближаться к стандартам развитых стран. По мнению г-на Марченко, “через 10 лет большинство мирового среднего класса будет в Китае и Индии”. Г-н Марченко не вполне согласен с тем, что 52%-ное потребление нефти в развивающихся странах связано с тем, что там, в конечном итоге производятся товары для развитых стран, где находится конечный спрос. “Так было раньше”, и три года назад доля спроса на энергоносители, приходящаяся на развивающиеся страны, была намного ниже. Он также не согласился с тем, что список стран из зоны евро, которым понадобится реструктуризация долгов, может состоять из 5 или 6 стран. По его мнению, шорт-лист должен состоять “из Греции и, может быть, Португалии”, он даже сравнил ситуацию с реструктуризацией долгов казахстанского банковского сектора, отметив, что были определены три банка, которым потребуется реструктуризация обязательств, в то время как остальным банкам будет оказана поддержка, ни о какой реструктуризации речь не идет. В результате не реструктуризировавшие обязательства заемщики справились с ложащейся на них долговой нагрузкой. Г-н Марченко также повторил тезис о том, что бездействие властей развитых стран во многом лежит в политической плоскости, а не в сфере выбора той или иной экономической стратегии. Почти во всех странах выборы приходятся на 2012 и 2013 год, и политики, которые пошли бы на существенное сокращение бюджетных обязательств (на 15-20%, как в Латвии и Литве), должны были бы расстаться с надеждой на переизбрание. (Любопытно было бы оценить, насколько предвыборная ситуация влияет на качество финансовой и экономической политики в России и Казахстане. При всей несопоставимости шансов на смену политических элит в ходе выборов, российский вице-премьер и министр финансов Алексей Кудрин во многом стал жертвой именно электоральных обязательств. - Н.Д.) Что касается параллелей между российской и казахстанской ситуациями и шансов рубля стать региональной валютой, г-н Марченко вспомнил о российских политиках, которые в 1993 году “выталкивали нас из рублевого пространства”, а также отметил, что пока, несмотря на множество разговоров по этому поводу, не удается согласовать даже основные подходы к валютной политике. В результате российский рубль сначала укрепляется на 20%, потом слабеет на 18%, в то время как амплитуда колебаний тенге принципиально иная - укрепление на 2%, потом - ослабление на 2%. Он также отметил, что казахстанский Нацфонд был создан намного раньше своего российского аналога, и на сегодняшний момент его размер соотносим примерно с 25% ВВП, несмотря на то, что в ходе первой волны кризиса из него было израсходовано $10 млрд. Председатель Нацбанка не исключил, что если Казахстан будет иметь дело с более продолжительной и глубокой второй волной и, очевидно, с падением цен на энергоносители, из фонда может быть потрачено и $20 млрд. Это, однако, похоже не слишком впечатлило г-на Хазина, как, очевидно, и возможность существенных секвестров в развитых странах, который сказал, что не верит в то, что решения могут быть техническими.

Любопытно, что еще один комментарий г-на Марченко о возможности девальвации тенге как влияния ослабления рубля лишь в случае того, если курс достигнет 40 рублей за доллар (пожалуйста, предыдущий номер Панорамы) вызвал непонимание председателя правления Сбербанка, экс-министра экономического развития России Германа Грефа, который в ходе встречи с главными редакторами казахстанских деловых СМИ сказал: “Я не очень понимаю, почему должен упасть рубль на какое-то количество процентов, чтобы началась девальвация тенге. Это высшая математика, недоступная уму простого банкира. Я не знаю, какова вероятность девальвации рубля. Если бы я это знал, я бы сегодня играл на валютном рынке”. (Возможно, все же речь идет о каком-то недопонимании, поскольку г-н Марченко не прогнозировал какого-либо ослабления рубля, а лишь говорил о том, что уже произошедшее ослабление не предопределяет необходимость девальвации тенге. Вероятно, появление в эфире российского телеканала могло быть связано и с желанием нивелировать, причем прежде всего для казахстанской аудитории, негатив, связанный с комментариями г-на Грефа).

Г-н Хазин в ходе “Диалога” задал один из вопросов, которые казались неизбежными изначально - о возможности решения проблем с помощью дополнительной эмиссии. Г-н Марченко отметил, что поскольку рубль и тенге не являются резервными валютами, негативный эффект весьма вероятен в среднесрочной перспективе и вспомнил 1994 год, когда в результате проведенного взаимозачета тенге ослабел с Т11 за доллар до Т40, а инфляция достигала 46% в месяц.

Николай ДРОЗД

(по материалам РБК ТВ)