В 2007 году Казахстан стал едва ли не одной из первых стран, ощутивших на себе влияние кризиса - практически на год быстрее остального мира. Тогда это произошло в значительной степени из-за большой доли внешнего фондирования банков и существовавшего пузыря на рынке недвижимости. Очевидно, исходные макроэкономические позиции в августе 2007-го и сентябре 2011 года различаются для нас достаточно сильно. Республика обладает по-прежнему весьма высоким объемом международных резервов, чего нельзя сказать о некоторых странах, аккумулировавших средства от добывающих отраслей в стабилизационных фондах, но очень активно использовавших их в кризисной ситуации. Суммарные резервы РК составляют около $76,5 млрд ($36,015 млрд - в виде золотовалютных резервов Нацбанка и $40,350 млрд - Нацфонда). По состоянию на 1 августа 2007 года ЗВР Нацбанка составляли $23,4 млрд, а объем Нацфонда - $18,08 млрд, то есть более чем в 2 раза меньше. При этом в 2007 году за три месяца после начала кризиса активы в ЗВР снизились более чем на 25% - до $17,4 млрд. Это было вызвано уходом средств нерезидентов из тенговых активов, а также необходимостью противостоять давлению в сторону ослабления тенге. Нынешняя ситуация отличается довольно сильно, и комментарии Нацбанка на последней регулярной пресс-конференции (пожалуйста, предыдущий номер Панорамы) во многом касались того, что вывод более чем $3 млрд нерезидентов из тенговых активов в летние месяцы фактически никак не сказался ни на валютном рынке, ни на размере ЗВР. Очевидно, что в последние недели на фоне событий на мировых валютных рынках, где укрепляется доллар, давление в сторону ослабления тенге достаточно велико. На основной биржевой сессии KASE 14 сентября при значительно возросших - до $174 млн - объемах торгов тенге вернулся на уровень ниже Т147,3 за $1, и средневзвешенный курс составил Т147,29. Неделей ранее, когда также фиксировались значительные объемы торговых сессий, курс был на уровне Т146,9 за доллар. Коэффициент отношения международных резервов страны к краткосрочному внешнему долгу составил 147,5 в конце 2007 года и 282,5 по итогам I квартала 2011 года.

Самые большие и, без сомнения, позитивные изменения, однако, связаны со структурой казахстанского внешнего долга, которая в целом выглядит менее взрывоопасной, чем высокий уровень долгов и зависимость от внешнего фондирования банковского сектора образца 2007 года. Суммарно валовой внешний долг, согласно статистике Нацбанка, на 31 марта этого года составил свыше $124 млрд, при том что на 31 декабря 2007 года он равнялся $96,9 млрд. С учетом межфирменной задолженности, которая слабо влияет на риски, связанные с обслуживанием внешнего долга, валовой размер задолженности изменился не очень сильно - $68,9 млрд против $66,8 млрд на конец 2007 года. В процентах от ВВП валовой долг, исключающий межфирменную задолженность, составляет 45,2% против 63,7% четыре года назад. Что касается банковского сектора, то его долги на 31 декабря 2007 года составляли $45,9 млрд, в то время как на 1 марта этого года - $19,6 млрд, причем уровень краткосрочных долгов составил $2,359 млрд. Обслуживание долгов, за исключением межфирменной задолженности, должно было составить $17,2 млрд в 2007 году и $13,3 млрд в 2010-м. При этом, говоря о сокращении внешнего долга банковского сектора, председатель Нацбанка Григорий Марченко отметил недавно, что он снизился с уровня в 50% до 13% от ВВП за счет осуществленных выплат и лишь на одну треть за счет реструктуризации (пожалуйста, Панорама №16, 2011 г.). То есть около $20 млрд из суммарного сокращения долгов пришлось на реальные выплаты. Банкам удалось изменить структуру фондирования, значительно снизив зависимость от внешнего фондирования. Правда, существенная часть получаемых ими на внутреннем рынке ресурсов - краткосрочная.

Уровень государственного долга в $7,3 млрд крайне невелик по отношению к ВВП, и в Казахстане практически не произошло такого явления, как перетекание избыточных корпоративных заимствований в госдолг, что становится основным содержанием второй волны кризиса на развитых рынках. Значительно, правда, вырос уровень долгов казахстанского реального сектора, в том числе национальных компаний. Очевидно, однако, что речь во многих случаях идет о долгосрочных инвестиционных проектах, и обслуживание долгов может осуществляться даже при существенно более худшей внешней конъюнктуре. Согласно статистике Нацбанка, непосредственно на нефтедобычу приходится $7,2 млрд долгов, причем более половины из них - межфирменная задолженность. Примерно такая же ситуация в добывающем сегменте металлургии, где задолженность составляет $1,6 млрд. На обрабатывающую помышленность приходится $4,8 млрд долга, правда, с учетом черной и цветной металлургии, где долги превышали $1 млрд и $1,9 млрд соответственно по состоянию на 31 марта этого года, при том что доля межфирменной задолженности здесь относительно невелика. Более $4 млрд должны транспорт и связь, причем свыше $1 млрд - сфера транспортировки по трубопроводам. Одним из секторов, где уровень долга высок, является строительство - $10,7 млрд, хотя межфирменная задолженность составляет всего около $900 млн. Вероятно, речь идет в основном о промышленном строительстве, и неизвестно, в какой степени внешние долги замещают финансирование со стороны казахстанских банков, заметно снизивших активность в этом секторе. Еще одна долговая статья приходится на геологоразведку и изыскания - $45 млрд, но здесь речь идет почти исключительно о межфирменной задолженности - свыше $43 млрд.

Рассуждая о готовности к кризису российского реального сектора, эксперты отмечают, что она гораздо лучше, чем в 2007 году, когда обеспечением по нескольким кредитам выступали значительные пакеты акций предприятий в стратегических отраслях и внешний долг вынужденно частично рефинансировался госбанками из опасений потерь “командных высот” в экономике. По всей видимости, этот вывод в значительной степени можно распространить и на Казахстан, так как у нас существует сильная система ограничений, связанных с получением в собственность активов в стратегических отраслях, и у государства имеется “право первой ночи” на такие активы.

На 1 августа 2007 года баррель нефти сорта “Брент” стоил $78,77, что считалось достаточно высоким уровнем, не сулящим большие бюджетные проблемы для нефтедобывающих стран. Значительный рост цен на нефть, на пике достигших свыше $140 за баррель, произошел летом 2008 года, накануне общемирового кризиса. Нынешний уровень цен на нефть также оценивается как экстремально высокий, но доля экспертов, считающих вероятным очень резкое и длительное его падение, относительно невелика. Причем одним из ключевых факторов называется рост объемов потребления китайской и другими развивающимися экономиками, хотя если речь будет идти о достаточно глубокой волне кризиса, такая структура спроса может стать слабым утешением.

Одним из итогов волны 2007-2008 годов для Казахстана стало уменьшение потенциала диверсификации экономики в связи с тем, что исторически развитие за счет банковского кредитования происходило именно в несырьевых секторах. Очевидно, новый кризис может замедлить оздоровление предприятий с высоким уровнем долговой нагрузки. Правительственная программа для крупных компаний с такими долгами, анонсированная в начале лета, продвигается не особо заметно. Предыдущая волна также заметно разочаровала, и не только в Казахстане, относительно возможностей поддержки реального сектора путем предоставления дополнительной ликвидности финансовым институтам. Деньги плохо перетекают в реальный сектор, у нас, однако, удалось по крайней мере избежать использования предоставляемой государством ликвидности для спекуляций на валютном рынке. Действия правительства по отношению к депозиторам казахстанских банков, а также их клиентов внутри страны были максимально лояльны, что привело к продолжению роста депозитов физических лиц и корпоративных клиентов и в условиях кризиса. На 1 августа 2007 года общая сумма депозитов физических и небанковских юридических лиц составляла Т3,8 трлн, депозиты физлиц - Т1 трлн 452 млрд. На июль 2011 года общая сумма депозитов равнялась Т8,5 трлн, а депозиты физлиц - Т2,498 трлн. Для физических лиц сохранена сумма гарантийного покрытия со стороны Фонда гарантирования депозитов в размере Т5 млн. Несколько лет кризиса, в ходе которых обязательства банков перед депозиторами ни разу не были нарушены, притупили чувство опасности и сделали менее вероятной реакцию, сопровождаемую оттоком депозитов из банковской системы в целом. Гораздо более сложным процессом для казахстанских банков может стать восстановление доступа к внешним рынкам, которые рассчитывали на более активное участие государства в решении долговых проблем. Хотя точки зрения на эту проблему различаются достаточно сильно, и бывший главный экономист Всемирного банка по Казахстану Джон Литвак (пожалуйста, Панорама №33 за 2010 год) считает позитивом то, что правительство смогло противостоять сильному давлению инвесторов. В результате реструктуризация обязательств была осуществлена успешно, и инвесторы “научатся лучше разделять банки и правительство”.

Николай ДРОЗД

(с использованием материалов СМИ)