Большиинство аналитиков, прокомментировавших ситуацию, предполагают, что высказанные сомнения связаны с необходимостью дополнительной крупной капитализации БТА со стороны государства, после чего возможно вхождение в капитал Сбербанка и осуществление инвестиций уже с его стороны. Вариант в виде обмена контрольного пакета акций в БТА на относительно крупный пакет акций в Сбербанке, который бы принадлежал “Самрук-Казыне”, который назывался в качестве одной из возможных моделей сотрудничества, очевидно, также теперь в области “низких вероятностей”.

Эксклюзивное право Сбербанка на ведение переговоров о праве первоочередного вхождения в капитал БТА имело довольно четкую логику, о которой говорило руководство Нацбанка и бывшее руководство ФНБ “Самрук-Казына”. Привлечение сильного российского банка с госучастием (г-н Марченко упоминал о том, что потенциальным партнером по переговорам мог бы быть не только Сбербанк, но и ВТБ и, возможно, Газпромбанк) было необходимо с точки зрения лучших перспектив возврата проблемных активов БТА на территории РФ, в значительной степени связанных с кредитованием проектов экс-председателя совета директоров БТА Мухтара Аблязова, ныне объявленного в розыск. По некоторым оценкам, сумма таких активов достигает $4 млрд, и “тяжеловес” из России, заинтересованный в максимальном возврате по этим активам, считался одним из ключевых факторов успеха. По всей видимости, приход Сбербанка в качестве основного акционера БТА мог бы быть связан только с достижением ряда каких-то политических договоренностей, и точно просчитать тот уровень возврата по российским активам, который мог бы стать обязательством со стороны стратегического инвестора в БТА, крайне сложно. Непринятие предложения Сбербанка, если оно состоится, будет означать, что все потенциальные инвесторы должны видеть синицу в руках в виде текущего, прежде всего казахстанского, портфеля банка и сокращенного в результате реструктуризации объема обязательств.

Обязательством, принятым в ходе реструктуризации, является также наличие рейтингов не ниже ВВВ у вероятного покупателя контрольного пакета акций. Если им будет не российский банк, то ясно, что это будет институт с совершенно иной рыночной стратегией, играющий на поле иностранных, а не казахстанских банков, и он не будет придерживаться стратегии, ориентированной на столь быстрый рост кредитного портфеля, как действующая “дочка” Сбербанка в Казахстане. Впрочем, быстрый приход инвестора в нынешней ситуации выглядит маловероятным. На своей недавней пресс-конференции председатель правления БТА Анвар Сайденов (пожалуйста, Панорама №18, 2011 г.) констатировал существование серьезных сложностей не только с выведенными из банка активами, но и с восстановлением платежеспособности заемщиков из рыночного портфеля внутри страны. Так что не совсем понятно, кому из потенциальных инвесторов может быть интересен банковский бизнес в Казахстане масштаба БТА, сориентированный на массового клиента и к тому же во многом зависящий от фондирования государства и национальных компаний.

Николай ДРОЗД