Мое чадо на перекладных все-таки добирается до альма-матер. И что она там видит? Двери университета закрыты. На них висит объявление, что занятия отменяются, поскольку бастуют преподаватели и студенты. Дальнейшую информацию отдельным, жаждущим знаний (читай, несознательным или неместным) юношам и девушкам предлагается отслеживать на сайте. Может, будут завтра лекции, а может, нет. При этом никаких извинений. Люди ведь проявляют свою гражданскую позицию - что вы имеете им возразить? Вокруг здания учебного заведения бродят в обнимку профессора и недоросли с плакатами, пытаясь сунуть встречным листовку. Они явно горды собой - самый известный университет страны показал себя и самым политически активным. Остальные либо бузят понемногу, либо вообще проявляют постыдную соглашательскую позицию с властями и как ни в чем не бывало продолжают обучение.

Забастовали рабочие нефтеперерабатывающих заводов - и по всей Франции стало не хватать бензина, цены на него взлетели вверх, автомобильное движение едва не парализовалось. Бастует работник организации, которая (за приличные, между прочим, родительские деньги) должна оказывать поддержку иностранным студентам. Впрочем, он и в мирные дни трудится строго до 15.00, после этого времени автоответчик предлагает новоприбывшим слать письма на “мыло”, а покуда, видимо, пожить на одном из вокзалов или в Люксембургском саду на лавочке. Бастует нерадивый банковский клерк, отправивший пинкоды к выпущенным для дочери платежным карточкам на адрес отеля, хотя его давно известили о переезде в общежитие. По строгим правилам банка карточки придется перевыпускать заново. Когда? Бог его знает. Бастуют почтовые служащие, а поскольку во Франции все документы высылаются исключительно по почте, то и студенческий проездной, видимо, придет теперь только через месяц.

Все, кто следит за международными новостями, наверняка видели кадры из французских городов. Веселые, возбужденные люди ходят по улицам с транспарантами и что-то задорно кричат. Праздник непослушания явно набрал силу, даром что правительство неоднократно заявляло, что не пойдет на поводу у толпы и осуществит задуманное, хотя в курсе настроений части общества. Как говорится, стороны “пошли на принцип”.

По какому же поводу весь этот шум-гам? Что такого коварного задумало государство, вынудив несколько миллионов достаточно благополучных граждан процветающей страны встать в полный рост, дабы защитить свои права? Оно, страшно сказать, собралось аж на два года повысить срок выхода на пенсию! Ну, естественно, привыкшие к благам цивилизации и ценностям демократии французы не могли просто так этого стерпеть. Одни - поскольку столько пахать до вожделенной пенсии для них сродни каторге. Другие - потому что боятся того, что задержавшиеся на активной трудовой стезе агашки и апашки отнимут у них рабочие места, которых и так на всех не хватает.

Вся эта иноземная политическая ситуация навевает противоречивое чувство раздражения наглостью и независимостью французского плебисцита пополам с ощущением некоей нашей неполноценности. Так взрослый человек испытывает прилив гнева на непослушного подростка, где-то подспудно осознавая, что гнев этот отдает изрядной толикой ревности к чужой молодости и энергичности.

Когда перебираешь в голове, какими только законами, поправками, постановлениями и правилами не потчевали нас за последние пару десятков лет власть предержащие, какие только явления вопиющей социальной, политической и прочей несправедливости нас не окружали, ощущаешь себя в лучшем случае жертвой изощренного научного эксперимента, в худшем - сексуального преступления. Продуктовые талоны (очередь, “вас нет в списке”), приватизационные чеки (превратившиеся в фантики), отказ государства от ЖКХ, девальвация, завлекание в ипотеку и обман дольщиков, однопартийный парламент, “риск пережития”, поборы в школах и вузах, рейдерство и проверки предпринимателей, замена удостоверений и домовых книг… Это так, навскидку. Поводов для того, чтобы выйти на улицу с плакатом, у населения было хоть отбавляй. Чтобы мирно постоять или пройтись, весело или не очень покричать… Но… нашим властям можно лишний раз позавидовать за то население, которое им досталось. Мы не французы, каждый из которых превыше всего на свете ставит личную независимость, право на собственное мнение и свободу его выражения. Наверное, поэтому среди них так много больших людей искусства, мыслителей и просто, как это принято сейчас говорить, “креативщиков”. Потому все творческие личности всегда стремились попасть в Париж, где удивительная атмосфера для созидания. Там есть кого чтить и кем гордиться не только из глубины веков, но и из современников, а для создания чего-то значительного нет надобности приглашать сторонних мастеров.

Без способности к самовыражению не может быть творчества и развития нации и государства. И без, кто бы спорил - трудного, но необходимого признания со стороны властей права на него граждан. У нас, к сожалению, об этом пока приходится только мечтать. Достаточно вспомнить полуанектодический случай минувшего лета, когда журналистку оппозиционного СМИ, пришедшую шутки ради на главную площадь Алматы со свернутым в трубочку чистым листом бумаги, тут же атаковал “бдительный” страж порядка. Фотосъемка этого шоу была выложена в Интернете и вряд ли прибавила имиджу председателя ОБСЕ “европейскости”. А ведь без постепенного обретения опыта цивилизованного публичного выражения гражданами своей позиции по различным вопросам, в том числе в виде митингов, собраний и шествий, без обеспечения государством нормальных условий для их осуществления не появится и уверенности в том, что загнанный внутрь протест вдруг не выльется в нечто непредвиденное и неконтролируемое. Думается, в этом отношении властям стоит с большим доверием относиться к собственному населению.

Кстати, знаете, кто, на мой взгляд, является самым ярким символом свободы и независимости в Париже? Местные бабуси. Если вы увидите на улице или в кафе даму в необычной шляпке, замысловатом модерновом наряде (зачастую довольно коротком) и туфлях на высоком каблуке, да еще и с длинной сигареткой в наманикюренных пальцах, можете почти не сомневаться - это парижская пенсионерка. Гордо подняв голову, она ловит на себе иногда недоуменные, иногда восхищенные взгляды, оставаясь при этом совершенно невозмутимой. Что тут скажешь - традиции...

Аскар Аукенов