Г-н Рязанцев говорил в основном о трудовой миграции из Центральной Азии в Россию и Казахстан. Казахстан, безусловно, остается, по оценкам г-на РЯЗАНЦЕВА, импортером, а не экспортером рабочей силы. Причем соотношение вывоза и ввоза рабочей силы в Казахстане на основании статистики примерно двухлетней давности выглядит существенно более профицитным, чем в России: на 1 выезжающего на заработки казахстанца приходится 44 привлеченных извне работников. В России это соотношение примерно 1 к 12. Что касается стран - экспортеров рабочей силы, то там оказались страны вне зависимости от типов проводившихся экономических реформ и отношения от выезда своих граждан. Соотношение въезжающих и выезжающих варьируются от 1 к 600 как в Таджикистане и до 1 к 6,7 в Белоруссии и Украине. Наибольшая доля трудовых мигрантов на российском рынке занята в строительстве (41% от зарегистрированных иностранных рабочих), 29% - в ритейле, дальше по числу занятых идут промышленность и сельское хозяйство и переработка сельхозпродукции. В центральноазиатских странах, откуда экспортируется рабочая сила, соответствующие отрасли находятся в достаточно серьезном запустении, и г-н Рязанцев проиллюстрировал это фотографиями разрушенных ферм, перерабатывающих производств и невозделываемых площадей, отводимых под хлопок. Российский эксперт проводил исследования в странах - источниках миграции и один из сделанных им выводов состоит в не слишком эффективном использовании довольно серьезных сумм для экономик этих стран, зарабатываемых в России и Казахстане. Деньги тратятся, прежде всего, на потребление, в наихудшем случае, например, на организацию семейных торжеств и приобретение автомобилей, в лучшем случае это поддержание каких-то небольших собственных бизнесов, связанных с торговлей и сферой обслуживания, о реинвестировании средств в какие-то проекты, связанные с созданием долгосрочной добавленной стоимости, речи не идет. При этом переводы трудовых мигрантов из России в прошлом году в Узбекистан составили $2,978 млрд, а в Таджикистан - $2,516 млрд. Г-н Рязанцев привел также данные, согласно которым избыточная рабочая сила в Узбекистане к 2020 году будет составлять 4 миллиона человек, в Таджикистане - 2,7 миллиона человек.
Выход из ситуации, по оценкам российского эксперта, может состоять скорей в рассмотрении инвестиций в эти страны и восстановлении там производств “торгуемых товаров”, например, сельхозпереработки, которые были, кстати, традиционными отраслями специализации этих стран в рамках существовавшей ранее модели. Трудовые мигранты оказывают серьезное давление на внутренние дела как в плане оплаты, так, например, и продолжительности рабочего дня. Дворник-мигрант работает существенно дольше отводимых законодательством 8 часов. Очевидно, могут существовать посредники, которые выигрывают экономически от этой ситуации. Напряжение, связанное с трудовыми мигрантами, может использоваться также в процессах передела собственности. (Именно в этом контексте и всего однажды исследователем была упомянута ситуация в московском районе Бирюлево.)
Одним из спикеров в рамках секции стала также президент казахстанского конфликтологического центра Елена Садовская. Она посвятила свой доклад росту экономического влияния и трудовой миграции из Китая в Казахстан. При этом убедительными выглядели статистические выкладки спикера, по поводу, например, роста объемов торговли с Китаем, которая практически не существовала в 1993 году, или объемов инвестиций. Наиболее показательным выглядел пример с доминированием на казахстанском рынке китайских производителей обуви, которые практически свели к нулю производство местных производителей и сделали нишевым импорт обуви. Практически также, с нулевого уровня, растет и количество казахстанских студентов в китайских вузах, при этом идея обучения в Китае становится все более популярной, особенно в крупных городах. Очевидно, рост экономического влияния должен бы вызывать и рост трудовой миграции, однако эти показатели, которые приводили и г-жа САДОВСКАЯ, и г-жа МАХМУТОВА, выглядят достаточно скромно и не позволяют говорить о такой миграции как о существующей социальной проблеме.
Николай ДРОЗД
(Панорама благодарит Евразийский банк развития за возможность освещения конференции)
