- Так мы за нее цеплялись, в итоге получили, а там ничего не оказалось! - под смех аудитории констатировал г-н Карабалин.

Но и на данной конференции подобные замечания были, конечно, исключением. Традиция позитивистских прогнозов будущего казахстанской нефтегазодобычи продолжает иметь место. Так, Ляззат КИИНОВ, вице-министр нефти и газа, заявил, что доказанные запасы нефти в Казахстане “равняются чуть более 3% от общемировых, что выводит страну в десятку мировых лидеров”.

Кстати, проявилась на форуме и другая отечественная традиция: разнобой в цифрах статистики. Председатель правления АО “Национальная компания “КазМунайГаз” (КМГ) Каиргельды КАБЫЛДИН заявил, что холдинг сегодня добывает около 28% от общего объема нефтедобычи в стране (еще 24% приходится на американские компании, 22% - на китайские, 10% - на российские, 17% - на предприятия других стран и мелкие отечественные). Но лишь двумя днями ранее, на открытии в Астане V Евразийского форума KazEnergy министр нефти и газа Сауат Мынбаев заявил, что в Казахстане из производимой нефти лишь 24% добывается КМГ. Разница в 4% - более 2 млн тонн - достаточно существенна, чтобы не обратить на нее внимания. Впрочем, как уже говорилось, это далеко не первый такой прецедент. Так же как и расхождение в прогнозах нефтедобычи в стране в 2020 году: глава МНГ назвал “около 130 млн тонн”, в то время, как г-н Кабылдин - 140 млн. Заметим, что 10 млн тонн, в которые укладывается расхождение прогнозов двух персон из числа наиболее осведомленных по ресурсной теме, это ни много ни мало одна седьмая нынешнего объема добычи в Казахстане.

Одним из наиболее интересных докладов на КИОГЕ-2010 было выступление Филиппа ЭНДРЮС-СПИДА, профессора британского Университета Данди, посвященное одной из наиболее “модных” сегодня тем в мировой нефтегазовой сфере - будущему рынку энергоносителей в Китае.

- Я нахожусь в Казахстане пять дней и постоянно слышу о том, как важен Китай для вас. Давайте зададимся другим вопросом - насколько важен для Китая Каспийский регион? - предложил британский эксперт, проработавший в Поднебесной ряд лет.

Энергетическое будущее КНР, на его взгляд, трудно предсказуемо. В этом году нефть из Каспийского региона составит около 10% от общего объема импорта в страну. К 2020 году последний, возможно, возрастет до 300 млн или даже 400 млн тонн. Сможет ли Каспий поставлять 10-15% от такого объема?

- Думаю, что сможет. Вопрос в том, станет ли Китай приобретать каспийскую нефть. У него имеются самые различные варианты, в том числе строительство нефтепровода из Восточной Сибири. И все они являются вызовом для вашего региона. Кроме того, есть серьезные возможности расширения альтернативных видов топлива, - заметил г-н Эндрюс-Спид.

Иная ситуация с газом: правительство КНР намерено наращивать роль этого топлива в своем энергетическом балансе, и через некоторое время поставки его из стран Прикаспийского региона могут составить до 50% от всего китайского импорта. Но и здесь есть “особые знаки” - в первую очередь возможность развития газодобычи Россией в Восточной Сибири, откуда поставлять газ в Китай ближе и, соответственно, дешевле. Во-вторых, существует растущий рынок сжиженного газа. “В конце концов есть и новые, нетрадиционные виды газа, которые уже испытываются в Поднебесной”, - заметил спикер. Сейчас их перспективность еще неясна, но через десять лет она определится.

- Общие инвестиции Китайской национальной нефтегазовой компании, работающей в 15 странах, в добывающие мощности за рубежом на март 2009 года составили $45 млрд, из них одна треть пришлась на страны СНГ, в основном Казахстан и другие государства Прикаспийского региона. Но за последние восемнадцать месяцев ситуация серьезным образом изменилась: китайцы израсходовали $22 млрд, покупая активы в новых регионах, Северной и Южной Америке, - указал г-н Эндрюс-Спид.

Он также счел нужным упомянуть, что китайские нефтегазовые компании - “это не то же самое, что китайское правительство, они становятся все более коммерчески ориентированными”. Казахстану и странам Центральной Азии придется побороться за достойное место на рынке импортируемых КНР энергоресурсов.

Эту позицию, разумеется, можно рассматривать как одну из составных частей большой пиар-борьбы внешних игроков вокруг нефтегазовых ресурсов региона. Тем более что в той же сессии конференции выступил Ангус МИЛЛЕР, советник по вопросам энергетики Каспийского региона Министерства иностранных дел Великобритании. Переход на альтернативные виды энергии займет, по его словам, “годы, если не десятилетия”, и Великобритания в это время будет продолжать испытывать потребность в импортных углеводородах, “возможно, даже больший, чем в предыдущие годы”.

- Стоит отметить поддержку Казахстаном инициативы транспарентности в добывающей отрасли. “Южный коридор” продолжает оставаться важным аспектом энергетической безопасности Соединенного Королевства, и ваша страна будет оставаться приоритетной для Великобритании, - подчеркнул г-н Миллер.

Однако просто проигнорировать предупреждения г-на Эндрюс-Спида было бы неразумно; это может привести к “рецидиву” хорошо известной в Казахстане “болезни”: гипертрофированной оценке значимости ресурсов региона теперь уже для китайского рынка и в результате неверным стратегическим оценкам.

Ярослав РАЗУМОВ