Стоит заметить, что она возникла не вчера. Рост суицидальных настроений среди детей отмечался давно. Однако достаточно долго били тревогу лишь журналисты и представители отдельных неправительственных организаций. Чиновники же (особенно в регионах) нередко старались если не полностью проигнорировать проблему, то как минимум ее замолчать. Однако от единичных случаев детского суицида ситуация за годы превратилась в угрожающую тенденцию. На заседании комиссии были приведены такие данные: в 2009 году в стране было зарегистрировано 234 факта суицида, в 2010 году - 238, в I квартале 2011 года - уже 141.

Тревогу вызывает и то, что суицидальная активность наблюдается среди детей младшего школьного возраста. При этом большинство ребят, пытавшихся покончить с собой, живут в благополучных семьях. Анализ их психологического портрета показал, что 70 процентов суицидов изначально носят показательный характер и не имеют умысла лишения жизни. 80 процентов всех самоубийств несовершеннолетних связаны с семейными и школьными конфликтами, боязнью насилия. В последнее время добавились и “морально-физические” факторы - сильная нагрузка в школе, завышенные требования родителей.

Нередко крайне затруднительно установить истинную причину суицида. Заместитель генерального прокурора Аскар СЕКИШЕВ посетовал на возникающие сложности при расследовании таких случаев: “Семья не идет навстречу, все скрывает... Они не хотят выносить сор из избы либо признать, что как-то повлияли на случившееся. Школа тоже не хочет сотрудничать”. При этом школа традиционно заранее снимает с себя вину, перекладывая ответственность на семью - мол, из-за сложной семейной ситуации ребенок не выдержал. Но, как подчеркнул замгенпрокурора, нельзя забывать, что “даже внутри семьи ребенок находится под защитой государства, и ссылка на внутрисемейные проблемы не оправдывает бездействия, когда речь идет о детских суицидах”. Если же суицид спровоцировали школьное вымогательство или конфликт с другими детьми, то здесь прямая ответственность лежит именно на уполномоченном образовательном органе.

Признавая проблему, чиновники особые надежды возлагали на школьных психологов, однако эта мера себя не оправдала. На сегодня в школах работают порядка 8 тысяч психологов при дефиците еще как минимум 1000 специалистов. Уровень их подготовки оставляет желать лучшего: лишь у 66 процентов есть базовое образование психолога, а 43 процента имеют стаж работы менее трех лет.

Было, как водится у чиновников, заявлено и о негативной роли СМИ. По мнению вице-министра связи и информации Нурая УРАЗОВА, именно средства массовой информации вкупе с Интернетом оказывают не самое хорошее влияние на умы подрастающего поколения. Во Всемирной паутине, к примеру, присутствуют сайты с полным и подробным “пособием по суициду”. Поэтому госорганы рассматривают механизмы, которые позволят ограничить доступ к таким ресурсам.

Генпрокуратура настаивает, чтобы в Казахстане начала действовать государственная программа по профилактике детского суицида. С главным надзорным органом солидарны и представители других госструктур. Однако пока это лишь рассуждения. К практической работе над программой еще не приступали.

Ирина СЕВОСТЬЯНОВА,

Астана