На текущей неделе, как и в Казахстане, российские банки получат дополнительные ресурсы в размере примерно 100 млрд рублей (у нас для БВУ будет освобождено Т300 млрд) за счет смягчения минимальных резервных требований Центробанка. Смягчение является временным и будет отменено в январе, когда банки должны будут вновь зарезервировать те же суммы. Центробанк снижает на полпроцента ставки резервирования при привлечении внешних заимствований и средств физических лиц. Эти ставки, однако, находятся на существенно более низком - 4 и 4,5% соответственно - уровне по сравнению с 6 и 8% в Казахстане. (Освобождение части резервов не оговаривается какими-либо дополнительными условиями, по поводу которых у нас имеются противоречивые идеи: с одной стороны, обязать банки потратить не менее 40% замораживаемых средств на строительные проекты, с другой - "запретить тратить на них хотя бы тенге" и разрешить использовать все исключительно для погашения платежей по внешним заимствованиям.)
Другой обсуждаемой в России мерой станет дополнительная капитализация институтов развития, которые, возможно, до конца года получат 600 млрд рублей. Эти деньги в значительной степени будут размещены на депозитах в банках второго уровня. При этом в ходе предварительных обсуждений назывались, по информации "Коммерсанта", и более значительные суммы - полтора триллиона рублей, которые ИР могут получить, с тем чтобы практически снивелировать все влияние на инвестиции, связанное с недоступностью рынка внешних заимствований для финансовых институтов и даже крупных компаний из российского реального сектора.
Дискуссии в России вокруг пополнения ликвидности сосредоточены вокруг технических проблем и главным образом минимизации инфляционного влияния, а не вокруг идеологии и того, насколько проблемы финансового сектора являются проблемами государства. Для Казахстана недоступность внешних рынков фондирования и влияние банковской системы в целом на экономику объективно значительнее в силу нескольких факторов, среди которых неразвитость рынка акционерного капитала. Про российский банковский сектор все же крайне трудно сказать, что он один из локомотивов экономики, что без особого преувеличения можно сказать о казахстанских банках. Серьезное замедление развития банковского сектора РК, очевидно, будет означать и проблемы для всей экономики, снижение шансов на ее диверсификацию, несмотря на критикуемое пристрастие банков к кредитованию строительства. Кроме банковского сектора, у страны фактически нет конкурентоспособных сегментов за пределами сырьевого сектора, и банки так или иначе были инициаторами большинства позитивных процессов, происходящих в экономике, роста масштабности бизнесов, их интернационализации, а также уровня корпоративного управления и прозрачности. Банковское кредитование крайне трудно заменить вливаниями в ИР, фактически речь идет о "протезировании", которое вряд ли заменит органический рост.
Ситуация с излишним кредитованием строительства также не выглядит столь однозначной, как об этом говорят критики извне и изнутри банковского сектора. Помимо того, что появление "спекулятивного пузыря" вряд ли может ставиться в вину банкам (недвижимость стала инвестиционным инструментом из-за неразвитости фондового рынка), главной проблемой выглядит не возможное падение цен (согласно большинству оценок банкиров, оно приведет к снижению сверхдоходности компаний-застройщиков, но не к массовым банкротствам), а неопределенность, связанная с ожиданием этой коррекции. При этом фундаментальные факторы, о которых говорили сторонники мнения, что высокие алматинские и астанинские цены на недвижимость не являются аномалией, очевидно, никуда не делись. И отсутствие строительства в 1990-е годы, и то, что крупные города, за исключением Астаны, не вышли на пиковый строительный уровень конца советского периода, означает, что эта отрасль будет привлекательной для кредитования и после сдувания "пузыря".
По существу, резкое изменение доступности и стоимости внешних кредитных ресурсов при отсутствии какой-либо вины казахстанских заемщиков, ухудшения качества их кредитных портфелей или тем более дефолтов, отражающее состояние самих внешних рынков, является для казахстанской экономики явлением одного порядка со снижением цен на нефть, к которому бюджет готовится все последние годы. Очевидно, в случае падения нефтяных цен государство меньше бы колебалось, поддерживая экономический рост, при этом такой сценарий означал бы наступление проблемного периода для государственного бюджета. Что касается экономики в целом, то, возможно, это было бы событие даже с менее отрицательным знаком, чем длительное закрытие внешних рынков фондирования. Многие эксперты уверены, что в условиях низких нефтяных цен повышалась бы вероятность осуществления успешных структурных реформ и создавались бы предпосылки для меньших диспропорций в экономике, связанных с экспортом сырья. Банковские кредиты также могли бы быть успешно заменены внутренним фондовым рынком, которому для этого, однако, необходима дополнительная ликвидность и значительный рост масштабов.
Николай ДРОЗД
(с использованием материалов СМИ)
